Книгохранилище замка Дукс, в Богемии. Темный, мрачный покой. Вечный сон нескольких тысяч книг. Единственное огромное кресло с перекинутым через него дорожным плащом. Две свечи по сторонам настольного Ариоста зажжены только для того, чтобы показать — во всей огромности — мрак. Красный, в ледяной пустыне, островок камина. Не осветить и не согреть. На полу, в дальнедорожном разгроме: рукописи, письма, отрепья. Чемодан, извергнув, ждет.

Озноб последнего отъезда. Единственное, что здесь живо, это глаза Казановы.

И надо всем — с высот уже почти небесных — древняя улыбка какой-то богини.

Казанова, 75 лет. Грациозный и грозный остов. При полной укрощенности, рта — полная неукрощенность глаз: все семь смертных грехов. Лоб, брови, веки — великолепны. Ослепительная победа верха.

Окраска мулата, движения тигра, самосознание льва. Не барственен: царственен. Сиреневый камзол, башмаки на красных каблуках времен Регентства. Одежда, как он весь, на тончайшем острие между величием и гротеском.

Ничего от развалины, все от остова. Может в какую-то секунду рассыпаться прахом. Но до этой секунды весь — формула XVIII века.

Последний час 1799 года. Рев новогодней метели.

     КАЗАНОВА

(над сугробом бумаг)

Теперь посмотрим этот хлам

Бумажный…

      (Читает)

   «Хочешь, пополам

Поделим: мне, дружок, урок,

Вам — розы…» Помню назубок!

Тереза? Нет, Манон! — Осел!

«Когда ты от меня ушел,

Я долго, долго…»

(После каждого отрывка, комкая, швыряет письмо в сторону.)

      «Черный ад

Вам уготован. Вот назад

Вам перстень ваш. Люблю». Бедняжка.

Монашка! От кольца — бумажка

Одна. А это что? «Вассал!

Нам Бог наследника послал.

Вы крестный».

      (Смеясь.)

   Понимаю, крестный!

Проказница! — «Вы мне несносны,

И если б не твои, злодей,

Глаза… Готовьте лошадей,

Держите наготове шпагу…»

Воительница! «Под присягой

Клянусь: патрицианки зов

Весь остров Корфу до зубов

Вооружит…» Стих из Талмуда…

«Не забывайте!» — «Не забуду».

«Все позабуду!» — «Нынче в пять,

Вы крестите…» Уже опять

Крещу? «Тебя любить — как в шахту

Без фонаря…» — «К тебе вся шляхта

Ревнует…» — «Обошлись с сестрой:

Ей день, мне ночь…» — «Волны морской

Мгновенней…» — «Жизнь в твоей ладони!»

«В моем туманном Альбионе

Нет черных глаз…» — «За сей Эдем

Всей вечностью плачу. М. М.».

Ты вечностью, а я подагрой!

А это что? Абракадабра

Какая-то!..

     (Отшвыривает, берет новое.)

      «Жги до костей!

Неистовостию страстей

Прославлены венецианцы».

«Нет женского непостоянства,

Есть только миллионы уст

Пленительных…» — «Клянусь, клянусь…»

«Я в ревности страшнее тигра!»

«Ты нами в кости был разыгран, —

Мой выигрыш!» — «Живу — права,

Помру — отправят!» Какова? —

«Всю кровь мою отдам, чтоб плакал!»

А это что? Таких каракуль

Не видывал! Ни дать ни взять,

Побоище! Должно быть, мать

Водила детскою ручонкой:

«Все кости мне прожег… печенки…»

Безграмотно, но как тепло!

«Пусть филином тебя в дупло

Забьет отмщающая старость!»

«Так медленно сгорал твой парус,

Лазурный огибая мыс

Коралловый…» — «Вернись! Вернись!»

«В тот день, когда, поняв, что — вот он!..»

О эти женские длинноты!

«Прощайте! Порван наш союз!

С простой мужичкой не делюсь!»

«Из гроба поднимусь, чуть свистни!»

«О смерть моя!» — «Верните письма!»

«Простого рода я хоша,

Но тоже у меня душа,

И так что в пору первых ягод…»

(Смеясь, подбрасывает в воздух воображаемого ребенка.)

«Весь мир перелюбила за год, —

А все-таки ты лучше всех!»

«Последствие твоих утех

Откроется не раньше святок».

«Зачем вам не седьмой десяток,

Чтобы никто уже…» — «Дружок,

Зачем вам не седьмой годок,

Чтобы никто еще…» — «Как саван,

Страсть надо мной…» — «Плюю в глаза вам».

       (Оскорбленно.)

О! — «След целую ваших ног

По всем дорогам…» — «Наш сынок…»

«Чтоб первым не ушел — я первой

Ушла…» — «Венецианским перлом

Слыву, — отважься, водолаз!»

«Благодарю за каждый час,

За каждый взгляд, пишу в горячке,

Час жить осталось…» — «Наши скачки

Блистательны…» — «Мой чемодан

В харчевне „Золотой фазан“».

«Наложницу прогнал — сиделкой

Прокрадываюсь…» — «В этой сделке

Смерть — мой единственный барыш!»

«С тобой и в небе согрешишь!»

«Под свист супружеского храпа…»

«А Джакомино нынче папа

Сказал…» — «Я нынче под замком».

«Поздравьте первенца с зубком, —

Отцов не посрамляют львята!»

«О ваши клятвы, ваши клятвы!»

«Вернейшая из Пенелоп,

Сижу и жду…» — «Там хоть потоп!»

«За путь от альфы до омеги

Благодарю, учитель неги!»

(Блаженно улыбнувшись, блуждает глазами. Целует письмо.)

«От ветренейшей из подруг —

Клэрэтты — Королю Разлук:

Не плачьте, друг: Бог — дал, лорд — отнял!»

«Привет преемнице — от сотни

Преемников…» — «Стеклянных бус

Пришли и денег…» — «Не вернусь.

Я вас люблю, но он богаче».

«Изменник, дни и ночи плачу!

Манон. Она же — Стрекоза».

«О ваши черные глаза!»

«Грех на земле один: безгрешной

Остаться…» — «Казанове. Спешно.

Сын. В восприемники прошу».

О Господи, весь свет крещу!

Какой-то полк черноголовый!

«О Казанова, Казанова!»

Без подписи… Цветок… Число…

«Разлука — тоже ремесло,

Но есть и мастерство разлуки…»

«О ваши руки, ваши руки!»

«Нанесший рану — будь врачом!»

«Сынок Джакомо наречен:

Так барственен, что в очи колет!»

        (Разводя руками.)

«Чудовищно! Пложусь, как кролик!»