Вера встала и вытащила что — то из кармана.

— Она выглядела так?

Сирена охнула.

— Где… откуда вы это взяли?

— Ты сжимала ее в ладони, — сказала Авока.

— Но откуда она?

Авока покачала головой.

— Я держала тебя за руку, и у тебя ничего не было. А потом я отошла попить воды, вернулась, и монета была у тебя в руке.

— Она из моего сна? — голова Сирены кружилась. — Как это? Такое возможно?

Вера крутила монету в руке.

— Это талисман. Его использовали, чтобы управлять сильной энергией. В зависимости от талисмана, так можно хранить магию, усиливать ее или что — нибудь вспоминать. У них много функций.

— Что делает эта монета?

Матильда покачала головой.

— Мы не знаем. Возможно, монету и не использовали как талисман.

— Но у нас их две, — Вера вытащила вторую монету.

Сирена протянула руку, и Вера опустила монету на ее ладонь. Она была такой же, как из ее сна. С половину ее ладони размером, золотая, с гладкими краями и женским профилем в центре, окруженным тремя словами на языке, который Сирена еще не видела. Он выглядел как язык Дома, но… нет.

— Второй талисман? — спросила Сирена, гладя пальцем текст. Ей казалось, что она должна была знать, что там говорилось, но значение не давалось ей. — Откуда он у вас?

— Был у Мэлии в комнате, — объяснила Авока.

— Дайте — ка уточнить, — сказал Алви. — У нас два талисмана. Один от Мэлии. Другой из сна Сирены. И мы не знаем, как они работают. Но мертвая Дома сказала тебе это использовать? Хорошая идея.

— Звучит нелепо, — сказал Кесф. — Твои планы всегда такие дурацкие.

— Но все сошлось, — отметила Авока.

— Это не все, — сказал Ордэн. — Что ты опустила?

— Как ты… — начала Сирена.

— Я долго учился и следил за людьми, девочка. У тебя всегда были безумные идеи, но они работают. Расскажи остальное.

Сирена вздохнула.

— Серафина сказала, что знает причину, по которой у меня есть магия.

Рив встал от этого.

— Я хочу знать ответ. Почему ты, а не я? Не Аралин или Элея?

— Это не всегда передается по прямой, — сказала Матильда. — Это не связано с тобой или твоими сестрами. Это связано с верной комбинацией силы и времени.

— Что она сказала, Сирена? — тихо спросила Авока.

— Что у нее был ребенок.

— У Сэры был ребенок? — охнула Вера.

— И… я могу быть ее наследницей.

Все застыли от этого. Произойти от Домины Серафины. Такое она не представляла.

— Конечно, она так сильно с тобой связана, — сказала Вера. — Это многое объясняет.

— Хоть я не знаю, как она скрыла это от нас, — пробормотала недовольно Матильда.

— О, и еще одно, — сказала Сирена, только вспомнив. — Она сказала не просто использовать монету. Использовать и найти утерянных. Но я не знаю, кто они.

— Она сказала «утерянные»? — выдохнула Вера.

— Да. Вы знаете, что это значит?

Матильда и Вера переглянулись, слезы блестели в их глазах.

— Драконы, — хором сказали они.

41

Заклинание

Все минуту переваривали это слово.

Сирена моргнула, потом моргнула еще раз.

— Драконы? Прямо… драконы?

Матильда и Вера кивнули и сказали вместе:

— Да.

— Есть настоящие драконы? — спросил Алви. — Это не выдумки?

— Когда вы все поймете, что все истории на чем — то основаны? Все, о чем вы читали, существует. И драконы существуют, — сказала Матильда.

— Мы знали, что вы говорили о драконах в своем времени, — сказала Авока, — но мы не думали, что драконы остались в Эмпории.

— Они и не остались, — сказала Матильда.

— Но драконы должны существовать, — сказала Вера. — Мы привязаны к драконам, наши жизни связаны с их жизнями.

— Если одного из ваших драконов где — то убьют, вы можете вдруг упасть замертво? — спросил Алви.

Матильда пронзила его убийственным взглядом.

— Ты умеешь подбирать слова.

Рив кашлянул в углу.

— Я в группе новенький, как и в магии. Этого слишком много. Я был с вами, видел магию своими глазами. Слышал про проклятие крови и монеты, которые усиливают магию, как и зеркало, что рассказывало правду, но… драконы?

Оброн похлопал его по руке.

— Ты научишься просто принимать это.

— У нас нет времени обсуждать все это, — сказала Вера. — Нам нужно встретиться с древними и попытаться создать защитные чары. Этой ночью, если можно.

— Да, — добавила Матильда. — Ноккин — все еще угроза, и я бы хотела разобраться с ним до того, как мы уйдем.

Они встали, поправили платья, словно это был конец обсуждения.

— Погодите… уйдем? — спросила Сирена.

— Они знают, где искать драконов, — догадалась Авока.

— Есть идея, — сказала Вера, ее глаза мерцали.

Матильда и Вера кивнули Сирене и Авоке следовать за ними, оставили остальных в комнате обсуждать драконов. Сирене все еще казалось, что драконов не бывает.

«Если они все еще существовали в Эмпории, как мне их найти? Разве не должно быть примет? Их не видели в небе? Скот не пропадал?».

Казалось странным, что Серафина послала ее на такое задание. Как она могла знать из — за вуали, что драконы еще существовали? Но Серафина не ошиблась, послав Сирену за Матильдой и Верой. Она надеялась, что Сэра права и в этот раз.

Кесф появился за ними и обратился к Авоке.

— Я не останусь в деревне людей на ночь. Идем со мной в лес. Когда ты последний раз запускала руки в землю?

Авока отдернула руку.

— Я останусь и помогу деревне. Тебе, может, нет до них дела, но они были добры к нам.

— Когда ты уже поймешь, что людям плевать на тебя? Они хотят тебя только использовать.

— Когда ты осознаешь, что не все такие?

— Эта деревня была тут, когда на Аонию напали, и они ничего не сделали, — прорычал Кесф.

— Они с трудом могут защититься от одного ноккина. Ты знаешь, что они не могли бы помочь твоему народу, который был обученными воинами.

— Ты вернешься со мной или нет? — спросил он.

— Нет. Ты знаешь, что у меня долг перед Сиреной.

— Смешно. Я думал, ты о том мерзком человеке.

Авока прищурилась.

— Осторожнее со словами про Алви. Я все еще сражаюсь лучше тебя.

Сирена переминалась с ноги на ногу, ей казалось, что она лишняя. Матильда и Вера не замедлили шагов, но она не хотела оставлять Авоку одну с Кесфом.

— Нам нужно идти, — сказала Сирена. — Он не станет помогать.

Авока подняла голову выше и кивнула.

— Ты права. Не поможет. Ничего не изменилось.

Лицо Кесфа было напряженной мрачной маской. Его золотые глаза раздраженно вспыхнули.

— Многое изменилось, но не мое отвращение к людям. Я буду на лугу. Найди меня, когда проснется разум.

Он пошел прочь, обходя деревню, направляясь в лес бодрым шагом. Он будто был рожден для леса.

— Прости, — Сирена коснулась плеча Авоки.

— Не стоит. Он… выводит из себя. Как я вообще думала о браке с ним?

— В Элдоре вы были суждены друг для друга. Может, там у вас все получилось бы.

Авока поравнялась с Сиреной, они следовали за Матильдой и Верой.

— Мы бы постоянно грызли друг друга. Это было бы катастрофой.

— Вполне возможно, — сказала Сирена, тихо смеясь.

— А ты? — спросила Авока. — Что насчет твоих мужчин?

Сирена вздрогнула от этого. Она пыталась забыть мужчин, что не давали ей покоя весь год. Видимо, сила привлекала силу.

— Не знаю.

— Дин все еще тебя любит.

— Знаю, — сказала Сирена.

— Ты все еще беспокоишься за него.

— Как иначе? Нас ждала свадьба. Я ничего не могу поделать со своими чувствами, но я творила ужасные вещи в Бьерне, и не все они были из — за смерти Мэлии. Многие были из — за Дина. Не знаю, что теперь у нас. Я не готова простить его, но знаю, что он старается.

— Может, он и дурак, — сказала Авока. — Но влюбленный дурак. Я не хотела работать с ним. Я хотела перерезать ему горло, узнав, что он сделал с тобой. Но мы работали вместе несколько месяцев. Он верный. Я не хочу лезть в твою любовную жизнь, но я бы с ним хоть поговорила. Он это заслужил.

— Думаю, да, — сказала она.

— А Эдрик и Каэл? — спросила Авока. — Дремилоны?

Сирена покачала головой.

— Мертвы для меня.

Авока едко рассмеялась.

— Это вряд ли.

— Когда я была там, я поняла, что привязана к обоим. Дома и Дремилон, как Серафина и Виктор.

— Думаешь, это та же связь? — поняла ее Авока.

— Не знаю. Я даже не знаю, возможно ли это. Но, когда я спасла жизнь Эдрику, связь пропала, — объяснила Сирена.

— Долг был отплачен. Только так это можно объяснить.

— Не знаю, — Сирена все еще не разобралась в этом. — Это возможно. Как еще связь можно убрать?

— Смертью.

— Он умер.

— Но ты его вернула. Все не так просто, и мы многого не знаем о произошедшем с Виктором и Серафиной.

Сирена кивнула. Это было правдой.

— Значит, теперь я связана только с Каэлом.

— Да. Я ощущаю его на всей тебе, — сказала Авока. — Я не сразу поняла, что это было, но вы, похоже, соединили магию.

— Да, — пристыжено прошептала Сирена. — Он сказал, что убил свою любовницу Жардану, чтобы получить сильную магию крови.

— И ты думаешь, что вас соединяет магия крови?

Сирена кивнула.

— Он хотел, чтобы я правила миром рядом с ним.

— Ах, он тебя не знает.

— О чем ты?

Авока оскалилась.

— Тебе не нужен кто — то рядом, чтобы править. Перед тобой задрожат даже горы, когда ты пойдешь в атаку.

Сирена улыбнулась от таких слов. Может, Авока была права. Может, она не нуждалась в мужчине рядом, чтобы править. Но она знала по улыбке на лице Авоки, что у нее всегда будут друзья.

Они добрались до хижины, куда ушли Матильда и Вера. Дом был по соседству с Кэл, и он был одним из самых больших в деревне. Сирена слышала голоса внутри и ворчливые возражения.

— Как сильна магия древних? — спросила Сирена у Авоки. — Я видела только игру Манны со светом на церемонии волка — одиночки.

— Достаточно сильна. Они помогли тебя исцелить. Но все они разные. Их не учили должным образом, но у них много опыта.

— Как Фэн жил так долго с магией, если он в Бьерне? — поинтересовалась Сирена.

— Потому что мы — не часть Бьерна, — сказала Манна, возникая на пороге. Она не горбилась, как в день церемонии волков — одиночек. Она стояла прямее, ее глаза пылали. Она явно правила деревней, что бы ни говорили мужчины.

— Но Алви и Оброн — в Высшем ордене.

— Технически мы существуем в пределах Бьерна. Хотя магический барьер до нас не доходит, наше поселение возникло после последней войны. И наши мальчики вызвались пойти на церемонию Представления Бьерна. Но если корона признает Фэн частью Бьерна — это новость для нас.