Было решено, что мне следует поехать в 6-ю кавалерийскую дивизию, а Ворошилову оставаться в полевом штабе армии.

Село Тупальцы, куда я приехал, переполнено обозами. В тесном прокуренном помещении меня встретил начальник штаба дивизии К. К. Жолнеркевич. Он доложил, что начдив и комиссар находятся в Крапивне, где тяжелый бой ведет 2-я бригада.

Я решил посмотреть, что происходит на фронте дивизии, и вместе с Жолнеркевичем проехал на западную окраину села. Отсюда хорошо просматривалась деревня Федоровка. Там рвались снаряды, горели постройки, непрерывно строчили пулеметы. Видно было, как полки 1-й бригады В. И. Книги отбивали атаку противника в пешем строю.

Справа, от хутора Катюха, тоже доносился шум сильного боя. Здесь действовала 3-я бригада Н. П. Колесова. В бинокль я разглядел густые неприятельские цепи. Они двигались на колонию Александровка, как раз в стык наших бригад.

- Распорядитесь, чтобы Книга отходил на Тупальцы и связался со второй бригадой, иначе противник ударит ему во фланг, - приказал я Жолнеркевичу. А я поеду в Крапивну, к Тимошенко.

На восточной окраине села встретил начальника штаба

2-й бригады Б. А. Погребова - брата бывшего начальника штаба Конного корпуса Виктора Андреевича{36}.

- Где начдив?

- В бригаде Апанасенко.

Минут через 20 прискакал С. К. Тимошенко.

- И зачем только уланам лошади, когда они и пешком действуют превосходно, - сказал он со злостью, стряхивая прилипшую к гимнастерке грязь. - В общем, положение неважное. Белополяки в лоб сунулись - получили отпор, теперь обходят бригаду с севера... Целая кавдивизия.

Вскоре выяснилось, что польский пехотный полк, вытеснивший из Федоровки бригаду В. И. Книги, наступает на юго-восток, тоже стремясь выйти в тыл 2-й бригаде. Возникла угроза расчленения дивизии, и я приказал С. К. Тимошенко отходить за Несолонь, но локтевой связи с Морозовым не терять, а к вечеру закрепиться на рубеже Верба - Тесновка - Полияновка.

Весь день я оставался в 6-й дивизии. Сюда ко мне регулярно поступали донесения о ходе боев на всем фронте армии.

На фронте 11-й кавалерийской дивизии, действовавшей пока еще без 3-й бригады, долгое время бои шли с переменным успехом. Вначале конармейцы ворвались на восточную окраину села Симоны, но потом противник контратаковал их превосходящими силами и снова занял окопы.

После 17 часов, когда обозначился успех польских войск у Катюхи и Федоровки, 6-я польская пехотная дивизия атаковала части Морозова и в Барашах. Первое ее наступление было отбито контратакой бригады С. М. Патоличева в конном строю. Конармейцы смяли цепи врага, но вскоре сами попали под губительный артиллерийский огонь и вынуждены были отойти. Через час белополяки повторили атаку и ворвались на юго-западную окраину села Бараши.

В течение пяти часов продолжался бой за каждый дом, за каждое строение. Атаки переходили в рукопашные схватки. У конармейцев не было штыков, и они рубили противника шашками, действовали прикладами. Только с наступлением ночи под угрозой окружения 11-я дивизия отошла к Бобрице и Киянке.

Более успешно действовала 4-я кавалерийская дивизия. Против ее 1-й и 2-й бригад перешли в наступление части группы Домб-Бернацкого.

Полк белополяков занял Зеленицу и двинулся на Усолусы, где размещался штаб комбрига И. В. Тюленева. В. В. Коробков укрыл свои эскадроны в лесу и, пропустив неприятеля, атаковал с тыла. Удар был неожиданным, и противник начал отходить, оставляя на поле боя убитых и раненых.

Утром подразделения 1-го пехотного полка легионеров, используя лесистую местность, скрытно подошли к селу Суховоля, занятому штабом 1-й бригады и 19-м кавполком П. Я. Стрепухова. В двухстах метрах от села белополяки развернулись в цепи и бросились в атаку, рассчитывая застать конармейцев врасплох. Выручили пулеметчики Даниил Мазанович, Алексей Немченко и Арсений Кононенко. Вскочив на тачанки, они помчались навстречу врагу, лихо развернулись и дали несколько очередей. Противник залег. Воспользовавшись этим, эскадроны Стрепухова перешли в контратаку. В короткой схватке белополяки потеряли до 150 человек убитыми и отступили. Преследуя их, 4-я дивизия продвинулась к реке Уж.

Только поздно вечером вернулся я в полештарм. Обсудив с Ворошиловым обстановку, мы решили ночью дать соединениям отдых, а с утра продолжать наступление. Но не успел Зотов разослать распоряжение, как Тимошенко и Морозов донесли о том, что противник снова атакует. Приказав начдивам во что бы то ни стало удерживать свои рубежи, мы выехали в 11-ю дивизию.

Здесь создалось тяжелое положение. Две малочисленные бригады, испытывая недостаток боеприпасов, с трудом сдерживали натиск 6-й польской пехотной дивизии.

Кровопролитный бой разгорелся на северной окраине села Киянка. На 2-ю бригаду навалились значительно превосходящие силы противника. Цепи спешенных конармейцев, возглавляемые начдивом Ф. М. Морозовым, комиссаром К. И. Озолиным, комбригом С. М. Патоличевым и командирами полков, не раз бросались в контратаки. Артиллеристы, экономя снаряды, выезжали на открытые позиции, чтобы бить в упор и наверняка.

Ничего не достигнув лобовыми атаками, белополяки все же потеснили правофланговую бригаду С. К. Тимошенко и стали обходить Киянку с юга. Возникла угроза прорыва вражеской пехоты в стыке между 6-й и 11-й дивизиями. Чтобы предотвратить это, мы разрешили Ф. М. Морозову оставить село. Одновременно ему и С. К. Тимошенко приказали встречным ударом с юга и севера уничтожить прорвавшегося противника.

В последовавшем затем бою удачно действовали 2-я и 3-я бригады 6-й дивизии. Они разгромили до двух батальонов белополяков и заняли Киселевку.

Серьезного успеха добилась 4-я дивизия. К ночи она выбила вражескую пехоту из сел Сушки, Белка, Рясное. Отходя за реку Уж, противник сжег мосты, но конармейцы переправлялись на другой берег вплавь. Для развития наметившегося успеха мы подчинили начдиву 4-й Ф. М. Литунову 14-ю дивизию.

Показания пленных, захваченных в тот день, позволили установить, что в районе Новоград-Волынского польское командование создало особую группу войск "Случь" под командованием генерала Ромера в составе одной кавалерийской, двух пехотных дивизий и частей Домб-Бернацкого. Перед группой стояла задача окружить и разгромить Конную армию.

Как позже удалось выяснить, радиостанция противника перехватила директиву Юго-Западного фронта о наступлении на Новоград-Волынский и решение Реввоенсовета Конармии по этой директиве. Зная наш замысел, генерал Ромер ночью бросил в бой свои три дивизии в расчете смять наш центр и левый фланг, охватить Конную армию с юго-востока, прижать к реке Уж и совместно с оборонявшимися частями Домб-Бернацкого разгромить.

Но плану польского командования не суждено было осуществиться. Ромеру не удалось разгромить левый фланг и центр Конармии, а незначительный территориальный выигрыш стоил ему крупных потерь. Больше того, если наш левый фланг несколько и отошел, то правофланговая 4-я дивизия прорвала оборону соединений Домб-Бернацкого, форсировала реку Уж и вышла к железной дороге Коростень - Новоград-Волынский в стык между группой Ромера и правофланговыми войсками 3-й польской армии.

Успехи наших соседей - 12-й и 14-й армий - и нажим выдвинувшейся уступом вперед Первой Конной вынудили польское командование начать общий отход к оборонительному рубежу по рекам Уборть и Случь, в 60 километрах западнее линии Коростень - Овруч.

Этот сильно укрепленный рубеж являлся для польских войск исходным при наступлении на Киев. Реки Случь и особенно заболоченная Уборть сами по себе представляли серьезные препятствия. За ними в окопах полного профиля, прикрытых проволочными заграждениями в два - три ряда, в полосе от Подлубы до Грушкевичи заняла оборону 3-я польская армия.

В ночь на 22 июня и группа "Случь" отошла на линию Рогачев Новоград-Волынский - Емильчино. Соединения Конармии не заметили этого.

Утром наши дивизии перешли в наступление. Стояла непривычная тишина. Без единого выстрела армия заняла несколько населенных пунктов. Бойцы удивлялись: куда девался неприятель, который так упорно держался вчера?