Егор Полторак

ДВА ВЕСТНИКА

Глава первая

Бородатый Карла жил в табакерке, которая пылилась в собрании древностей в одной квартире на Васильевском острове. Кроме него в квартире жила старушка по прозвищу Буся, любившая играть на гитаре, и белая толстая болонка, когда-то умевшая делать сальто назад. Приходящая внучка знала про Карлу, потому что о нем ей рассказывала старушка, и болонка тоже знала. А внучка не думала, что болонка знает, потому что полагала ее глупым животным, не способным к наукам. А бабушка, конечно, наоборот про болонку считала. А болонка больше любила внучку, а к бабушке относилась покровительственно и несколько высокомерно.

У Карлы была проблема. Он очень хотел, чтобы любой из людей мог его видеть во всякое время. А не так: что только думаешь в страшную темную ночь - вон в углу привидение шевелится, а!

Может быть, как Чебурашка, металлолом собирать. Или еще пример: Серый волк с Иваном-царевичем. А то сплошные привидения повсюду темными ночами и светлыми днями. Буквально вчера, когда Карла спокойно исследовал содержимое холодильника.

- Ааааа!!! - заорал Карла, когда какая-то скотина из этих, с цепями и кандалами, в ночных сорочках, положила ему на плечо ледяную костлявую руку.

- Дай молочка, у меня детушки голодные дома плачут, плачут.

Не пьют привидения никакого молока и не едят ничего. Им бы только напугать как следует кого-нибудь. А поскольку нормальные люди привидений увидеть не могут при обычных обстоятельствах. И поскольку нормальных людей становится все больше. Эти в балахонах пугают своих.

Александр Александрович продолжал гнусавить с прононсом:

- Дай молочка незаслуженно потерпевшему от козней злопыхателей, дай.

- Чем вы его пить-то будете! - возмутился Карла.

- Тогда отправимся в путешествие, - неожиданно серьезно сказал Александр Александрович.

- А чем вы идти-то будете! - по привычке возмутился Карла.

- Кто умеет воспарять над действительностью, тому ноги не нужны.

Карла смутился из-за этих ног - не стоило вот так брякать. Почти как про веревку получилось. А с другой стороны, какое еще путешествие. Это ж не Царское Село посмотреть съездить.

- Я не предлагаю в Арзрум на перекладных скакать. Так, небольшое вдохновенное путешествие в поисках различного, - сказал Александр Александрович, - И сходного.

Кстати, о бабушке и внучке, спавших в комнате. Потому что бабушкин сын с женой уехали в отпуск с кем-то с работы. Поэтому внучка жила временно в бабушкиной квартире с привидениями, про которых, слава богу, ей не было известно. Потому что Александр Александрович прекрасно понимал, к чему это может привести: если увидеть его отдыхающим в шкафу. Так это он подслушал про путешествие, когда бабушка с внучкой обсуждали книгу о Нильсе.

- Кстати, Арзрум это где?

- Деревня! - Александр Александрович поправил воображаемое пенсне, - В пятом томе, конечно.

О путешествиях: все планы. Наши планы, которые мы тщательно и тайно обдумываем, конечно, разбиваются о непрерывность бытия. Всем известно, что существует заговор против пиратов и индейцев. Не стоит и пытаться отправиться в кругосветное путешествие, поймают и побьют. Плакать будут. Все это описано в детской литературе, во многих книгах, которые мы брали в школьной библиотеке. В литературе для взрослых героем быть увлекательней: вино, женщины, свобода передвижений. Но суть попыток от этого не меняется. Конечно, имеются в виду хорошие книжки.

- Бегают зайцы, - так говорили мне родители после второго провалившегося побега в Турцию, - Настоящие люди преодолевают трудности, находясь на своем месте в жизни.

Через пятнадцать лет я придумал ответ, который представился мне достойным:

- Деревянные деревья пробивают асфальт и тянутся к солнцу, пока их не спилят.

Сейчас бы я опять промолчал, как тогда.

А написал я это потому, что Карла не знал, что ответить Александру Александровичу на его предложение. А не зачеркнул я это из лени.

Карла сказал:

- Дом кто будет сторожить? Пушкин?

- Аникушкин.

Карла попил чаю и поел бутербродов с сыром и колбасой. Александр Александрович за компанию посидел на кухне. Они не зажигали света, и полная луна была скрыта тучами. Лишь металлические предметы на кухне взблескивали красным, когда Александр Александрович поднимал взгляд от стола и оглядывался. Особенно красиво - поварешка, висевшая в сушке над раковиной.

- Когда отправимся в путешествие, надо обязательно не забыть оставить записку. Что мы вернемся с победой.

- Кому записку-то, - недовольно качал головой Карла.

- Мы ее обязательно добьемся.

- Ага. Встретим дракона голодного и как раз полные штаны победы огребем.

Домовой смахнул крошки хлеба со стола на ладонь, кинул их в рот и обсыпал ими себе всю бороду.

- Спать пора.

Карла с табуретки вскарабкался на стол и открыл форточку. Получился небольшой сквозняк, потому что бабушка спала вообще с открытым окном, приводя в пример внучке то немцев, то эскимосов, и порывом ветра Александра Александровича внесло в приоткрытый шкаф в коридоре.

А Карла закрутил потуже кран в ванной, проверил, закрыты ли холодильник, входная дверь и дверца шкафа, погладил фикус, расправил коврик болонки, на котором она никогда в жизни не лежала, потому что известно, где спят маленькие избалованные собаки. И влез на антресоли, решив, что пусть ему приснится Арзрум - хоть понять, что это, может. Спокойной ночи. Наступало утро.

Глава вторая

в которой наконец-то пираты появляются

Собирались они тщательно. Главным был Карла.

- Можно ли предвидеть обстоятельства, из которых придется выпутываться. Пример: мы путешествуем, а у нас неожиданно закончилась сгущенка. Что делать?

Александр Александрович, летая вокруг приятеля, возражал:

- Ну и что! Ну что из этого!

- Вот я и огорчаюсь, потому что знаю: мы будем идти, идти, а потом сгущенка кончится.

- Мы не успеем никуда, вот тогда узнаешь! - причитал Александр Александрович.

Это было верно - не успевали они до утра выйти, даже собраться. И Карла считал, что путешествовать стоит только по делу: кого-нибудь спасать, что-нибудь искать. Поэтому не стремился просто так срываться вдруг с насиженного сундука и бросаться мчаться неизвестно зачем. Без надлежащего запаса сгущенки.

- Не хватит нам сгущенки, пойми.

- Тебе! - кричал Александр Александрович.

- А ты хоть кушал когда-нибудь вареную сгущенку с блинками?

- Мы с Иваном Андреичем в первой половине девятнадцатого века предпочитали в них икорку заворачивать.

- Потому что сгущенки у вас, недоразвитых, не было.

- Нет, была! - отчаянно...

Неожиданно они услышали скрип пружин дивана, на котором спала внучка, и шлепанье ее босых ног по паркету. Карла вовремя бросился за холодильник и втянул за собой Александра Александровича.

- Тебе не стыдно? А? Опомнись, какая сгущенка у вас тогда могла быть.

- Нам из Англии присылали, - уже не мог остановиться врать Александр Александрович. Тем более что покраснеть от стыда он не рисковал, - В таких стеклянных бутылочках специальных. Синего стекла.

- Ага! - шум спускаемой воды позволил Карле не сдерживать переполнявшего его негодования, - В бутылочках, ха-ха-ха! А как же вы ее оттуда доставали?

- Именно об этом я и твержу. Помню, сидим мы, а Иван Андреич повертит в руках эту бутылочку и скажет: как же аглицкие ребята эту вареную сгущенку свою оттуда выковыривают? А давай-ка, брат, лучше с икоркой.

Когда две недели назад Александр Александрович случайно расколотил в течение небольшой ссоры любимую Карлину голубую кружку, они поклялись больше не ссориться, вернее, сразу мириться.

- Ладно, пошли, - сказал поэтому Карла.

И они, примиренные, тут же отправились: Александр Александрович засуетился у входной двери, кряхтел, поднимая медный крюк. А Карла уже зажег газ, когда оба сообразили, что пошли в разные стороны.