Он пролетел мимо, хлопая крыльями, чтобы привлечь внимание Каэла, а потом спикировал к кукурузе в неожиданной атаке. Безумное карканье заполнило воздух, отлетала земля, черные вороны разлетались в стороны. Их лапы отбивались пот крыльями, они поднимались в воздух. Вечерокрыл летал среди стаи серой молнией, щипая ворон за хвостовые перья.

Вороны улетали к амбару, они сгрудились на крыше, зло каркая друг на друга. Их вопли заполнили воздух, а Вечерокрыл кружил в небе, и они не двигались. Они понимали, что сокол не опустится на них, на земле он терял преимущество. Пока они сидели там, они были в безопасности.

Через миг Вечерокрыл развернулся и завопил, перекрикивая карканье. Он злился, что игру испортили, но зато кукуруза могла расти и дальше…

Каэл вдруг замер, не затянув узел на снопе. Идея вспыхнула во тьме, железо раскалилось и ожидало, чтобы его выковали. Он перевернул кусок железа, размышляя, какую форму ему придать. А потом кое-что вспомнил, и железо вспыхнуло так ярко, что ему пришлось зажмуриться.

Вот оно.

Каэлу не нужно было воевать с магами. Ему не нужно было трубить и начинать бой, он мог распугать их, отправить искать убежища в замке, как стаю ворон. Бренд уже посадил семя. Его рассказы о Чешуекости уже разошлись по Полям, и вскоре семена выпустят корни.

Каэлу нужно было как-то оживить призрака, и страх довершит дело.

Огонь отступил, железо остывало, и у Каэла остались зачатки многообещающего плана.

Работа была закончена, Каэл почти бежал в Западный амбар. Он прошел в загон и увидел, что Вечерокрыл сидит в облике сокола на крыше. Каэл видел, что он выглядит виновато, но понял только, когда чуть не рассек ногу.

Сокол снова ел там, где не должен был: горка костей грызуна лежала у постели Каэла, и кости были чистыми и острыми. Но он был слишком сосредоточен, чтобы злиться.

- Есть вести от Джонатана? – сказал Каэл, вытаскивая косточку из ботинка.

Вечерокрыл радостно кивнул. Он забрался в тунику, которая была его гнездом. Порывшись там, он вернулся.

В клюве он держал свиток пергамента, он бросил послание в руку Каэла.

- Отлично, и это мы обсудим, - Каэл потряс косточкой. – Так что не думай, что легко отделался.

Вечерокрыл опустил голову, выглядя подавленно.

Каэл разорвал пергамент, надеясь, что Джонатан хоть что-то полезное. Его сердце заколотилось, когда он прочитал первую строку:

«У меня отличные новости, друг. Я немного продвинулся…»

- Что это?

Каэл вздрогнул.

Деклан стоял на пороге, хмуро сдвинув брови. Он указал на письмо.

- Я знал. Я знал, что ты что-то замышляешь, убегаешь после ужина, шепчешься с птицей. Не двигайся.

Каэл стоял. В глазах Деклана была тьма, какой он никогда не видел. Казалось, зрачки разлились и затмили серые радужки. Каэлу казалось, что от его взгляда не убежать. Он никогда не видел, чтобы взгляд такое делал. Это было странно.

Деклан отклонился и позвал Бренда, его голос звучал не так, словно за него говорил кто-то другой.

- Ох, - сказал Бренд, приближаясь. – Деклан, глубоко дыши…

- Крыса что-то затевает, - прорычал он. Вены проступили на его шее. – Я не знаю, что, но я не доверяю ему… ах!

Деклан бросил пыль ему в лицо. Она прилипла к его лбу и губам. Он удивленно заморгал, и Каэл с облегчением увидел, что его глаза стали серыми.

- Лучше? – сказал Бренд. Он дождался кивка. – Что за шум?

- У крысы письмо.

- Да? – Бренд улыбнулся Каэлу. – От скрипача?

- Да, - осторожно сказал Каэл.

Бренд хлопнул по животу.

- Тогда ты должен прочитать его нам за ужином.

Это было не предложение. Глаза Бренда невинно блестели, но Деклан все еще хмурился. Если Каэл откажется, Бренд во второй раз его не спасет. И ему пришлось пойти к кормушке.

Бренд объявил, и великаны окружили его. Они ужинали, а Каэл начал читать.

«У меня хорошие новости, друг. Я продвинулся с прошлого раза.

Помнишь, я рассказывал тебе о старой ведьме? Оказалось, она интересуется мной, точнее, моей музыкой. Я много дней сидел у той двери и играл самые скучные идеальные баллады. И…

Ничего. Ни звука. Даже не было вопля: «Уходи, или я превращу тебя в жабу!». То, что я играл, не привлекало ее так, чтобы она выглянула снова. И я решил, что, раз мне нечего терять, нужно сыграть то, что я хотел слышать.

На середине жуткой песни про безрукого русала я услышал смех за дверью. И это было жутко, друг, хуже, чем если бы меня привязали к стулу и поставили по бокам двух Аэрилин, и одна визжала бы, а другая плакала. Клянусь, дверь дрожала!

Я хотел убежать, но ведьма схватила меня и втащила внутрь. «Куда собрался? – сказала она мне. – Я хочу узнать, что случилось с русалом!».

И я продолжил песню, хотя это было сложно. Она смеялась так, что я едва слышал свои слова. Если бы я не ощущал пальцы, я бы не понял, что уже доиграл! Но это того стояло.

Она сунула ключ мне в руку и сказала: «Это проведет тебя в башню в любой момент, красавец. Только лорду не говори!».

Я играю грязные песни каждый раз, когда прихожу туда. Она грязнее меня! Но ты не поверишь, что внутри башни. Там кухня, друг! И не простая, а чудовищная. Там два этажа печей и шкафов, лестницы ведут к ним. Я могу только представлять, что еще там есть.

Но это даже не половина. Угадай, кто работает на кухне? Леди-великанши!»

Каэл чуть не выскочил из кожи, когда в амбаре заревели. Великаны улыбались и толкали друг друга. Бренд вопил громче всех:

- Я знал! Знал, что они правы! – он схватил Каэла за рубаху и чуть не бросил в кормушку. – Он написал о Клейри?

Каэл посмотрел в письмо и покачал головой.

- Нет. Что за Клейри?

- Что за…? – Бренд фыркнул, но все равно улыбался. – Клейри – моя сестренка! Она была малышкой, когда Гилдерик забрал ее. Я оставил ее в руках девушки, ее звали Дарра. Она жила по соседству, была милой… - он кашлянул и потянул за воротник. – Дарра поклялась, что присмотрит за Клейри за меня. Спросишь у скрипача, видел ли он ее?

- Хорошо, - Каэл пошел в загон и вернулся с кусочком угля и чистым пергаментом. – Как пишутся их имена?

- Ах… - Бренд покраснел и оглянулся. – Мы не… мы не учили буквы, - он кашлянул и ударил кулаком по ладони. – Мы, великаны, читаем землю и небеса. Нам не нужны слова.

Остальные гордо ворчали. Деклан пробормотал:

- Мы не умеем читать. Потому королевство считает нас глупыми.

Все тут же притихли.

Каэл молчал. Он видел, что великанам стыдно, и он не понимал этого. Когда он прибыл в долины, он ничего не знал о плуге, посеве и уходе за ростками. Это было естественно для великанов. Для них он выглядел глупо, но он не смущался от этого.

Он не видел причины стыдиться того, чему можно легко научиться.

- Вы не глупые, - твердо сказал он, скользя взглядом по комнате. – И что, если вы не умеете читать? Вы умные во многом другом. Я знаю нескольких торговцев, которые хорошо заплатили бы, чтобы узнать ваши секреты, - добавил он с улыбкой.

Великаны медленно начали улыбаться. Вскоре улыбались все в амбаре. Даже Деклан слабо улыбнулся на миг, а потом нахмурился.

Бренд хлопнул Каэла по плечу так, что он упал.

- Тогда мы не будем продавать свои секреты дешево, - подмигнул он. – Спроси скрипача про мою Клейри. И про Дарру, если можно.

Каэл написал их имена в уголке страницы.

- О ком еще нужно написать?

Посыпались просьбы: сестры, подруги, кузины, и имена заняли почти половину пергамента. И, пока Каэл записывал их, он кое-что понял, и сердце дрогнуло.

Он хотел вернуться к друзьям, увидеть Амоса и остальной Тиннарк. Но, хотя месяцы тянулись как годы, он ждал не так много. Великаны ждали дольше него. И сейчас они сияли только от мысли, что услышат о любимых, узнают, что они в порядке.

Если бы Каэлу пришлось ждать семнадцать лет, чтобы увидеть Амоса… он бы вряд ли продержался. Его надежда давно угасла бы. И тогда он понял кое-что странное.