Для беззаконников естественно возлагать на вестников Божьих ответственность за бедствия, которые случаются, когда люди уклоняются с пути праведности. Те, кто отдает себя во власть сатаны, не в состоянии видеть мир таким, каким Бог видит его. Когда им преподносят зеркало истины, они раздражаются при одной только мысли, что их могут разоблачить. Ослепленные грехом, они отказываются раскаяться, и слуг Божьих, обличающих их, считают достойными самого сурового осуждения.

Стоя перед Ахавом, сознающий свою невиновность Илия не сделал никаких попыток оправдаться или же польстить царю. Он не торопился и смягчить гнев царя добрым известием, что засуха скоро прекратится. Ему не за что было извиняться. Негодующий и полный святой заботы о чести Божьей, он отверг обвинения Ахава, бесстрашно заявляя царю, что это его грехи и грехи его отцов навлекли такое ужасное бедствие на Израиль. "Не я смущаю Израиля, - смело защищаясь сказал Илия, - а ты и дом отца твоего, тем, что вы презрели повеления Господни и идете вслед Ваалам".

Как необходим современным людям голос сурового обличения: тяжелые грехи отдалили народ от Бога. Неверие становится модным. "Не хотим, чтоб он царствовал над нами", - заявляют тысячи людей (Лк. 19:14). Услаждающие слух мягкие проповеди зачастую не производят должного впечатления; труба не издает надлежащего звука. Сердца людей не пронзает ясная, острая истина Божьего слова.

Есть много так называемых христиан, которые, если бы были откровенны, сказали: зачем говорить так прямо? Они также могли бы спросить, зачем Иоанну Крестителю нужно было говорить фарисеям: "Порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева?" (Лк. 3:7). Зачем ему нужно было возбуждать гнев Иродиады, говоря Ироду о том, что тот поступал беззаконно, живя с женой своего брата? Предтеча Христа поплатился жизнью за то, что говорил правду в глаза. Разве не мог он пройти мимо, не навлекая на себя гнев живущих во грехе?

Так рассуждают мужи, которые должны быть верными хранителями закона Божьего, а тем временем на смену верности приходит приспособленчество, и грех остается неосужденным. Когда же снова раздастся в церкви голос праведного обличения?

"Ты - этот человек" (2 Цар. 12:7). Эти слова, которые так отчетливо были сказаны Нафаном Давиду, нечасто раздаются теперь с кафедры и встречаются в печати. Если бы они не были столь редким явлением, мы бы чаще видели проявление силы Божьей среди людей. Пусть вестники Божьи не жалуются, что их усилия не приносят результата, они и не будут иметь его, пока не раскаются в своей любви к похвале, в своем желании угодить людям, что приводит их к замалчиванию истины.

Те служители, которые желают говорить людям лишь приятное, которые говорят "мир, мир", в то время как Бог не говорил о мире, должны склониться перед Богом, прося прощения за свою неискренность и отсутствие моральной силы. Не потому они скрывают истину, вверенную им, что любят своих ближних, а потому, что любят себя и покой. Истинная любовь прежде всего ищет чести Богу и спасения душ. Имеющие в своем сердце такую любовь не будут скрывать истину, чтобы избавить себя от неприятных последствий откровенного разговора. Когда души находятся в опасности, слуги Божьи должны но думать о себе, а говорить то, что они обязаны сказать, не оправдывая и не смягчая зла.

Пусть каждый священник осознает святость своего призвания и работы, и проявит смелость, подобно Илие! Как на избранниках Божьих, на священниках лежит огромная ответственность. Они должны "обличать, запрещать, увещевать со всяким долготерпением" (2 Тим. 4:2). Представляя Христа на земле, им, как хранителям небесных тайн, следует поощрять послушание и предупреждать неповиновение. Мирские обычаи при этом не должны иметь для них никакого значения. Никогда не должны они сворачивать с пути, по которому им повелел следовать Христос, но с верой идти вперед, помня, что множество свидетелей окружает их. Им нужно произносить не свои слова, но слова, которые повелел им сказать Тот, Кто могущественней всех властелинов земли. Их слова должны быть: "Так говорит Господь". Бог призывает мужей, подобных Илие, Нафану, Иоанну Крестителю, - мужей, которые бы смело говорили истину, хотя бы ради этого им пришлось принести самые большие жертвы.

Бог не может рассчитывать на тех, кто в момент опасности, когда необходимо проявить смелость, твердость и увлечь людей за собой, боится занять решительную позицию, защищая истину. Он призывает мужей, которые бы с верой сражались против всего нечестивого, которые вели бы борьбу против начальств, против правителей тьмы мира сего, против духов злобы поднебесных. К ним в свое время будут обращены следующие слова: "Хорошо, добрый и верный раб!... Войди в радость господина твоего" (Мф. 25:23).

Глава 11

Кармил

(Эта глава основана на 3-й книге Царств, !8:J9-40.)

Стоя пред Ахавом, Илия потребовал, чтобы на горе Кармил собрался весь Израиль и пророки Ваала и Астарты. "Пошли, - повелел он, - и собери ко мне всего Израиля на гору Кармил, и четыреста пятьдесят пророков Вааловых, и четыреста пророков дубравных, питающихся от стола Иезавели".

Это повеление отдал тот, кто, казалось, находился перед лицом самого Иеговы, и Ахав с такой стремительностью повиновался ему, как если бы Илия был монархом, а он, царь, его слугой. Во все концы царства были разосланы гонцы с поручением собрать народ для встречи с Илией и пророками Ваала и Астарты. Из каждого города и селения шли люди к назначенному месту встречи. Сердца многих были охвачены странным предчувствием. Что-то необычное должно было произойти, иначе что означало это повеление собраться всем на Кармиле? Может быть, новое несчастье постигнет их страну?

До засухи гора Кармил представляла собой чудесное место с потоками, пополняемыми вечнотекущими источниками, с плодородными склонами, усеянными прекрасными цветами и роскошными рощами. Но под действием губительного проклятия вся эта красота исчезла. Жертвенники, сооруженные для поклонения Ваалу и Астарте, стояли теперь в обнаженных рощах. На одной из самых высоких вершин горы находился разрушенный жертвенник Иеговы.

Отсюда, с горы Кармил, была видна огромная часть страны, горные вершины просматривались из многих краев Израильского царства. У подножия горы были такие удобные места, откуда можно было наблюдать за всем, что происходит наверху. Так как идолопоклонство, совершаемое здесь, под покровом лесов, сильно бесчестило Господа, то Илия и избрал вершину Кармила, чтобы показать там могущество Божье и восстановить честь Его попранного имени.

Ранним утром в назначенное время недалеко от вершины горы собрались большие толпы нечестивых израильтян, горевших желанием узнать, что же произойдет. В роскошных одеяниях в гору поднимались пророки Иезавели. Ахав, прибывший с надлежащей ему царской пышностью, занял место впереди священников. Идолопоклонники бурно приветствовали его. Но волнение не покидало священников, которые прекрасно помнили о том, как по слову пророка в течение трех с половиной лет израильская земля не орошалась ни росой, ни дождем. Они были уверены, что надвигается что-то страшное. Боги, в которых они верили, оказались бессильны доказать, что Илия был ложным пророком. На все их невероятные вопли, молитвы, слезы, унижения, отвратительные обряды, дорогостоящие бесчисленные жертвы объекты их поклонения отвечали удивительным безразличием.

Перед Ахавом, лжепророками и всем собравшимся израильским народом стоял Илия - тот, кто пришел восстановить попранную честь Иеговы. Он, кого вся страна обвиняла в постигшем ее несчастьи, теперь стоял беззащитный перед монархом Израиля, пророками Ваала, воинами и тысячами народа. Но Илия не был одинок. Со всех сторон его окружало небесное воинство - могущественные ангелы.

Без смущения и страха пророк стоял перед всеми собравшимися, глубоко сознавая возложенную на него Божественную миссию. Его лицо было очень серьезным. Народ мучительно ждал, пока он начнет говорить. Бросив взгляд на разрушенный жертвенник Иеговы, а потом на народ, Илия начал вещать ясным, похожим на трубный звук голосом: "Долго ли вам хромать на оба колена? Если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте".