Я подождал несколько минут.

— Боря?

Он молчал. Поразительно. Я когда-то пытался не спать целую ночь, но все же вырубился около четырех утра. Потом весь день ходил, как зомби, ничего не соображая. А он на ногах пять дней подряд, при этом постоянно что-то изучает, читает, спорит с учителями…

В замке повернулся ключ. Я поспешно вышел из комнаты и прикрыл дверь. Во входную тем временем постучали — я закрыл ее на задвижку.

— Иду-иду!

Мама с порога потянула ноздрями воздух и вздохнула. Я ощутил укол совести: опять ничего не приготовил.

— Я сам только что пришел, — сказал я, оправдываясь. — Был на заседании литературного клуба.

— Ты же вроде перестал туда ходить, — проворчала мама.

— Ну вот, начал.

— Ясно. Вместо того чтобы учебой заниматься, опять развлекушечки…

— Мам, ну это тоже важно…

— Чем? Нет такой профессии: «читатель», понимаешь? Нету!

— Может, я писателем буду, — улыбнулся я.

Мама не ответила на улыбку.

— И такой профессии тоже нету. Вот выучишься, устроишься на хорошую работу — тогда пожалуйста. Читай в свободное время, пиши. А пока тебе в первую очередь учиться надо.

Мы прошли в кухню. Мама устало опустилась на табурет. Я навалил в раковину картошки и принялся ее чистить.

— Я думала, у тебя гости, — сказала мама. — Чьи туфли в прихожей?

— А, да. Это Боря Брик, мой одноклассник, новенький. Ему плохо стало, я привел его домой. Он спит. Ничего, если до утра останется?

— Напился, что ли?

— Нет. Не спал несколько ночей, волновался из-за нового места, учил. Сегодня чуть в обморок не упал.

— Вот! — Мама подняла указательный палец. — Видишь, как люди учатся? Ночами не спят!

— Мам, перестань! — Я всего лишь пытался выгородить Брика и не ожидал, что мои слова могут быть так восприняты.

— Не перестану! — Мама повысила голос. — Вот начнешь своим умом жить — тогда вспомнишь мои слова, и не раз. Как в школе у тебя?

— Да нормально. Как обычно.

— Чего наполучал?

На следующий день мы с Бриком шли в школу вместе.

— Нормально выспался? — поинтересовался я.

— Такое чувство, как будто я заново родился! — воскликнул Брик. — Потрясающее чувство. Этим можно заниматься ежедневно?

На нас начали коситься прохожие. Я стиснул зубы и прошипел:

— Заткнись!

— В чем дело? — удивился Брик.

— В тебе. Ты можешь говорить тихо?

— Могу, — он понизил голос. — Что было не так в моих словах?

Я вздохнул.

— Все не так в твоих словах. Знаешь, есть вещи, которые я не смогу тебе объяснить. Они не объясняются. Но если ты чего-то не знаешь, то спрашивай тихо, чтобы остальные этого не слышали.

Брик некоторое время шел молча и только перед самой школой подал голос:

— Трусливые вы все тут. Скучно.

Я не ответил. Снова думал о Жанне, гадал, подтвердит ли она свое приглашение. И чем оно для меня обернтся?

Перед уроком ко мне вдруг подошла Маша.

— Есть минутка? — спросила она.

Мы отошли к дальнему подоконнику. Я был немного шокирован: вторая девушка за одну неделю хочет со мной поговорить.

— Что случилось? — полюбопытствовал я.

— Да ничего не случилось, — тихо сказала Маша, водя пальцем по стеклу. — Скажи, а вы подружились с этим Маленьким Принцем?

— С кем?

Она усмехнулась.

— Ну, его так называют. Наверное, потому что он маленький, а осанка и повадки гордые, как у принца.

— А, ты про Брика? — улыбнулся я. С Машей говорить мне было легче, чем с Жанной. Слова привычно рождались сами по себе. — Да, вроде как подружились. Он, конечно, странный…

— Мне кажется, он очень жестокий человек, — оборвала меня Маша.

— Что?

— Просто мои мысли. Тогда, когда Рыбин его бил, мне показалось, что ему действительно плевать. Он даже не воспринял этого. Забыл спустя минуту, если не меньше. И то, как он говорил о своем отце, помнишь? Будто заучил наизусть текст из учебника. Все какие-то термины, определения. Логические выводы. Человек, который так себя ведет — очень жесток.

— К чему ты это все? — я развел руками.

— К тому, что мне страшно.

— Ты боишься Брика?

— Я — нет. Я за тебя боюсь.

Тут она посмотрела мне в глаза, и я вздрогнул. Внимание противоположного пола было мне все же в новинку.

— Ну, со мной-то все в порядке будет.

— Ты бы не зарекался, — Маша вернулась к своим невидимым узорам на стекле. — Заметь, Рыбин к нему теперь на пушечный выстрел не подходит, хотя он и тупой, как бревно. Просто, как зверь, чует, что не на того прыгнул. И хвост поджал.

— Не скажу, что очень жаль, — признался я. — От меня Рыбин тоже отстал.

— Это потому что ты с ним всегда. Как бы под его защитой. Не думаю, что это хорошо. В поселке разное говорят…

— Что говорят?

— Ну, ты, к примеру, знаешь, где мать Брика? Ее видели в прошлые выходные. Говорят, жизнерадостная, общительная женщина. А потом она перестала выходить. Ты был дома у Принца?

— Был.

— Видел его мать?

— Нет, не видел. И…

«Я убил свою мать», — вспомнил я слова Бори и содрогнулся.

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что это очень странный и опасный человек. И на твоем месте я бы с ним так сильно не сближалась.

Мы немного помолчали, игнорируя неизбежные в подобных ситуациях выкрики от заходящих в класс оригиналов. «Жених и невеста» и тому подобное. Я, тем не менее, косился на дверь. Не хотелось, чтобы Жанна заметила мое «предательство».

— Слушай, а почему ты обо мне так беспокоишься? — спросил я.

Маша улыбнулась.

— Ну, знаешь, иногда взглядом всего не скажешь.

— Ты о чем?

— Можно подумать, ты не заметил, как мы с тобой «общались» последние два года.

— Заметил. Но я думал, что фантазирую.

— Когда я пришла в школу впервые после смерти мамы, меня все бросились утешать. Я смотрела в их глаза и видела либо страх, либо жалость, как к мокрому котенку посреди дороги. Настя из кожи вон лезла, что-то говорила, говорила, а я видела только пустоту. Хотелось растолкать их всех, убежать и никогда не возвращаться в это место. И вдруг я поймала твой взгляд. Ты не подошел ко мне, ничего не сказал. Но когда я посмотрела тебе в глаза, то мне внезапно стало легче. Я подумала: «Он понимает не только то, что я пережила, но и то, что я переживаю сейчас». Одним своим взглядом ты изменил мою жизнь. Я могла сойти с ума от горя, покончить с собой или перевестись в другую школу. Но я осталась, смирилась. Благодаря тебе. У тебя огромная душа. Не подумай, что я в любви тебе признаюсь, просто говорю, как есть. Ты хороший человек, Дима, и я очень рада, что ты оказался рядом в нужный момент. Не хочу, чтобы у тебя начались неприятности из-за этого Маленького Принца и…

В этот момент прозвенел звонок. Попрощались мы с Машей старым проверенным способом: взглядами.

— О чем говорили? — полюбопытствовал Брик.

— О всяком, — рассеянно ответил я. — Кстати, поздравляю. Ты официально вошел в систему. У тебя появилась кличка. Теперь ты — Маленький Принц.

В этот момент в класс зашла Екатерина Михайловна, и начался урок алгебры. Ученики, один за другим, «горели» у доски и садились на место, провожаемые хриплыми воплями Екатерины Михайловны. Я, вцепившись в учебник, как в Писание, молился, чтобы меня не вызвали. А Брик внезапно изменил своему обычному познавательному угару и проигнорировал новый материал. Только учебник раскрыл на нужной странице, но решать уравнения не стал.

— Брик! — Екатерина Михайловна завопила так, что все подпрыгнули. Все, кроме Брика, разумеется. Он спокойно поднял взгляд на учительницу.

— Да?

— Встать, когда к тебе учитель обращается!

Боря поднялся быстро, но без излишней раболепной поспешности.

— Тебе, я смотрю, скучно?

— Нет, нисколько. Я изучаю нечто вроде психологии коллективного страха.

— А тебе не кажется, что ты должен изучать сейчас алгебру? — Екатерина Михайловна то ли не поняла сарказма, то ли предпочла не заострять на нем внимания.