— Эти парни из полиции, — тихо, но четко произнес Сэндерс. — Надеюсь, вас устроит такой ответ, Риччи?

— Не совсем, — в тон ему отозвался итальянец, не сводя с босса пристального взгляда.

— Какая досада! — воскликнул Сэндерс, всплеснув руками. Глаза его метали молнии. — Мне кажется, Риччи, у вас что-то с мозгами. На память не жалуетесь?

— Инструкцию я помню хорошо, — твердо ответил Риччи, — но поймите, Сэндерс, исход операции мне небезразличен. Вы же знаете, что нас ждет в случае провала.

— А, так вас беспокоит ваша собственная шкура! Что ж, это вполне естественно для такого типа, как вы. А я бы все-таки обратил ваше внимание на память. Представляете, Миллер, — Сэндерс повернулся к таксисту, — наш дражайший синьор Риччи совершенно не помнит, как зовут его собственную дочь! — Он снова уставился на итальянца. — Так как же, Риччи, — Ева или все-таки Джоанна?

Риччи издал гортанный звук, похожий на рычание. Рука его скользнула в карман.

— Стоять! — рявкнул Сэндерс. В руке он сжимал пистолет. — Еще одно движение, и я разнесу твою башку на куски! Мерзавец!..

Риччи затравленно взирал на босса. Его маленькие, как у хорька, глазки злобно сверкали на смуглом лице. Южный темперамент готов был выплеснуться наружу, но усилием воли он сдержал себя. Рука его вернулась в прежнее положение.

— Так-то оно лучше, Риччи, — сухо произнес Сэндерс, пряча пистолет. — И нечего таращить на меня глаза — я знаю о вас все. А теперь проваливайте — оба! — Приказ относился к Риччи и Левьену. — И чтоб носа не показывали из своего номера! Ясно? У меня еще много дел, и на вас тратить свое драгоценное время я не намерен.

Двойники вышли: один — полностью укрощенный, другой — затаившийся, но не смирившийся.

— Побудьте здесь, Миллер, — обратился Сэндерс к таксисту, когда они остались вдвоем, — мне еще нужно провернуть одно дельце. Я скоро вернусь. И приглядывайте за этими двумя — они сейчас способны на все.

Миллер кивнул, готовый исполнить любую волю босса. Урок, преподанный его коллегам, пошел на пользу и ему самому.

Сэндерс спустился в бар, заказал виски с содовой и уселся за свободный столик. Минут десять спустя к нему присоединился бельгийский коммерсант, месье Отон — полный мужчина с респектабельной внешностью и окладистой бородой, — и тут же уткнулся в газету.

— Привет, Джил, — прозвучал его приглушенный голос.

— Привет, Клод, — так же тихо отозвался Сэндерс.

«Месье Отон», или Клод Реналь, продолжал листать газету, а Сэндерс безучастно уставился в свой стакан. Едва заметно шевелились лишь губы.

— Как дела? — спросил Реналь.

— Пока похвастаться нечем. Устроил разнос этим болванам. Кажется, проняло.

— Не лезь на рожон, Джил. Есть что-нибудь новое?

— Очень немногое. Как мы и думали, операцией руководит некий майор Гросс, предположительно из службы безопасности.

— Какого государства?

— Это мне неизвестно.

— Тогда это мало что нам говорит.

— Ошибаешься, Клод, — возразил Сэндерс. — Это говорит о том, что операция явно имеет политический оттенок. Похоже, готовится убийство какого-то крупного политического деятеля.

— Это еще не факт, — заметил Реналь. — Служба безопасности любого государства занимается не только политикой, сфера их деятельности значительно шире.. Например…

— Например?..

— Секретные научные разработки, исследования космоса.

— Согласен.

— И тем не менее, Джил, твоя информация может нам помочь. Круг возможных жертв этой банды заметно сузился.

— Польщен похвалой великого детектива, — одними уголками рта улыбнулся Сэндерс, бросив мимолетный взгляд на мирно дремавшего «коммерсанта». Газета сползла, прикрывая рот и бороду, глаза были полузакрыты. Он лениво посапывал, развалившись в кресле. Ни дать ни взять беспечный отец семейства на отдыхе!

Еще в юности Клод Реналь мечтал об актерской карьере, судьба же распорядилась иначе — он стал полицейским. Но вскоре понял, что работа в сыскной полиции требует не меньшего актерского таланта, чем сцена. Разница заключалась лишь в том, как верно заметил в свое время Сэндерс, что на сцене зрители воспринимают его исключительно как актера, играющего роль, в жизни же подобная интерпретация его артистической деятельности могла закончиться для него трагически: здесь в качестве «зрителей» выступали отпетые негодяи и преступники, способные на любую подлость и быстрые на расправу. Со временем Клод Реналь стал признанным мастером перевоплощения, он прекрасно чувствовал себя в любом обличье. «Лишь одна роль мне не по зубам, — смеясь, говаривал он, — роль балерины!»

— Что намерен делать дальше? — донесся до Сэндерса голос Реналя.

— Есть у меня одна идея, — отозвался Сэндерс, — но без твоей помощи ее не осуществить.

— Выкладывай.

— Запоминай. Вот по этому адресу, — Сэндерс незаметно пододвинул к собеседнику небольшой клочок бумаги; тот чуть приоткрыл глаза, — найдешь Джека Шпрингера. Напомни ему обо мне. Этот тип многим обязан мне еще со времен моей работы в Скотланд-Ярде, я дважды спасал его от решетки. Проходимец с большой буквы, знает всех лондонских карманников и мелких авантюристов, но добряк и неплохой парень. Предложи ему фунтов десять, не больше, и попроси об одной услуге. Мне он не откажет. Поторгуйся, он это любит.

Далее Сэндерс вкратце изложил свой план. Несколько минут Клод Реналь молчал, переваривая услышанное.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Шанс на успех, по-моему, есть. Надеюсь, тебе удастся что-нибудь выудить у Шарля Левьена.

— Я тоже надеюсь, Клод.

— Кстати, вчера утром в Лондон прибыл Антонио Пеллони. Скоро ты его увидишь, Джил.

— Отлично, Клод! У меня для тебя тоже есть одно сообщение. Если вдруг возникнет необходимость, свяжись с инспектором Диверсом из Скотланд-Ярда и назови ему мое имя. Уверен, он поможет.

— Хорошо, Джил. До встречи.

Друзья расстались.

В семнадцать сорок Джилберт Сэндерс постучал в номер Шарля Левьена. Дверь долго никто не открывал, наконец Левьен появился на пороге. Судя по заспанному виду, он только что встал с постели.

— Не рано ли вы улеглись спать? — сердито проворчал Сэндерс. — Собирайтесь! Вы мне нужны.

Через десять минут Левьен был одет.

— Идемте! — приказал Сэндерс и заспешил вниз.

У подъезда гостиницы их ждал старенький «шевроле», накануне взятый Сэндерсом напрокат.

— Садитесь!

Левьен беспрекословно подчинился. Он уже понял, что задавать вопросы боссу небезопасно, и потому предпочитал ждать, когда тот сам заговорит. В конце концов ожидание его увенчалось успехом.

— Мне нужно заехать по одному адресу, — сказал Сэндерс, когда автомобиль уже несся по шоссе. — Это имеет непосредственное отношение к нашей операции. Ваша задача следующая, Левьен… Кстати, мы уже приехали.

Свернув в узкую улочку, Сэндерс остановился. Улочка была стиснута двумя рядами старых семиэтажных домов.

— Видите тот дом? — Сэндерс указал на одно из зданий. — Сейчас я войду в него, а вы остановитесь на противоположной стороне улицы и будете ждать. Если через двадцать минут я не появлюсь, быстро ступайте назад и немедленно исчезайте. И вы, и Миллер, и Риччи. — Поймав испуганный взгляд Левьена, Сэндерс усмехнулся. — Но я надеюсь, до этого дело не дойдет. И тем не менее все может случиться, подстраховаться никогда нелишне. Все ясно? — Левьен кивнул. — Ступайте!

Левьен вышел из автомобиля и неуверенно зашагал по пустынной мостовой к своему наблюдательному пункту, а Сэндерс проделал тот же путь, сидя за рулем. Оставив автомобиль, он нырнул в темный подъезд и мигом взбежал на третий этаж. Там, на лестничной площадке, у окна, выходящего как раз на противоположный тротуар, его уже ждали Клод Реналь и незнакомый высокий мужчина с длинными отвислыми усами.

— Отлично, Джил! Ты как раз вовремя, — похлопал друга по плечу Клод Реналь. — Клиент уже на месте? А, теперь вижу!.. Вот он, значит, каков, этот самый Шарль Левьен… Да, я ж тебя не представил — Антонио Пеллони, мой старый товарищ и миланской коллега. А это тот самый Джил Сэндерс, о котором ходят легенды.