— Доедете до угла. — Она показала рукой. — Затем повернете налево. В четырех милях отсюда находится ферма. Там вас накормят. Завтрак, правда, простой, без всяких изысков. — Она взяла листок бумаги и нацарапала точный адрес.

— Огромное вам спасибо. — Шейла схватила с полки флакон с лосьоном для рук. — А пока я возьму вот это. — Она рассмеялась, сама не вполне понимая, что тут смешного.

— Он очень хороший, этот лосьон, — заверила ее аптекарша, нажимая на кнопки старинного кассового аппарата. — Делает вашу кожу нежной как шелк.

Уже в машине Брайан спросил:

— Мало тебе лосьонов в отеле? У тебя их целая батарея на полочке в ванной.

— Если бы не она, не видать нам горячего завтрака как своих ушей, — ответила Шейла. — А раз уж мы не стали покупать ее травяной сбор, я подумала, надо купить хоть что-нибудь, чем я иногда могу пользоваться.

Брайан презрительно пожал плечами.

Минут десять они ехали по извилистой проселочной дороге. Впереди показался домик. Взволнованно кудахчущие куры суетились вокруг машины, пока они заезжали во двор. Куда ни кинь взгляд — ни единого человека; зазывающих вывесок тоже не наблюдалось. Никаких признаков, что здесь подают завтрак! К забору неторопливо подошла одинокая лошадь и с любопытством уставилась на незваных гостей. А сам домик был такой ветхий, что, казалось, тронь его пальцем — он развалится.

— Она ведь предупредила, что все будет просто, без изысков, — успокаивая себя, пробормотала Шейла.

Они выбрались из машины и осторожно приблизились к дому. Им открыла приземистая, слегка сгорбленная пожилая женщина. Она торопливо вытирала руки о фартук. На ней была синяя шерстяная кофта на пуговицах и длинная черная юбка. Прямые с проседью волосы, разделенные на косой пробор, спускались до плеч. Остренькие голубые глаза сощурились:

— Вы приехали, чтобы позавтракать.

Это не был вопрос, но Шейла утвердительно кивнула.

— Тогда заходите, — сказала хозяйка, поворачиваясь к ним спиной.

Она не производит впечатления невежи, но, по-моему, вовсе не горит желанием нас обслужить, подумала Шейла, входя в помещение, которое, признаться, совсем не соответствовало их представлениям о кухне даже небольшого деревенского ресторанчика. На стенах висели в рамках выписанные изящной вязью поговорки на все случаи жизни, семейные фотографии и олеографии святых. На разделочном столе громоздились жестянки от печенья, газетные вырезки и прочие мелочи, а также некий загадочный агрегат, прикрытый кружевной салфеткой. Тостер, решила Шейла. Деревянный буфет был до отказа набит бесчисленными чашками, тарелками, соусниками и другой посудой всевозможных размеров и мастей. На другом конце кухни в большом каменном очаге весело горел огонь. Несмотря на кавардак, здесь было вполне сносно. Даже уютно.

— Располагайтесь, чувствуйте себя как дома, — сказала пожилая хозяйка, показывая на длинный стол со столешницей, испещренной не одной дюжиной имен, оставленных их предшественниками. По обе стороны стола располагались узкие деревянные лавки.

— Меня зовут Филомена Галлахер. Как насчет яичницы с ирландской колбасой?

— Великолепно! — с напускным оживлением отозвался Брайан и настороженно переглянулся с Шейлой.

Они находились на кухне у совершенно посторонней женщины, которая якобы собиралась приготовить им яичницу. Но, во-первых, здесь отсутствовал даже допотопный кассовый аппарат, который они видели в аптеке. И откуда люди узнают, что здесь можно позавтракать? Слишком все это странно, даже для глухой деревушки. Обоих так и подмывало улизнуть, пока не поздно. А вдруг эта старая карга достанет из шкафа ружье и пристрелит нас как зайцев? — вихрем пронеслось в голове у Брайана.

Но они едва на ногах держались от голода. И аппетит, как это часто бывает, заглушил страх. Они уселись за стол и не успели опомниться, как им уже подали горячую, с пылу с жару яичницу с пикантной ирландской колбаской, теплые ячменные лепешки с домашним вареньем и свежий благоухающий ирландский кофе.

— Кушайте на здоровье, — сказала старушка и, расставив перед ними тарелки, отошла к раковине.

Брайан и Шейла молча поглощали еду. На кухне царила мертвая тишина, которую нарушало лишь мерное тиканье часов с кукушкой, доносившееся из коридора. Брайан подмигнул Шейле. Все было превосходно: вкусная еда, как известно, поднимает настроение.

С чашкой горячего чая в руках Филомена Галлахер подошла к столу и, тяжело вздохнув, присела рядом с ними за стол.

— Вы, как я погляжу, туристы? — спросила она, в первый раз улыбнувшись гостям.

Видимо, теперь, исполнив свой долг, накормив их досыта, она решила, что можно позволить себе и поболтать. Эта леди явно принадлежала к числу тех, кто строго придерживается принципа «делу — время, потехе — час».

— Да, — кивнула Шейла, вытирая губы полотняной салфеткой. — Все было так вкусно, просто пальчики оближешь. И давно вы в этом бизнесе?

— В каком таком бизнесе?

— Я имею в виду — в ресторанном.

Старушка покачала головой:

— Нет у меня никакого бизнеса.

Брайан и Шейла уставились на свою собеседницу с нескрываемым недоумением.

— Но тогда почему… — начал Брайан.

Филомена нетерпеливо махнула тоненькой высохшей ручкой:

— Приготовить вам завтрак мне только в удовольствие. Ко мне на неделю приехал погостить внук. Он участвует в каком-то школьном проекте. Им дали задание опрашивать туристов, приезжающих в Ирландию. Не могу сказать, что эти самые туристы толпами разгуливают по нашей округе.

Да уж, это точно, подумал Брайан.

— А моя подруга-аптекарша просто обожает Кирана — иногда он помогает ей в аптеке. Вот она и посылает ко мне людей. Знает, что я отменная стряпуха. — Филомена рассмеялась. — Вчера, скажем, я подавала вечерний чай одной пожилой паре. Они катались верхом, а затем зашли в аптеку за спортивным бальзамом «Бен-Гей». Думаю, наши лавки показались им слегка жестковатыми. То-то они разозлились! И наотрез отказались отвечать на любые вопросы! А вы-то не возражаете, если мой внучек снимет вас на видео и немножко поспрашивает? — И, не дожидаясь ответа, она встала и медленно поплелась в сторону прихожей. — Ки-ран! — позвала она, исчезая за дверью. — Кира-а-ан!!!

Шейла и Брайан с тревогой взглянули друг на друга.

— Смотри, не болтай лишнего, — мрачно предупредил Брайан. — Нам сейчас только интервью не хватает начать раздавать, учитывая, что мы…

В кухню на всех парах ворвался худенький рыжий парнишка лет десяти с видеокамерой в руках.

— Э-ге-гей, Голливуд! — восторженно заорал он, нацелив на них объектив. Он напомнил Шейле другого хулиганистого мальчишку, который жил с ней по соседству в Бостоне и, слава богу, куда-то переехал, прежде чем они вступили в переходный возраст. Двадцать лет спустя она вышла за него замуж.

— Киран, успокойся сию же минуту, — приказала ему бабушка, вернувшаяся в кухню. — Может, желаете еще кофе? — обратилась она к гостям.

— Нет-нет, спасибо, — отказалась Шейла.

— Задавай свои вопросы, Киран. Людям скоро нужно ехать.

— Ладно, ба. — Киран уселся на лавку прямо напротив Шейлы и Брайана и снова нацелил на них объектив.

Вот оно, пагубное влияние телевидения, подумал Брайан. От камер нигде не скроешься. Даже в этой богом забытой глуши.

— Назовите себя, — потребовал мальчишка тоном полицейского инспектора.

Этот парень не промах, подумала Шейла и вежливо ответила:

— Я — Шейла. А это мой муж, Брайан.

— А фамилия?

— У нас обоих ирландские корни, потому мы так любим сюда приезжать.

Мальчишка даже бровью не повел, не услышав ответа. У него, очевидно, был заготовлен список вопросов, а выслушивать ответы не входило в его планы. В этом смысле он ничем не отличался от большинства взрослых.

— Чем вы планируете заняться в Ирландии?

Одной местной художницей, подумал Брайан.

Он прочистил горло и начал:

— Тем же, что и все… Любоваться живописными окрестностями, общаться с местными жителями, гулять. В Уотерфорде купим знаменитый уотерфордский хрусталь, может, съездим на острова Эйран и, разумеется, в Дублин. Угощение, которым потчевала нас твоя бабушка, было одним из самых приятных впечатлений в нашем путешествии.