— У меня есть идея, которая сделает его вашим главным бестселлером.

Мисс Ульрих бросила пальто на стул рядом.

Аннабелл внутренне возликовала. Удалось!

— Хорошо, я выслушаю вас. Но у меня только три минуты, — сказала начальница, опускаясь на стул.

— Мисс Ульрих, у вашего вибратора когда-нибудь кончалась зарядка в самый ответственный момент?

Преследовать директора одной из самых богатых компаний в попытке заставить ее выслушать, рискуя оказаться под арестом, было проще, чем снова встретиться с Вагнером Экромом.

Он наверняка считает ее сумасшедшей.

Может, она и сумасшедшая. Но она любит Вагнера и не хочет потерять его навсегда.

Только вот она смертельно устала. Почти не спала последние ночи, а тут еще в состоянии эйфории проехала без остановки до Далласа и обратно.

И все равно она хотела увидеть Вагнера.

Стоя перед дверью, ведущей в «Экром энтерпрайз», она собиралась с мужеством.

Ты можешь!

Все-таки от мантр есть какая-то польза.

Ты смогла влюбить в себя Вагнера.

Смогла заняться с ним любовью.

Ты смогла заставить директора «Удовольствия инкорпорейтед» тебя выслушать.

И ты сможешь вернуть Вагнера.

Ее тело дрожало от волнения перед встречей с ним. Аннабелл взялась за ручку. Заперто. Хорошо еще, она не решилась оставить ключи на столе Вагнера, когда забирала образцы из сейфа. Один раз она уже вторглась в помещение, почему бы не сделать это еще раз?

Повернув ключ в скважине, она распахнула дверь. Вагнер стоял перед ее столом, складывая вещи в большую картонную коробку. Лицо его выражало боль.

Сердце Аннабелл сжалось от нежности. В джинсах и футболке Вагнер выглядел столь же ослепительно, как и в деловом костюме.

Но голый он выглядел еще лучше.

Голый он был само совершенство.

Вагнер почувствовал ее присутствие и обернулся. В глазах его была пустота. Такой взгляд мог бы отпугнуть кого угодно.

— Дверь была заперта.

Многообещающее начало.

— Привет, — робко поздоровалась Аннабелл.

Вагнер вернулся к коробке.

— Хорошо, что зашла. Можешь забрать коробку со своими вещами.

Нет, она не позволит ему повернуться к ней спиной. После всего того, что она сделала, рискуя оказаться за решеткой. Подлетев к нему, Аннабелл схватила его за плечи и развернула к себе.

— Один телефонный звонок. Это все, что я прошу. А потом я уйду и никогда больше не появлюсь у тебя на пороге! Один человек в Гонконге хочет с тобой поговорить.

Вагнер кивнул, и девушка отпустила его плечи.

Взяв трубку, она набрала выход на междугородную связь и номер гостиницы Синтии Ульрих. И нажала кнопку спикерфона.

— Мистер Экром, я сначала не поверила Аннабелл, что эта маленькая батарейка никогда не закончится, но я держала Голубой Боа включенным в моей сумочке от самого Далласа, и он все еще вибрирует. И.., хм.., хорошо вибрирует.

Вагнер уставился во все глаза на Аннабелл.

— Я.., одолжила мисс Ульрих один из образцов…

— Кто она?

— Директор "Удов…

— Мистер Экром, я поражена, что вибратор все еще работает.

— Вибратор?

— Голубой Боа. Вы бы видели лицо таможенника, когда он его увидел! Нужная вещь в хозяйстве, вы не согласны?

— Конечно, — пробормотал Вагнер, весь красный от смущения.

— Мистер Экром, мы хотели бы эксклюзивные права на это изобретение.

— Да… — смущение прошло. В делах нет места смущению. Вагнер потянулся за блокнотом и ручкой. Аннабелл тихо выскользнула из комнаты.

Стук в дверь пару часов спустя не был для Аннабелл сюрпризом. Она уже полчаса сидела в шелковом плаще, ожидая его появления. Поэтому тут же бросилась открывать дверь. Что было сюрпризом, так это его мрачное выражение лица. Белл ожидала, он будет счастлив, что ему больше не нужны ни «Андерсон», ни билль, чтобы зарабатывать деньги.

Аннабелл стояла, не говоря ни слова. Она не заготовила никаких трюков — ни кружевных трусиков, ни других сюрпризов. Кроме одного. Пока же она была просто.., самой собой.

Аннабелл знаком пригласила его войти.

Оказавшись в квартире, Вагнер повернулся к ней.

Что-то странное промелькнуло в его темно-синих глазах. Что-то подозрительное.

— Мисс Ульрих не предложила тебе сделку?

Его плечи расслабились и морщины на лбу разгладились.

— Предложила, и это чертовски хорошая сделка.

Я и не мечтал о такой. Перед уходом я позвонил Смиту и Дину и сказал им… — он не закончил фразы.

— Проваливаться к черту? — предположила Аннабелл.

Вагнер кивнул.

— Именно это я им и сказал, — мрачно согласился он.

Белл задрожала. Она слышала, что Вагнер может быть жестким и беспощадным охотником.

Расчетливым дельцом.

— Так все в порядке?

— Лучше, чем когда-либо. Я пришел сказать тебе спасибо.

— Не за что.

Темно-синие глаза с грустью посмотрели на нее.

— Прощай, Аннабелл.

Его поза, тон, которым он это произнес, его поведение — все говорило о том, что между ними все кончено.

Она его потеряла.

— Подожди. Только спасибо, и все?

Их взгляды встретились.

— Послушай, я размахивала вибратором посреди аэропорта в Далласе. И все ради тебя. Я должна кое-что сказать тебе. Я тут узнала…

— Это не имеет значения.

— Имеет! Я знаю, что это звучит нелепо, но меня и правда загипнотизировали. Я думала, что занималась любовью с тобой под гипнозом, что это была не я, понимаешь? Я думала, ты хочешь другую Белл, что это ее ты любишь, а не меня! И это было невыносимо, потому что… — Ком встал у нее в горле, мешая говорить. — Потому что я так давно тебя люблю…

Что-то промелькнуло в синих глазах. Но выражение его лица не изменилось. Все такое же мрачное и безразличное.

— Теперь я понимаю, что это все-таки была я.

Его глаза потемнели, как море перед грозой.

— Это не имеет значения.

Аннабелл схватила его за рубашку.

— Прекрати. Это имеет значение! Я люблю тебя!

Ты любишь меня! Мы можем быть вместе! Ничто. нам не помешает!

Его лицо словно было высечено из камня — такое же мрачное и холодное.

— Хватит, Аннабелл, я не хочу, — отрезал он надломленным от боли голосом.

Но Аннабелл не отпускала его. Пальцы мертвой хваткой вцепились в тонкую ткань рубашки.

— Когда ты вышла из кабинета несколько дней назад, ты сделала лучше для нас обоих. Наши отношения.., со временем они превратились бы в тот же кошмар, что переживали мои родители. Я бы видел, как твоя любовь умирает, мечты рушатся, как ты теряешь интерес к жизни. Я не эгоистичный ублюдок, которому наплевать на чувства других людей.

Аннабелл разозлилась. Почему он не дает ей право решать самой? Она же не печенье, от которого можно отказаться из-за боязни лишнего веса!

— Так вот в чем дело, — воскликнула девушка в негодовании. — Я понимаю твои страхи, Вагнер, но ты не можешь оттолкнуть меня, чтобы продемонстрировать благородство. Ты не твой отец. Я Не твоя мать. У нас все по-другому!

— Ты никогда не сможешь забыть о преступлениях твоего отца.

Его горькие слова разили прямо в сердце. Но Аннабелл не позволит ему обидеть ее сейчас, она должна бороться до конца.

— Ты прав, — согласилась она. — Кэти постоянно твердит, что я несу на себе груз вины за отца, как другие носят одежду. Но во время поездки в Даллас и обратно у меня было время подумать. Это мой отец — вор и обманщик, а не я. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы уменьшить причиненный им вред, и теперь я имею право начать новую жизнь. И я хочу начать ее с тобой.

— Ничего у нас не получится. Я знаю… Я видел, как жили мои родители.

Ему было чертовски больно: и так он подпустил Аннабелл слишком близко к своему сердцу, которое еще не оправилось от страданий после смерти матери.

— Вагнер, мы другие, — возразила Белл. — Мы не похожи на твоих родителей. Я не дам тебе уйти из моей жизни. И обещаю: мы будем командой, мы всегда будем вместе и будем помогать друг другу.