Устоять на ногах мне помогло только человеческое уважение к себе. Но никакой это был не поединок — я не отталкивал Короля в сторону, а наоборот, раскрылся, насколько сумел.

Я очень надеялся, что он меня поймет, но первое, что он сказал:

— Большой, я не понимаю.

— Что не понимаешь? — спрашиваю. — Я же предлагаю выгодную вещь. Все живы. Все почти сыты.

Он смерил меня взглядом и пискнул:

— Зачем тебе?

Если бы он не был телепатом, прозвучало бы довольно пренебрежительно. Но он вступил со мной в ментальный контакт, а это орудие обоюдоострое. Я тоже его чувствовал. Я почуял, что ему на самом деле интересно, дружелюбно интересно. Он оказался вовсе не тупым тираном, Большой Босс — он удерживал власть в мышиной стране с помощью своего гипертрофированного разума и был, похоже, правителем не из самых худших. Поэтому я подошел к нему и дался себя понюхать, а потом сел рядом с креслом, обнял своих друзей за шеи и стал рассказывать, перемежая рассказы мыслеобразами, насколько умел.

Большой Босс иногда вставлял реплику. Мышки не умеют по-человечески врать, поэтому он делал политику по-мышиному: нажимал и задавал резкие вопросы. Мне пришлось рассказать, что такое совесть, еще раз, очень подробно — а Король пискнул, что никогда раньше с таким явлением не встречался. Я объяснил, что оставлю синтезатор белка взамен пещеры Охоты, которую должно засыпать при старте — он выслушал, поразился, но спросил, почему я хлопочу обо всех подряд и что надеюсь с этого иметь. Объяснял я долго, он, кажется, так и не проникся, но сама сущность моего предложения восхитила и его, как всех прочих. Я собирался оставить Мыша и Поэта у Короля в качестве Гласа Народа, но поговорив с ним, понял, что это будет лишняя предосторожность: Большой Босс был, в общем, заинтересован в благоденствии подданных и сам.

Он даже предложил оставить жен и детей Мыша в своей свите — как моих друзей, но Мыш отказался. Не чесался, но потер затылок — и пискнул:

— Мы — не слуги. Мы — Бойцы, свободные. Мы найдем пищу.

Я только уговорил его слетать со мной, чтобы выбрать пару мощных синтезаторов и еще кое-какое агрономическое оборудование, оставив семью при дворе на время полета. Большой Босс даже поучаствовал в уговорах. Но Мыш согласился без энтузиазма.

Потом я предложил Королю выпить, чтобы скрепить договор. Мы хлебнули из моей фляги по глоточку — ром оказался крепковат для мышки, потому что Большой Босс после долго чистил вибриссы, а потом предложил поговорить об искусстве. Вот тогда-то я и подарил ему записи.

Моя щедрость настолько его потрясла, что он пообещал помощь своих механиков в починке звездолета. Так что получилось даже лучше, чем я думал, потому что мы надеялись хотя бы уговорить его не мешать. Правда, краденый ремонтный автомат мне не отдали — но требовать показалось грешно.

А Большой Босс сделал еще один глоток и вернул мне флягу. И прокомментировал:

— Приятно, но вредно. Путает мысли. Не увлекаюсь.

А Поэт пискнул:

— Это понятно. Алкаша бы съели. Власть под силу сильному телом.

Большой Босс потер кончик носа — польщенно, как мне показалось — прижал диски к животу и сообщил:

— У меня только две слабости. Любовь и искусство. Музыка лучше выпивки. Мысли яснеют. Живопись больших мы знаем. Ничего, если масляными красками. Нежно. Кино — тоже неплохо, но книги лучше. У старой бумаги тонкий вкус. Скульптуру видели. Невкусное искусство. Ничего не дает душе.

Я видел, как ему хочется попробовать диски на зуб — но воля у Большого Босса была тверже стали. Он только чуть-чуть обгрыз коробку, в которой они лежали, с уголка. И спросил, нет ли у меня человеческих бумажных книг в кожаных переплетах, потому что у его старшей жены слабость к романам, особенно в интересном положении.

Мне жаль было его разочаровывать.

Мыш с Большим Боссом не примирился, но был готов сотрудничать. А я с ним почти подружился, несмотря на предубеждение. Я вовремя вспомнил, что в каждом мире своя мораль — и эта мысль мне помогла в очередной раз.

Расставались мы дружески и даже печально.

Больше рассказывать, в общем-то, не о чем.

С помощью специалистов Большого Босса ремонт пошел очень быстро. Я им, можно сказать, доверил основную работу, потому что сам был занят налаживанием синтезатора белка, а еще мы с учеными Большого Босса строили в пещере рядом с Усыпальницей комплекс теплиц с подсветкой. Я собираюсь привести в Мышиную Дыру семена растений понеприхотливее, грибницы шампиньонов и еще какую-нибудь культуру в этом роде. Синтезатор — это капля в море, а сельское хозяйство, возможно, поможет мышкам решить продовольственную проблему.

Поэт сочинил оду про гуманизм, и публика встретила ее с интересом, но по окончании декламации неизменно требует комментариев.

Имена композиторов Звезды Грома мышки теперь знают, как родные, потому что мы дали несколько концертов по звездолетной трансляции. Я взял слово с Большого Босса не прятать еду и искусство от народа — и рядом с Пещерой Ветров теперь запланировано создание концертного зала.

Эдит сначала скучала, потом занималась фитнесом с помощью кое-какого корабельного оборудования, а потом со скуки открыла для мышек-самок курсы макраме. Ее ученицы превзошли ее через неделю, а через две подарили ей плед-шедевр из волокон "пещерных водорослей", с вплетенными зернышками песчаного жемчуга, с самым тонким и сложным узором, который только можно себе представить. Этот подарок Эдит оскорбил безмерно, и она сначала зареклась когда-либо иметь дело с мышками, а потом вспомнила про видеозаписи мышиных сонетов и остаток времени приставала к менестрелям. Теперь у нее целая куча записей и она надеется отвести их на Строн и прославиться.

А потом мы улетели — и у меня душа болит, как там, в Мышиной Дыре, теперь сейсмическое положение. На Мейне мы с Мышом ненадолго, ребята. Только машину приведем в порядок, закупим все необходимое, подлечим детей — и сразу обратно. Нас там многие ждут, я знаю.

Гуманистическая миссия меня привлекает больше, чем корсарство.

А Эдит, когда мы стартовали, поклялась страшной клятвой, что ноги ее в том мире больше не будет, но сегодня днем сказала мне, что собирается за меня замуж.

Так что я теперь даже и не знаю, как оно все выйдет. Может, она еще и передумает…