— Значит, никаких вопросов? — мрачно сказала Пейшнс. — Как романтично! Скоро мы узнаем, что доктор Алес в действительности принц Фиделио из Цурингии, приехавший инкогнито в Штаты для развлечений! Скажите, Максуэлл, у вашего любезного хозяина было много посетителей?

— Нет, мисс, ни одного... Хотя я ошибся. Был один.

— Когда? — быстро спросил Лейн.

Максуэлл нахмурился:

— Примерно за неделю до отъезда доктора Алеса, точно не помню. Это был мужчина, но он был весь закутан и пришел поздно вечером, так что я не мог толком разглядеть его лицо. Он не назвал имени и сказал только, что должен повидать доктора Алеса. Когда я передал хозяину, что в гостиной его ждет джентльмен, он разволновался и сначала не хотел с ним встречаться, но потом вышел. Вскоре доктор вернулся, оставив джентльмена в гостиной, и сказал, что я свободен до утра, — похоже, он сильно нервничал. Когда я вернулся утром, другого джентльмена уже не было.

— Позже Алес никогда не упоминал вам об этом человеке? — спросил Роу.

— Мне, сэр? — Максуэлл хихикнул. — Нет, ни разу.

— Кто же это мог быть? — пробормотал инспектор. — Часом, не этот субчик, а, Максуэлл? — И он положил руку на плечо Виллы.

Максуэлл усмехнулся:

— Нет, сэр. Этот джентльмен говорит совсем не так. Тот разговаривал похоже на доктора Алеса — как актер.

— Актер? — Друри Лейн уставился на слугу, потом рассмеялся. — Очевидно, вы имели в виду как англичанин?

— Вот-вот, сэр! — возбужденно отозвался Максуэлл. — Они оба так говорили.

Гордон Роу сдвинул брови.

— Когда вечером 27 мая Алес отослал вас, он не предупредил, что уезжает?

— Нет, сэр.

— А когда вы вернулись следующим утром и нашли пакет, но не застали Алеса, от него не было записки с объяснениями?

— Нет, сэр. Тогда я не обратил на это внимания, но дни проходили, а он не возвращался...

— Вот почему, инспектор, список исчезнувших лиц, которым снабдил вас Грейсон, ничего не дал. Если бы Максуэлл сразу сообщил об исчезновении доктора Алеса, у вас была бы нить. — Он пожал плечами. — А теперь, возможно, уже слишком поздно.

— Доктор Алес... исчез?.. — Максуэлл запнулся.

— Очевидно.

— Тогда что же мне делать? — Старик в растерянности развел руками. — Этот дом и вся мебель...

— Ах да, мебель, — подхватил Тамм. — Дом был меблирован, когда Алес снял его?

— Нет, сэр. Он купил подержанную мебель в Тэрритауне.

— Не похоже на птичку, которая разбрасывается стодолларовыми купюрами, — пробормотал инспектор. — Вероятно, он не собирался оставаться здесь надолго. — Его серые глаза внимательно изучали Максуэлла. — Как выглядел ваш хозяин? Можете описать его?

— Ну, он был высокий, довольно хулой... — Максуэлл поскреб подбородок. — У меня есть его снимок, сэр. Я вроде как фотограф-любитель и потихоньку щелкнул его однажды...

— Вот это удача! — Роу вскочил со стула. — Ради бога, старина, покажите снимок!

Максуэлл вышел. Запах плесени, казалось, стал сильнее. Вилла зажег сигарету, его ноздри вздрагивали. Лейн ходил взад-вперед, заложив руки за спину.

— Снимок! — пробормотала Пейшнс. — Наконец-то мы выясним мучительный вопрос...

Долговязый слуга вернулся с маленькой фотографией. Тамм выхватил ее, поднес к свету и изумленно выругался. Остальные столпились вокруг.

— Ну? — взвизгнул Вилла. — Что я вам говорил?

На четком снимке был запечатлен высокий стройный мужчина средних лет, в темном костюме необычного покроя. Несмотря на отсутствие монокля, не было никаких сомнений, что это доктор Хэмнет Седлар.

— Выходит, я чист, — с довольным видом заявил Вилла, затягиваясь сигаретой.

— Грязная свинья! — воскликнул Гордон Роу. — Он все время лгал! Я рассчитаюсь с этим негодяем за пулю в моей руке, даже если меня...

— Ну-ну, — прервал его Лейн. — Не поддавайтесь эмоциям. Гордон. Помните, что у нас нет улик против доктора Седлара.

— А как же фотография? — возразила Пейшнс.

— Остается только надеть на мерзавца наручники и выколотить из него правду, — проворчал Тамм.

— Допрашивать с пристрастием гражданина Англии, инспектор? — сухо осведомился старый джентльмен. — Снова прошу вас всех не терять голову. Еще многое нуждается в рациональном объяснении. На мой взгляд, вам следует действовать осмотрительно.

— Но...

— В любом случае, — спокойно продолжал Лейн, — у нас еще есть работа. Предлагаю тщательно обследовать дом. Кто знает, что нам удастся обнаружить? Как говорил Бедфорд в Орлеане, «непрошеные гости приятнее всего, когда уходят»[61]. Еще одна жемчужина из нашей общей раковины. Гордон... Ведите нас. Максуэлл, и мы постараемся как можно скорее освободить вас от нашего утомительного присутствия!

Старый Максуэлл прошаркал по пахнущему плесенью маленькому коридору, мимо деревянной лестницы, очевидно ведущей к спальням наверху и покрытой вытертой ковровой дорожкой, спустился на две ступеньки к нише, остановился перед массивной дубовой дверью, открыл ее и шагнул в сторону.

— Доктор Алес обычно работал в этой комнате.

Это был просторный кабинет с панелями из темного дуба от пола до потолка и встроенными книжными полками, большей частью пустыми. Только на нескольких нижних полках лежали разрозненные тома.

— Судя по библиотеке, — заметил Гордон Роу, — он рассматривал этот дом всего лишь как временное убежище.

— Похоже на то, — пробормотал Лейн.

В центре комнаты над старым письменным столом свисал с потолка древний канделябр из цветного стекла. В дальней стене был устроен камин с крепкой дубовой полкой — в очаге виднелись обугленные дрова и пепел. На столе находились гусиное перо для письма, пузырек с чернилами, сильная лупа и еще несколько предметов.

Инспектор и Пейшнс с возгласами устремились к столу.

— Что там такое? — спросил Роу, подойдя следом.

На столе стояла пепельница из цветного фарфора, украшенная фигурой толстой русалки, которая плавала среди уродливых маленьких дельфинов. В пепельнице, на ложе из засохшего табака, лежали пять кусочков сероватой глины — два самых крупных из них были вогнутыми и казались обожженными.

— Выглядит как остатки дешевой глиняной трубки, — озадаченно промолвил Роу. — Что вас так заинтересовало?

— Донохью, — лаконично ответил инспектор.

Голубые глаза Пейшнс возбужденно блестели.

— Это улика! — воскликнула она. — Гордон, Донохью всегда курил глиняную трубку. Мы знаем, что в тот день он последовал из музея за доктором Алесом. Это доказывает, что он побывал здесь!

— Максуэлл, — обратился к слуге Тамм, — кажется, вы сказали, что не видели поблизости крепкого рыжего ирландца. Как же сюда попала трубка?

— Не знаю, сэр. Я не был в этой комнате после того дня, когда исчез доктор Алес. Утром, перед отправкой пакета, я увидел на полу у стола обломки трубки, подобрал их и положил в пепельницу.

Лейн вздохнул.

— А вы не заметили обломки накануне, когда доктор Алес отослал вас?

— Я уверен, что тогда их не было.

— Доктор Алес курил глиняную трубку?

— Он вообще не курил. Мы нашли пепельницу среди старого хлама в сарае, когда въехали сюда. Я тоже не курю, сэр, — добавил Максуэлл дрожащим голосом.

— Думаю, инспектор, — устало заметил старый джентльмен, — мы можем реконструировать события с достаточной долей уверенности. После того как вечером 27 мая Алес отослал Максуэлла, Донохью, который следовал за Алесом из города и прятался в кустах снаружи, вошел в дом и оказался лицом к лицу с Алесом в этой комнате. О дальнейшем можно только догадываться.

— То-то и оно. — Тамм нахмурился. — Давайте осмотрим остальные помещения.

Поднявшись по скрипучей лестнице, они оказались в узком верхнем коридоре и начали обследовать комнаты по очереди. Две из них пустовали и были украшены паутиной — очевидно, Максуэлл не отличался добросовестностью. Третья была комнатой самого Максуэлла и не содержала ничего, кроме железной кровати, старомодного умывальника, стула и комода, извлеченного из подвала какого-то второразрядного антиквара. Четвертой комнатой была спальня доктора Алеса — маленькая, не слишком чистая и так же скудно обставленная, как комната слуги, хотя здесь были заметны усилия по избавлению от пыли. Древняя кровать орехового дерева была аккуратно застелена.