Степей Данилович вынул рамку, полюбовался и, обращаясь к дочери, сказал:

- Смотри-ка, Варвара, какой радужный сот. Вот оранжевая пыльца - с одуванчика, вот голубая - с васильков, коричневая - с яблони... Будет чем пчелиных деток кормить.

Варвара поставила у плетня тяпку, она полола в огороде, подошла к отцу. Пчелы ласково загудели, чуть прикасаясь крыльями к ее тугой русой косе. Если Степана Даниловича они терпели, то Варвару просто обожали. Коротков давно заметил: когда дочка появлялась на пасеке, пчелиная производительность заметно увеличивалась.

Неожиданно с другого конца деревни послышался легкий гомон. Варвара и Степан Данилович оглянулись и увидели странную картину. К их дому приближалась пестрая колонна. Впереди гарцевал Митька, нахальный и дерзкий внук Егора Благоева. За ним шествовал незнакомый долговязый парень, одетый по-городскому, модно и ярко. А далее следовал строй здешних бабушек, нарядившихся по такому случаю во все самое-самое.

- Подойдя к забору, процессия остановилась.

- Чего надо? - хмуро спросил Коротков, не ожидая от этой компании ничего хорошего.

- Дядя Степан, это Емельян Фролов, - торопливо произнес Митька и указал на юношу.

Молодой человек почтительно поклонился.

- Ну? - примял и сведению Коротков.

- Ему подвода нужна, приборы со станции доставить. Он студент, будет опыты делать. Дай, пожалуйста...

- А на что нам здесь ученые? - зло огрызнулся Короткое - Они пол России дустом засыпали. Теперь сюда добрались. Не позволю! - И, обращаясь непосредственно к пришельцу, убежденно добавил: - Я тебе руки-ноги пообломаю, понял? Не посмотрю, что ты наших кровей...

- Папа, ну разве так можно? - с укоризной сказала Варвара и залилась нежным румянцем. - Необходимо помочь молодому человеку. Я уверена, у него самые чистые намерения.

Фролов с благодарностью посмотрел на девушку и тоже смутился. Потом перевел взгляд на пасеку, о чем-то задумался, достал из кармана компас и решительно заявил:

- Степан Данилович, у вас неправильно ульи стоят. Нужно вдоль силовых линий... - Он перемахнул через плетень, подхватил маленький домик и повернул его на девяносто градусов.

- Ты что?! - с ужасом воскликнул Коротков, зная строгий нрав своих питомцев.

Однако встревоженный рой одобрительно загудел, облетел вокруг головы Емельяна и дружно ринулся в поля - собирать прекрасный и, по нынешним временам, достаточно дорогой нектар.

Коротков был мужиком грубым, угрюмым, но в ясном уме ему никто не мог отказать. Он сразу сообразил, что перед ним человек полезный, и сменил гнев на милость.

- Значит, говоришь, Емельян Фролов? - сощурившись, осведомился он. В вашем роду дураков вроде не было... Что ж, прогрессивные методы мы уважаем. Нужно помочь.

На следующий день, поутру, Степан Данилович сам запряг лошадь. Сказав, что у него на станции тоже есть интерес, поехал вместе с Емельяном. Там они погрузили на подводу ящики: Коротков сбегал, в кооператив и договорился о поставках крупной партии мёда.

На обратном пути разговорились. Студент поведал труженику села о последних достижениях биофизики. Оказывается, у пчёл от постоянной работы крыльев на теле скапливается положительной заряд.

- Ну? - заинтересовался Коротков.

- А земля - "минус".

- Это мы понимаем, - солидно произнёс Степан Данилович. - Молния... она того.

- Правильно!.. - обрадовался Емельян. - Вот и рой постоянно находится под воздействием поля.

- Не... Они и в сады летают, и в рощу, когда липа цветёт.

Юноша немного опешил, но потом тактично добавил:

- Я имею в виду электрическое поле. Оно плохо воздействует на пчёл...

- Как бороться? - насторожился Коротков.

- Нужно экранировать ульи, покрыть их краской, смешанной с алюминиевыми опилками.

Степан Данилович дёрнул вожжи, пфукнул на лошадь и подвёл итог научной беседе:

- Плёвое дело. Завтра и оформим...

Некоторое время ехали молча. Наконец Емельян решил почерпнуть и свою долю информации.

- Дядя Степан, я заметил, вы человек трезвого ума...

- Это точно, - согласился Коротков. - Только по праздникам себе позволяем.

- Скажите, вы "летающие тарелки" видели?

- Ну... тарелки не тарелки... однако, шныряет.

- Кто? Кто шныряет? - холодея от восторга, возликовал студент.

- Чего орёшь? - грызнулся Коротков, снова обернулся и тихо пояснил: Нечистая сила. Вот кто... То Баба Яга в... ступе, то ведьма на помеле.

- И давно? - тоже перешёл на шёпот Емельян.

- С год как началось. Это всё Матюхинский бор - самое гиблое место. Там, сказывают, их шабаш. - Коротков пристально посмотрел на Емельяна; студент слушал, затаив дыхание. - Лет пять тому назад пригнал сюда леспромхоз технику. Хотели делянку заложить. Добрались-таки и до нас... Так веришь, трактора словно кони, на дыбы встали...

- Как это? - лязгнув от возбуждения зубами, спросил Фролов.

- Как... Как... - недовольно проворчал Коротков. - А вот как. Стали просеку прорубать. Подошли к поляне. А перейти не могут. Словно стена какая... Трактора с разбегу поехали. И вдруг- брык! На попа!..

- Ну? А дальше?

- Что "дальше?" Убегли все! Начальство рабочих уговаривало -- те ни в какую. Там и бросили... Объявили, дескать, заповедник. А туда никто ни ногой. Даже наши не ходят... Известное дело. Чего кривишься? Не веришь?

Емельян еле сдержал улыбку...

3.

За неделю старинная изба Фроловых преобразилась в настоящую лабораторию. Митька и Колька - Емельян называл их "ассистентами" - во всем помогали молодому учёному. Конечно, сути предстоящих экспериментов они пока не понимали, но чувствовали - тут дело серьёзное, из-за пустяков такой парень в глушь забираться не станет.

Посреди горницы на большой металлической треноге они установили огромную колбу, под ней смонтировали газовую горелку - баллоны Емельян привёз с собой. В колбу были искусно вставлены различные датчики.

Потом в углу из секций собрали блестящий бак с прокладками из различных пористых веществ. И ещё несколько конструкций, назначение которых Митька и Колька даже не могли предположить.

Наконец, кажется, всё было готово. И удовлетворённый Емельян торжественно произнёс: