Немного подпортила настроение Мавра. Когда я уже надевала в передней туфли, она, удивленно меня оглядев, спросила:

— У тебя разве сегодня опять поминки? А мне казалось, свадьба.

— Не говори глупости, Мавра. Конечно, свадьба. С чего ты взяла про поминки?

— А почему тогда ты в черном? — продолжала мрачно взирать на меня моя младшая дочь.

— А по-твоему я должна быть в белом? — вскинулась я. — Это, между прочим, не моя свадьба. Я там только распорядитель. Вот и оделась строго.

— Все равно могла бы на свадьбу что-нибудь повеселее придумать. А то у тебя, мать, такой вид… Венок в руки, и на кладбище.

Ну совсем моя девица обнаглела!

— Знаешь, дорогая, позволь уж мне как-нибудь самой решить, что я на свою работу надену.

— Ради Бога. Я всего лишь высказала свое мнение, — буркнула Мавра и удалилась, хлопнув дверью перед моим носом.

Меня вмиг одолели сомнения, и я в панике завертелась перед зеркалом. Неужели Мавра права? Хотя нет, по-моему, я очень даже неплохо выгляжу. Аккуратно, строго. Ничего особенного, конечно, но мне и не следует привлекать к себе внимание. И этот черный костюм замечательно на мне сидит. Какое счастье, что мне удалось сохранить фигуру. За последние двадцать лет не больше пяти килограммов прибавила, и все они очень удачно расположились в нужных местах. Грудь пополнела, бедра слегка округлились. Мне теперь моя фигура нравится куда больше, чем в молодости. Слава работе, которая заставляет меня много двигаться!

Я вновь уставилась на свое отражение в зеркале. Может, действительно черный костюм несколько строговат? Синий или серый наверняка смотрелись бы помягче. С другой стороны, черный — более торжественно. И переодеваться уже нет времени. Ладно, оживлю впечатление брошкой.

Я приколола на лацкан стрекозу из цветного стекла. Мне понравилось. Кинув на себя последний взгляд, я, вполне довольная результатом, побежала к машине.

День выдался сложный, однако мне каким-то чудом удалось все состыковать и даже благополучно обсыпать рисом новобрачных. Травм никому не нанесли. Когда по прибытии в ресторан выяснилось, что все заказанное имеется в наличии, зал украшен, музыканты в полном составе на месте и — о чудо! — абсолютно трезвые, а трехъярусный свадебный торт во всей красе дожидается на кухне своего часа, я поняла, что наконец-то могу расслабиться. Основные подводные рифы были пройдены.

Счастливая Лиза в белоснежном парижском платье и ее упитанный молодой муж в белом смокинге, сшитом, по слухам, в лондонском ателье на Сэвил Роу, принимали поздравления и подарки: коробки, коробищи и крохотные коробочки, завернутые в подарочную бумагу. По тому, как с ними обращались, я поняла, что самое ценное содержится как раз в самых маленьких. Их складывали в большую сумку, которую крепко держал личный охранник папы невесты. Однако вскоре я убедилась, что время двух основных подарков еще впереди.

После того как все выпили за здоровье молодых и от души поорали «горько», слово вместе с микрофоном взял папа невесты. Сперва он с важным видом наговорил кучу банальных и вполне обычных для таких случаев вещей. Я совершенно не понимала, к чему он ведет, но он уверенно выплыл к цели: молодые, мол, должны вить свое собственное гнездо. Тут же выяснилось, что вить им уже ничего не надо. Папа сам свил и теперь вручил молодым ключи от новенькой квартиры.

— Там все полностью обставлено! — сообщил Лизин родитель неизвестно кому. То ли молодым, то ли гостям.

Гости захлопали. Музыканты сыграли туш. Покричали, естественно, «горько». Как следует выпили. И наступила очередь папы жениха.

Он тоже долго изрекал торжественные банальности, но, в свою очередь, оказался хорошим пловцом и уверенными взмахами достиг берега. Оказалось, что молодые могут не только гнездиться, но и активно перемещаться по Москве и окрестностям. Им вручили вторую пару ключей — на этот раз от машины, марка которой, разумеется, была торжественно оглашена. И снова бурные аплодисменты. И новое требование «горько». И еще один туш от музыкантов.

После этого все начали постепенно расковываться. Свадьба закрутилась-завертелась. Ели, пили, танцевали. Даже меня несколько раз пытались пригласить. Мне стало смешно: Мавра явно ошиблась. Никто не подумал, будто я оделась на поминки. С другой стороны, выходило, что и мой замысел оставаться незаметной и не привлекать к себе внимания не удался. Ведь официанток никто из этого благородного собрания не приглашал на танец. То есть меня периодически принимали за гостью. А это тоже, по-моему, недостаток профессионализма.

В остальном, правда, мой профессионализм оказался на высоте. Свадьба прошла как по маслу. Все были сыты, пьяны и очень довольны. Невеста в добрых традициях, как и предполагала моя приятельница Марина, залила платье шампанским и заляпала мороженым, у жениха на белоснежной коленке тоже образовалось какое-то пятно. Работа Марине была обеспечена.

Наконец молодых отправили на первую брачную ночь в новое «гнездо». Гости начали разъезжаться. Ли-зины папа и мама поблагодарили меня, вручив дополнительный конверт.

— Глафира Филипповна, вы так расстарались, — просюсюкала мама.

— Все на высочайшем уровне, — с достоинством покивал папа.

— Пожалуйста, обращайтесь, — улыбнулась я.

— Непременно, — сказал папа.

— Когда будем справлять крестины, — подхватила мама.

«Неужели Мавра права? — пронеслось у меня в голове. — Невеста-то, кажется, и впрямь чуть-чуть беременная!»

Прихватив коробочку с двумя кусками свадебного торта — для Саши и Мавры (он был такой огромный, что добрая половина осталась), я напоследок окинула внимательным взглядом зал. Подарки увезли. Посуду почти не побили, а за разбитую я уже расплатилась. Мебель вообще не ломали, — гости оказались приличные. Элементы декора Алла заберет завтра утром. Словом, кажется, все в порядке. Можно ехать домой.

Глава IV

Дома обе мои дочери радостно накинулись на останки свадебного торта. Картина меня умилила. Прямо как в те времена, когда они были еще совсем маленькие. Идиллия, правда, длилась недолго.

— Фигня, — доев свой кусок, пробасила Мавра. — Одна видимость красоты. Могли бы за свои деньги что-нибудь повкуснее придумать.

— А мне показалось ничего, — сказала я.

— Именно ничего, — равнодушно произнесла Сашка. — Но бывает и вкуснее.

— Мать, мне, пожалуйста, на свадьбу такой торт не заказывай, — с серьезным видом проговорила Мавра.

— Ты никак замуж уже собралась, — фыркнула Сашка.

— Вот еще, — пренебрежительно бросила моя младшая дочь. — Я на будущее.

— Не далеко ли глядишь. Сперва школу окончи и в институт поступи, — осадила ее старшая.

Мавра надулась. Она страсть как не любит, когда ей перечат.

— Ты за меня не волнуйся. На себя лучше обрати внимание. Уже и школу, и институт закончила, и на работу пошла, а замуж никто не берет. Сдается мне, у тебя большие проблемы.

Сашка поперхнулась чаем.

— А что, разве я не права? — буравила ее тяжелым взглядом Мавра.

Этого ее взгляда я сама боюсь как огня. Проникает в самую душу, и прямо чувствуешь, как он там хозяйничает! Сашка тоже заметно сникла и с раздражением бросила:

— Начнем с того, что моя личная жизнь — не твоего ума дело.

— Да мне-то что. Твои проблемы, — дернула плечом Мавра. — Просто я считаю, если проблема есть, ее надо решать. А ты от нее отгораживаешься и делаешь вид, будто все в порядке.

Тут уже насторожилась я. Интересный момент. Кажется, моя младшая дочь знает что-то такое, о чем я сама не имею понятия.

— Мавра, что ты придумываешь, — с неожиданной жесткостью изрекла Сашка. — У меня никаких проблем нет. А съесть кусок красивого, но невкусного торта на своей свадьбе я еще сто раз успею. По-моему, не это цель жизни. Во всяком случае, моей.

— Только не опоздай с куском торта.

И откуда только в Мавре столько апломба! Впрочем, если она вела себя по отношению к Саше как всегда, то старшая дочь сильно меня удивила. Обычно она хоть и побаивается нашего домашнего цербера, однако воспринимает ее постоянные наставления скорее с юмором. На сей раз она едва скрывала раздражение. У нее даже голос дрожал.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: