И потому, хотя показателем наличия достаточного количества инсулина, вырабатываемого железой, является уровень глюкозы в крови, инсулин нужен отнюдь не только для усвоения глюкозы. А это значит, что вся пищевая даже не масса, а махина, которую мы запускаем в наш желудок, заставляет усиленно работать не только экзокринный, но и эндокринный аппарат поджелудочной железы.

Причем, заметим, что, принимая пищу после 14–15 часов, мы заставляем ее работать круглосуточно, что ведет к очень плохим последствиям, потому что круглосуточно она все равно не работает, прекращает выделение пищеварительных ферментов около 18 часов.

И потому вся пища, съеденная после 18 часов, попадает в двенадцатиперстную кишку, остается там до утра в тепле (38 °C), загнивает, а утром эта полусгнившая, полуперебродившая масса продолжает свой путь по тонкому кишечнику (20 метров), а потом по толстой кишке (5 метров), отравляя по пути нашу кровь выделяющимися из нее ядами, которые теперь уже обезвреживает печень, поскольку кровь из кишечника устремляется по коллектору воротной вены печени прямо в этот фильтрующий, очищающий и обезвреживающий нашу кровь орган.

Что в результате происходит с печенью – очень хорошо знают те, кто страдает гепатохолециститом, калькулезным холециститом, кто болеет инфекционной желтухой или вирусным гепатитом и, как следствие, циррозом печени.

Итак, первое требование к пище – она должна соответствовать нашей физиологии по своему качеству. Насколько этому требованию отвечают мясные продукты? Представляя собой природный животный белок, они попросту не перевариваются нашими пищеварительными системами и загнивают.

Почему? Потому что к перевариванию мяса, и то сырого, приспособлен пищеварительный тракт хищников, но не человека. Кислотность желудочного сока, концентрация пепсина желудка, трипсина поджелудочной железы и других ферментов, участвующих в расщеплении мясных продуктов, недостаточны, чтобы довести этот процесс до конца.

Длина пищеварительного тракта человека превышает таковую у хищников, и пребывание белка в нем длительное время, до 8 часов, также способствует его загниванию. А загнивающий белок выделяет ядовитые газы: аммиак, метан, сероводород и ядовитые моноамины: путресцин, кадаверин, птомаины, частично обезвреженные печенью, частично же (когда их слишком много) попадающие в большой круг кровообращения. Тогда и начинаются наши беды в виде различных болезней.

Теперь посмотрим, что же конкретно вредит поджелудочной железе. Прежде всего, манная и рисовая каша на молоке и с сахаром, которыми мы стараемся накормить ребенка в младенчестве.

Этого делать нельзя категорически, поскольку эти крупы полностью лишены витаминов, а в сочетании с белком молока и сахаром представляют именно ту смесь, которая дает в желудочно-кишечном тракте процессы гниения и брожения.

Результат – кожные диатезы, далее – бронхиальная астма у детей. Далее – ребенок растет, еда становится разнообразнее и вреднее. В пищу обязательно включается мясо – как же, «белок необходим для роста, нужны незаменимые аминокислоты».

Конечно, нужны, да только их великолепно синтезируют наши собственные печень, селезенка и костный мозг, если они не забиты всяческими шлаковыми продуктами, отходами обмена, т. е. теми же загнивающими белками. К тому же их синтезирует здоровая микрофлора кишечника, фиксируя атмосферный азот.

А имея собственные живые, а не взятые у животного «мертвые» (вареные продукты), аминокислоты, организм человека (а тем более ребенка) очень легко, без лишних энергетических затрат на «оживление» синтезирует белковую молекулу, обладающую не только видовой, но и индивидуальной специфичностью. Такая белковая молекула никогда не вызовет образования в организме антител, т. к. она «своя», родная, структура ее соответствует структуре других белков организма.

Но где же взять материал для синтеза таких хороших, своих молекул? Вот вопрос, мучающий очень многих, и совершенно напрасно. Аминокислоты синтезируются в организме при аминировании (присоединении азота) углеводистой цепочки натуральных, живых, не убитых тепловой обработкой сахаров фруктов (глюкозы и фруктозы), меда и крахмалов овощей. Азот же образуется при распаде наших собственных белковых тканей в процессе диссимиляции, поскольку нормальный обмен веществ состоит именно из двух сопряженных процессов: ассимиляции и диссимиляции.

В сутки при этом в организме образуется 3,7 г азота – коэффициент Рубнера. Этого количества азота вполне достаточно для синтеза собственных аминокислот и собственного белка при наличии углеводов растений в пище.

Таким образом, в организме осуществляется безотходное производство собственных тканей, поскольку азот старых, распавшихся клеток идет не на образование весьма токсичных азотистых отходов – мочевины, мочевой кислоты, креатина и других, которые выводятся почками – в ресинтез аминокислот.

Нельзя забывать также, что, кроме гниения, при пищеварении мяса мы имеем образование огромного количества ненужных тканевых антител, дающих начало всем аллергическим реакциям организма, вплоть до бронхиальной астмы и пищевых аллергий от меда, цитрусовых, красных и оранжевых овощей и фруктов. Единственным истинным аллергеном является здесь чужеродный животный белок мясных продуктов, все же остальные пищевые продукты – только разрешающие аллергию факторы. Итак, с качеством употребляемой и соответствующей нашей физиологии пищи мы, кажется, разобрались. А как быть с количеством? В том-то и дело, что качественно неполноценная, т. е. обработанная термически пища лишена энергетической ценности, тех фотокалорий, которые растение накопило в себе в процессе фотосинтеза, и потому для удовлетворения энергетических потребностей организма мы употребляем ее в несколько раз большем количестве, перегружая пищеварительный тракт – тяжесть, вздутие и т. д., опять же, перенапрягая поджелудочную железу. Вот и получается, что совершенно точно сказано: «Ножом и вилкой мы роем себе могилу».

Нужно просто понять и осознать, что сложившиеся в силу исторических, климатических, экологических, этнических причин традиции питания не соответствуют истинным потребностям нашего организма. И тогда не так уж трудно изменить свои привычки, пищевые вкусы, потребности и, самое главное, в такой же традиции адекватного организму питания вырастить своих детей для того, чтобы они не болели.

Итак, ясно, что ферментативные возможности поджелудочной железы лимитируют нашу жизнь. Теперь посмотрим, можно ли вылечить воспаление железы – панкреатит и недостаточность эндокринного аппарата – диабет.

Что нужно при остром панкреатите, сопровождающемся болями, резкими вздутиями живота, высокой температурой? Нужно дать работающему органу покой, т. е. не принимать пищу в течение 3–5 дней, пить только дистиллированную воду.

Конечно, при тяжелом состоянии больного нужно его госпитализировать и вводить гормоны, купирующие острый воспалительный процесс. Но покой железе необходим.

Затем переходим на питье травяных отваров, свежевыжатых соков, разбавленных водой, и очень осторожно – через 7—10 дней – питание твердой пищей.

При хроническом панкреатите единственным реальным лечебным режимом является кратковременное голодание с питьем травяных отваров с медом и фруктовых соков, затем овощных соков, затем можно есть фрукты, орехи, проросшие зерна, овощные и зеленые салаты, кисломолочные продукты.

Теперь несколько слов о том фатальном состоянии, которое называется некрозом железы. Развивается он нередко молниеносно и по непонятным причинам. А причина, между тем, ясна: самопереваривание ткани железы. Это почему же? А только потому, что хозяин этой железы не знал меры в употреблении мяса и до ненормальных величин активизировал ее ферментативный аппарат, вырабатывающий трипсин, а трипсин переваривает белок.

Синтез трипсина, бесконечно стимулируемый пищей, выходит из-под контроля, и фермент, выделенный в избыточном количестве, переваривает саму железу. Эта ситуация редко и трудно поддается исправлению. Однако очень просто не довести до нее свой организм – нужна умеренность в еде.