- В таких уголках водились лисы, орлы и черные вороны!
- Возможно, - невозмутимо отозвался старик.
Тягач плавно вывел из ангара устрашающе-грандиозный бомбардировщик, который был привезен сюда в разобранном виде, и оставил его посреди котловинки, где самолету едва хватило места между округлыми глыбами. Испытания начинались крайне серьезным, сложным этапом - беспилотным полетом с полным боевым снаряжением.
Бонаро, заговорив негромко, отрывисто, сообщил: машина получила наименование "Таран", оно точно выражает назначение - идти напролом, сокрушая все.
- Вы упускаете наивыгоднейшую возможность увековечить ваше собственное имя, - заметил руководитель группы.
- Мое имя... - сухо обронил старик, - мое собственное имя...
Не докончив, повернулся и пошел в смонтированное из металлических конструкций здание, откуда должно было вестись управление полетом.
Прочные пол и стены задрожали, качнулись, как при землетрясении "Таран" вертикально взмыл и, уйдя в толщу облаков, оставил осадистый перекатывающийся гул, который упорно не хотел утихнуть. Бонаро, военные, персонал следили за экранами приборов, и, когда в недвижности закрытого помещения ощутился некий сдвиг, никто не шелохнулся. Все безотчетно замерли от чего-то похожего на неизъяснимо-тревожное смущение.
- Он не слушается... - сказал кто-то странно слабым голосом, и другой сотрудник воскликнул: - Прервал заданный маневр! Автопилот отключился!
Теперь у пультов засуетились.
- "Таран" неуправляем, хозяин! Повернул, приближается...
Бонаро вперил в монитор такой взгляд, будто хотел через прибор внушить свою волю несущемуся в небе самолету. На виске старика бился узелок темной вздувшейся вены.
- Снель! Кунеш!!! - он выбросил руку в сторону, как бы желая вцепиться в тех, кого звал.
Парень в комбинезоне техника, раздирая спекшиеся губы, доложил:
- Снель, Кунеш и кто с ними работал - Асмус и Ронсли - только что уехали!
Старик быстро повернулся к представителю военных:
- Свяжитесь со своими! Пусть "Таран" немедля уничтожат!
Генерал ответил весьма выразительной гримасой, от которой его нижняя губа едва не коснулась кончика крючковатого носа. К радиопередатчику пришлось проталкиваться - все вдруг отпрянули от пультов, и в зале сделалось тесно.
- Он выпустил ракету!
Здание подпрыгнуло - совсем рядом грянул удар со столь сокрушительным громом, будто целая гора провалилась в недра Земли.
Лежавший навзничь Бонаро сначала увидел муть и пляску рыжеватых пятен, через секунду все залило мятущееся сияние; потолка не было, высоко в воздухе колыхались отсветы огня и птицами порхали раскаленные листы стали. Он приподнялся на полу: из радиопередатчика извергались искры, кругом тлели провода, стоял едкий чад, сверху оседала копоть и падали какие-то догорающие клочья. Там и сям вскакивали люди и бросались в дверной проем.
Парень-техник помог ему встать на ноги:
- Ракета попала в радары, хозяин!
Кто-то шевелился в двух шагах - старик узнал генерала. Тот уперся руками в пол и вскинул торс; глаза, казалось, ничего не выражали и были словно из стекла. Выкатив их на Бонаро, генерал со старанием, раздельно произнес:
- Ваш самолет - дерьмо!
Глаза же старика, напротив, были преисполнены жизни, они хищно горели, как у совы. Решительно и проворно выбрался он из полуразбитого здания. Перед ним бушевал гигантский костер, в котором чернел скелет постройки; красный дым взлетал от нее к тучам, а полыхание исходило до того густым, раскаленным сипением, что оно покрывало все остальные звуки вокруг.
Техник, нещуплый малый, подавленно жался к хозяину и чуть не вскрикнул: тот запрокидывал голову, обращая к небу злобно-торжествующую, горделивую усмешку... Он оттолкнул парня, влез в автомобиль и включил двигатель в четыреста лошадиных сил на полную мощность: машина, вильнув, вынеслась на дорогу и помчалась прочь от котловины, в то время как вверху облачную массу стремительно буравило движение. Автомобиль пропал в оранжево-пунцовой вспышке, в тучу будто уперлась пламенная круглая башня - гром взрыва слился с грохотом уже далеко унесшегося самолета. Ветер атаковал крутящееся огромное, бурое с прочернью, веретено из дыма и пыли.
* * *
На дороге, откуда была хорошо видна образовавшаяся воронка, стояли возле микроавтобуса несколько человек с биноклями, работала рация. "Ты попал в него, - передавал Снель. - Он уже там, где его папаша доктор. Уходи, пока они не опомнились".
Отключив рацию, он смотрел в ту часть неба, откуда долетал, замирая, рокот. Педант Кунеш повторил то, о чем знали остальные: Карлейн катапультируется, оставив в самолете взрыватель. "Таран" развеется в небесах...
- Мы справились, - проговорил Снель неуверенно, точно убеждая себя: все действительно удалось. - Не упустили случай...
Если бы не случайная прихоть Бонаро, что назначил его и Кунеша готовить машину к полету, в нее, разумеется, не проник бы бывший летчик-испытатель. Сколько от них потребовалось изощренной изобретательности, выдержки, сноровки...Сейчас грудь должны были бы распирать эмоции, но Снель молчал с выражением смертельной издерганности.
Пожилой коллега подумал: суждено ли его приятелю оправиться? И принялся настоятельно напоминать в который уже раз:
- Не забудем, причина - в неисправном автопилоте, его изготовлением ведал сам хозяин, это не наш профиль, мы за это не отвечаем...
Инженеры сели в автобус.
- Я знаю одно, - сказал Снель, - сегодня я усну без бренди.