Отец возился у костра и делал вид, что кашляет от дыма: "Нормальный вид, кхе-кхе... Интеллигентные такие подштанники. Может, еще у Ефима чем разживешься... -- Он вытирал слезы и обещал сдавленным голосом: -- Куртку я тебе дам..."

-- Куртку! -- расхаживал в сапогах и подштанниках дядя Жора. -- А это чем закроешь? -- Он показывал на гульфик кальсон без единой пуговицы. -Сядешь в автобусе, и все вывалится! Куртку до пупа он мне даст!..

-- Не бойся, -- подбадривал отец, -- твой коршун не выпадет из гнезда...

-- Хорошо бы такси или частника поймать, чтобдо самого дома, -- задавив смех, рассуждал я. -- Тут километров сорок, не больше... ...

Мы провели сквозную ревизию имеющихся тряпок, ноничего путного не вырисовывалось. Дядя Жора умудрился спалить даже трусы и вязанную шапочку, забравшись в спальный мешок после растирания голышом. "А если сделать из одного одеяла юбочку, а из второго, прорезав дырку для головы, пончо? -предлагал отец. -- Я дам тебе свою шляпу. Неплохой, по-моему, ансамбль..." Дядя Жора, катая желваки, принимался заворачиваться в одеяло, но тут же с гневом отшвыривал полотнища: "Я что -- Васисуалий Лоханкин?". -- "Не нервничай, -- говорил отец. -- Давай попробуем сделать тебе тунику. Скрепим на плечах веревками. Будешь, как римский патриций!" -- "Хрениций!.. -ворчал дядя Жора, усаживаясь на пенек и проверяя взглядом гульфик. -- Тебе хорошо говорить!" -- "А помнишь, как мать после войны сшила нам брюки из ленд-лизовского одеяла! -- загорался новой идеей отец. -- Сносу им не было! Может, попробуем раскроить?"

Дядя Жора молчал, давая понять, что с дураками разговаривать не намерен.

Я острожно подал идею:

-- Может, прорезать в рюкзаке дырки для ног, и надеть его на манер шортов-бананов?

Дяде Жора задумался, звонко хлопнул себя по лбу, назвал меня гением и сказал, что можно попробовать сделать одежду из ватного спального мешка -прорезать дырки для ног и рук, перетянуть лишнее в талии ремнем, а капюшон надеть на голову, чтобы вся конструкция не сползала вниз. Мы с батей, прыснув смехом, одобрили в общих чертах экстремальный тип одежды, и дядя Жора, схватив охотничий нож, принялся за раскрой и примерку.

Сначала он прорезал для ног слишком маленькие дырочки, стесняясь показывать при ходьбе кальсоны, и мы забраковали модель, как непрактичную для передвижения компанией: мешок висел ниже колен, и дядя Жора едва передвигал ноги.

-- Да просунь ты их подальше! -- сказал отец. -- Подними мешок выше колен, пусть торчат сапоги и немного подштанники.Будет типа простеганого ватного комбинзона с шортами. Зато пойдешь, как человек, а не какая-нибудь гусеница!

-- Конечно, -- одобрил я, -- будете, как средневековый франт с картинки -- шорты-бананы, сапоги, зеленые чулки обтягивают ноги, крепкая палка в руках...

Дядя Жора посмотрел на меня уничтожающе, но совет принял.

Рюкзак, который мы помогли ему надеть за спину, придавал ему вид фантастический, но бывалый: человек вышел из леса, он и спит и ходит в универсальном спальном мешке. Капюшон надежно защищает его голову от клещей и комаров... Кряхтя и сожалея, что нет зеркала, дядя Жора взял в руки спининг, повесил на грудь бинокль и повел плечами: "Ну как?"

-- Главное, что тебе удобно, -- подбодрил отец. -- Садись в лодку, капитан!

Ефима мы не нашли. В открытом сарае валялись только стоптанные сандалеты и стоял ящик пустых бутылок с запиской: "Кто возьмет -- убью! Ефим". Мы привязали к мосткам лодку и поставили в сарай весла.

Автобус приехал почти пустой, и дядя Жора юркул в него первым. Он забился к окошку и, повернувшись к отцу, сказал, что надо было дождаться темноты и тогда ехать. Он походил на куколку гусеницы. "Ничего, -- сказал отец и похлопал его по ватному плечу. -- Кронштадтские нигде не пропадали!" -- Он предложил ему снять с головы капюшон и надеть шляпу, но брат отказался. Я протянул кондукторше деньги, как выяснилось мало. "Если с вами инвалид, пусть покажет удостоверение", -- сказал кондукторша. Я извинился и откопалеще тридцать копеек. Дядя Жора достал из футляра бинокль и навел окуляры на кондукторшу. "Да ладно, -- махнула рукой тетенька, оторвав билеты на двоих. -- Пусть не показывает..." --И пошла на свое место к двери. Дядя Жора перевернул бинокль на уменьшение и посмотрел ей вслед. Две бабульки с корзинками, сидевшие сзади на возвышении, дружно перекрестились и стали смотреть в окно замороженными глазами.

В Зеленогорске мы сошли не у вокзала, а попросились у водителя доехать с ним до кольца -- таv начинался пустырь, заросшийкустами.

Пацан в школьной курточке, когда мы пробирались по канаве вдоль Кривоносовской, выстрелил в спину дяди Жоры из рогатки и заулюлюкал. Я потопал ему вслед ногами, но не побежал. "Вот так, -- угрюмо сказал дядя Жора, -- я терплю от своих родственничков. В воду свалили, одежду спалили... -- Онбыстро скинул рюкзак и нашарил в нем оставшуюся бутылку джина. -Хорошо не разбил, поросенок. Как я в таком виде Зинуле покажусь?.."

-- Зайдем потихоньку ко мне, переоденешься, -- сказал отец, садясь на край канавы. -- А вечером спокойно выпьем под раков. Мы же не выскочки, чтобы сразу все рассказывать. Утрясется...

Мы сидели в канаве и обсуждали, как нам незаметно провести дядю Жору до дачи. Завидев прохожих, мы склоняли головы и делали вид, что коллективно справляем большую нужду, и они отворачивались. В конце Кривоносовской канава кончалась, и нам предстояло идти или бежать по отрезку асфальта, проложенного к продбазе, затем сворачивать в свою улочку и...

-- Могу сказатьсоседям, что я был в этом комбинезоне, -- грыз травинку отец. -- Они все равно нас путают...

-- Надо послать Кирюху на разведку! -- вглядываясь через бинокль в конец улицы, сказал дядя Жора. -- Может, и одежду принесешь?

Я сказал, что попробую.

-- Дуй, Кирилл, -- дядя Жора сунул мне бинокль, а отец, покопавшись в ведре, прикрытом папортником, достал крупного красного рака:- Дашь Чарли, чтобы не скулил. Ключи на месте. Если нарвешься на тетю Зину, скажи, что мы пьем пиво у ларька, сейчас подойдем... И мигом обратно!

Не доходя до дачи метров двести, я лег под куст и навел бинокль на веранду дяди Жоры. Сквозь крупную листву сирени и тюлевые занавески на окнах смутно виднелась тетя Зина. Вот она появилась на крыльце, заперла дверь и, беззвучно шевеля губами, повертела головой: наверное, звала Чарли. Точно! Они вышли из калитки, и тетя Зина опустила ключи в карман халата. Огляделась, поправила очки и, повернувшись ко мне спиной, направилась в конец улицы. Чарли, шныряя по обочине и задирая лапу у каждого дерева, потрусил за ней. Скорее всего, она ненадолго пошла к соседке -- Розе Ефимовне. Ага, вот они повернули к ее дому и скрылись в калитке. Я опрометью бросился назад доложить обстановку.