— Как вы познакомились? Я думала, он работал на севере округа, а вы здесь.

— Он уже работал в отделе шерифа, когда наши тропинки впервые пересеклись. Это был 1948 год. Я был из рабочей семьи. Вернулся из армии с большим гонором. Два года слонялся без дела. В конце концов стал работать заправщиком на бензоколонке в Ломпоке. Ничего хорошего мне не светило.

Однажды ночью какой-то парень стал угрожать пистолетом ночному менеджеру. Я убирал в задней комнате. Схватил гаечный ключ, вышел через боковую дверь. Парень меня не видел. Я его здорово огрел. Стэси был полицейским, который его арестовал.

Он всего на десять лет старше, но это лучший учитель, который у меня был. Это он убедил меня пойти в правоохранительные органы. Я пошел в колледж, а потом нанялся в полицию, как только появилось место. Он даже познакомил меня с Грэйс и я женился через шесть месяцев.

— Звучит так, что он изменил вашу жизнь.

— Да, во многом.

— У него есть здесь родственники?

— У него нет близких подственников. Он никогда не был женат. После смерти Грэйс мы много времени проводили вдвоем. Мы ходим на охоту и рыбалку при любой возможности.

— Как он переживает все это?

— Стэси много об этом не говорит, но я-то его знаю. Он в жуткой депрессии.

Долан посмотрел вверх, как раз когда появилась Тэнни с двумя большими тарелками с сэндвичами и жареной картошкой. Я принялась постукивать по бутылочке с кетчупом, пока густой красный слой не покрыл юго-восточный угол моей картошки. Подняла верхнюю часть сэндвича и посолила все, что увидела. Откусывая, я почувствовала, как яичный желток просачивается в булку. Сочетание острой салями и расплавленного сыра заставило меня застонать от удовольствия.

Долан взял сэндвич и продолжал рассказывать. — Пока Стэси в больнице, я сделал все, что мог, чтобы прибраться в его квартире. Там страшный беспорядок.

Он замолчал, вынимая из внутреннего кармана свернутые в трубку бумаги. — Вчера я просматривал кучу бумаг на его кухонном столе. Я надеялся найти имя какого-нибудь друга, с которым я бы мог связаться, и кто бы мог поднять Стэси настроение. Никого не нашел, зато нашел это.

Он положил бумаги на стол передо мной. С первого взгляда я поняла, что это копия документа из офиса шерифа. Я посмотрела на первую страницу.

Под шапкой «следователи» было четыре фамилии, одна из них — Стэси Олифанта.

Долан наклонился вперед. — Ты видишь, он был одним из первых следователей. Тело обнаружили мы со Стэси. В тот день мы собирались охотиться на оленей. Я думаю, сейчас там ворота на дороге, но тогда все было открыто. Выйдя из машины, мы сразу почувствовали запах. Мы оба знали, что это — что-то, что было мертвым много дней. Не заняло много времени, чтобы выяснить, что именно это было. Ее сбросили с откоса, как пакет с мусором.

Над этим делом Стэси работал, когда заболел. Это всегда его бесило — они так и не выяснили не только, кто ее убил, но и кто она такая.

Что-то слабо шевельнулось в памяти. — Я помню это. Ее закололи и выбросили?

— Правильно.

— И вы собираетесь сделать еще один заход по этому делу?

— Если я его уговорю. Я бы помог ему вернуться к этому и посмотреть, как получить новую информацию. Он бы стал ведущим детективом, а мы бы работали ногами.

— Вы и я.

— Конечно, почему нет? И мы можем заплатить тебе за твое время. Я только хочу, чтобы мы трое сели и поговорили. Если ему понравится идея, мы продолжим.

Я постучала по бумагам — Но этому же восемнадцать лет.

— Я знаю, но кроме Стэси этим делом никто не интересовался с 1970 года или около того. Вдруг мы расколем его? Подумай, чем это будет для Стэси. Это может здорово ему помочь.

Впервые я увидела какое-то движение на его лице.

Обсуждать больше было нечего.

— У Стэси еще есть связь с отделом?

— Конечно. Там полно ребят, которые его обожают. Мы, наверное, сможем получить все, что нужно, в разумных пределах, конечно.

— Я возьму это домой и почитаю.

Долан откинулся назад, стараясь не выглядеть слишком довольным.

— Я буду в КК с шести до полуночи. Приходи в восемь и мы сможем подскочить в больницу и расшевелить Стэси.

Я провела середину дня, занимаясь текущими делами, стуча на своей портативной пишущей машинке Смит-Корона. Я напечатала два просроченных рапорта, привела в порядок счета и очистила стол. Потом отправила нераспечатанные коробки обратно в шкаф.

Хорошо иметь уважительную причину, чтобы не заниматься тем, чем не хочешь.

Мой ужин в тот вечер состоял из сэндвича с арахисовым маслом и маринованным огурцом, в сопровождении диетического пепси со льдом. Я ела это в своей миниатюрной гостиной, свернувшись на диване, втиснутом в оконную нишу. Еще не совсем стемнело. Через приоткрытое окно я слышала звук газонокосилки и отрывки разговоров прохожих. Я живу в квартале от пляжа, на боковой улочке, которая предоставляет дополнительный паркинг, когда бульвар Кабана переполнен.

Для работы я удобно устроилась на спине, положив ноги на кофейный столик. Сначала я быстро просмотрела дело, просто чтобы понять о чем речь. Детектив по имени Бред Краус был ведущим следователем по делу. Другими следователями, кроме Стэси Олифанта, были детектив Кейт Болдуин, сержант Оскар Уоллен, сержант Мелвин Галлоуэй и полицейский Джо Мандел. Куча мужской силы.

Было странно изучать старое дело, как будто читаешь детектив, где сам себе испортил впечатление, заглянув на последнюю страницу. Последний документ — письмо от эксперта по почвам из Сан-Педро, Калифорния — было датировано 28 сентября 1971 года, и сообщало, что образцы, полученные из отдела шерифа округа Санта-Тереза, невозможно отличить от подобных образцов по всему штату. Извиняйте.

Я вернулась к началу и начала читать снова, на этот раз делая заметки.

Согласно первому полицейскому, прибывшему на место преступления, тело девушки скатилось с края насыпи, остановившись примерно на пять метров ниже, около двадцати метров от шоссе. Кон Долан и Стэси Олифант нашли ее в то воскресенье около пяти часов вечера. Она лежала на левом боку на помятом брезенте, руки связаны впереди белым пластиковым проводом. На ней была синяя блузка и белые хлопковые брюки, с рисунком из синих ромашек с красными серединками. На правой ноге — кожаная босоножка, другую нашли неподалеку. Следы говорили о том, что тело тащили по траве около дороги. Даже сверху Долан и Олифант увидели многочисленные колотые раны на груди убитой.

Олифант немедленно связался с полицией Ломпока. Поскольку труп нашли на территории округа, на место прибыли два дежурных полицейских из офиса шерифа. Джо Мандел и сержант Мелвин Галлоуэй появились через двадцать минут после первого звонка. Были сделаны фотографии покойной и окружающей зоны. Тело увезли в морг Ломпока, в ожидании прибытия коронера. Пока что полицейские обыскали окрестности, взяли образцы почвы и упаковали брезент.

Во вторник, 5 августа 1969 года, Мандел и Галлоуэй вернулись на место преступления, чтобы сделать замеры — расстояние от шоссе до места, где было найдено тело. Сержант Галлоуэй сделал дополнительные фотографии в разных ракурсах, показывающих насыпь, поврежденные кусты и следы там, где тащили тело. Не было никаких рисунков и схем места преступления, но, может быть, они потерялись за прошедшие годы. Фотографии были удивительно неинформативными.

Вскрытие было сделано 4 августа в 10.30. Я достаточно разбираюсь в разговорах специалистов, чтобы понять, что было сказано. Поскольку тело находилось в стадии сильного разложения, измерения были приблизительными. Рост девушки был определен от 160 до 165 сантиметров, вес — от 54 до 57 килограммов. Ее глаза были голубыми, волосы выкрашены в светло-рыжеватый цвет, видны были темные корни. В мочке левого уха у нее была подковка из тонкой зоротой проволоки. В правой мочке у нее была подобная золотая петелька, с погнутой снизу застежкой. Характеристики лица было невозможно определить из-за разложения.