Джейк закончил с самыми длинными частями бороды и нанес на лицо толстый слой грязи. Он повозился с лезвием, раскрывая его. А потом отпрянул, когда вылетело опасное блестящее лезвие.

Он минуту смотрел на лезвие, вертел его, пока острый край не оказался у его подбородка. Он не мог понять, где начать: он крутил лезвие, как ключ в замке.

Килэй боялась, что он покалечится, и хотела остановить его. Но Элена вызвалась первой.

- Дай сюда, - она выхватила лезвие из его руки и сняла ткань с его плеча, вытирая лезвие о нее. Она опустилась перед ним, а он отклонился.

- Что ты…?

- Ты точно не умеешь пользоваться лезвием. И если ты порежешься, твоей кровью провоняется вся комната. Замри.

Килэй хотела вскочить на ноги, но Сайлас остановил ее, выпрямив руку. Он следил за ними, с любопытством ухмыляясь. Килэй была заинтригована и решила выждать, но следила за Эленой.

Ее движения были быстрыми и уверенными. Она водила лезвием по лицу Джейка, оставляя за собой чистую кожу. Элена работала сосредоточенно, это смягчило черты ее лица: рот приоткрылся, брови приподнялись. Ее свободная рука нежно придерживала подбородок Джейка.

Килэй знала, что ей не стоило слушать, но Сайлас склонил голову и уже делал это, так что и она прислушалась.

- Обычно я не так безнадежен, - сказал Джейк, пока Элена очищала лезвие. – Но без зеркала…

- Подними голову, - рявкнула Элена, и он послушно отклонил голову. Она начала убирать щетину с его шеи, работая осторожно. – Я видела, что ты делал в день, когда твоих друзей поймали, - прошептала она. – Ты сбил все поселение с ног одним заклинанием… Я не знала, что ты так силен.

Джейк сглотнул, и Элена отдернула руку с лезвием, чтобы не порезать его горло.

- Я не сильный, - жалобно сказал он. – У меня все еще детский импульс.

- Почему не сделать новый?

- Я бы сделал, если бы знал, как.

- Об этом нет книг? – рот Элены снова приоткрылся, она сосредоточилась на щитне под его челюстью. – Я думала, маги обожают учиться.

- Да, - ответил Джейк. – Но это очень сложный процесс. Вряд ли ты поймешь…

- Ты боишься, - просто сказала она, вытирая лезвие о ткань. – Ты сдерживаешь силы, потому что боишься навредить, и ты не думаешь, что это можно использовать во благо.

Джейк хотел возразить, но она прижала большой палец к его губам, закрывая рот. Он нетерпеливо моргнул, она принялась за растительность под его носом.

- Я думал об этом, - возразил он, как только она его отпустила. – Я думал так часто, что ощущал себя жалким…

- Почему?

- Потому что я плохой! Разве из меня может выйти хороший маг? Я бы хотел смешивать зелья и продавать амулеты на рынке, я бы лучше был магом-отшельником, живущим под землей и говорящим с зачарованными жабами! Но я не такой. Я боевой маг. Я хорош лишь во взрывании всего.

Элена закончила несколькими взмахами.

- И… ты боишься себя?

Джейк выдохнул.

- Видимо, да. Почему ты ухмыляешься?

Она покачала головой.

- Глупо такого бояться. Только над собой из всех людей королевства у тебя есть власть. Тебе стоит бояться остальных людей, особенно таких, как я.

- С чего мне бояться тебя? Ты мой друг…

- Что заставило тебя так подумать? – рявкнула она. Ее лицо ожесточилось, глаза пылали, а брови сдвинулись.

Джейк коснулся лица.

- Ты помогла мне. Это делают друзья…

Элена прижала лезвие к его горлу, обрывая слова. Килэй учуяла опасность и вскочила за ноги. Она встала за Эленой. Если ее запястье дрогнет, даже черви не найдут ее куски.

Но, к счастью для Элены, она не двинулась.

- Я ясно объяснила, зачем это делаю, я тебе не друг, маг. Я бы убила тебя, если бы можно было, - она встала. Яростно взмахнув лезвием, она добавила. – Я бы всех вас убила!

- Попробуй, - буркнул Сайлас.

Элена выглядела так, словно разрежет его на месте. Но она бросила лезвие на пол и ушла во тьму.

- Нет, погоди, вернись… - Сайлас рассмеялся. – Я не могу даже притвориться, что переживаю за нее, без смеха!

Джейк молчал. Он смотрел на пустой порог, подперев рукой чистое лицо. Килэй не совсем понимала выражение его лица. Но магов всегда было сложнее всего понять.

Джейк собрал вещи и сказал, что проведет ночь в лазарете, что ему вдруг стало плохо. Это явно было не просто так.

Килэй и Сайлас ждали Надин. Когда она вернулась, они не говорили, а легли спать.

Уснуть не удавалось. Килэй разрывалась между двумя тревогами: тревогой о друзьях в долинах… и тревогой за Надин. Ее мысли толкались в голове, терзали сердце, пока она пыталась уснуть.

Когда сон пришел к ней, он оказался не мирным. Он был пыткой.

Ужасное давление разбудило ее. Мышцы содрогались, словно под кожей были змеи. Что-то толкалось в глаза изнутри. Ее голова казалась тесной, пыталась сдержать это напряжение. Крик поднимался в груди, терзая горло.

А потом он вырвался.

- Драконесса!

Она едва понимала, что над ней стоит Сайлас, и его глаза расширились от страха. Его ладони были у ее кожи, словно он боялся коснуться ее. Но она не могла вырваться. Ее мышцы не переставали содрогаться, а гвозди впивались в плоть.

Слезы лились из глаз, но они не были обычными, они обжигали все, чего касались: нос, лицо, губы… и они лились, она не могла остановить их. Горло болело, напрягалось, подкрадывался новый крик.

Только сердце принадлежало в этот миг Килэй, и она была в ужасе.

И когда ей показалось, что она вырвется из кожи, руки нежно обвили ее плечи. Она оказалась в тепле, и слезы лились, не ожигая. Сердце билось под ее ухом.

Билось ровно. Ритм успокаивал, как и слова, которые Килэй не понимала, но ее душа улавливала смысл. И медленно боль покинула ее тело. Боль угасла, рассеявшись от слов и уверенного биения сердца.

Когда Килэй открыла глаза, она поняла, что ее обнимает Надин. Она прижимала голову Килэй к груди, ее песня утихла, и она прошептала:

- Тише, не стоит стыдиться печали. Я знаю, что тебя терзает. Я рыдала такими же слезами… может, моя история тебя успокоит.

Килэй была слишком слаба, чтобы отвечать. Она лежала дрожащей кучей на шкурах. Сайлас старался разжечь огонь в жаровне, хотя свет был таким тусклым, что ничего не менял. Сайлас сел у окна, глаза были огромными, он смотрел на Килэй.

Он не хотел быть рядом с ней.

Надин устроила голову Килэй на своих коленях. Она ощутила слабое натяжение, Надин распустила ее волосы. Ее пальцы нежно скользили по вороновым прядям, успокаивая ее.

Килэй не привыкла к тому, что ее успокаивали. Ей редко было больно или страшно, и она никогда не была ранена так, что не могла ударить в ответ. Но этот враг был странным, она не могла его одолеть. Она закрыла глаза и слушала нежный голос Надин.

- Моя жизнь не всегда была такой, как я хотела, - тихо сказала она. – Но жизнь была хорошей. Хесса наполняла мое сердце радостью, пока я росла, и я думала, что не найду любви ценнее. Но, будучи девушкой, я познала другую любовь. Его звали Тахир, - ее голос дрогнул, но она кашлянула. – По законам моего народа женщина выбирает себе пару, когда готова выходить замуж, если она готова. Мужчина не может просить ее… кроме одного условия: он может просить, если спас ее жизнь. И она не сможет отказаться, - Килэй услышала улыбку в ее голосе, она продолжала. – Я была убеждена, что не выйду замуж. Я думала, мой долг перед Хессой делает это невозможным. Но… я ошибалась. Однажды в наши пещеры пришло другое племя, и меня вызвали бороться с ними. Наши враги были темнокожими мужчинами с кровью на лицах. Они были с топорами из камней и костей. Я недооценила их силу, меня быстро бросили на землю, - шептала она. – Тахир… заступился за меня, убил нападающего раньше, чем мне разбили голову. И я знала, что обречена выйти за него замуж. Но он не попросил, - ее ладонь замерла на голове Килэй, щекоча из-за дрожи. – Когда я спросила у него, почему, он рассмеялся. «Ты же защитница Рассвета. Я не буду обременять тебя своей любовью, но ты всегда можешь свободно получить ее, зная, что она принадлежит только тебе». На нашем языке это звучит красивее, - отметила Надин.