Пролог

Полковник Казаков вызвал Федоровича, но к удивлению того не в кабинет, а в сектор четыре, отделения «Оуроборо» и без слов приветствия подвел к тонированным стенам одного из боксов.

— Смотри, капитан, — нажал панель, убирая тон и открывая взору «зеленого», того, кто находится в боксе. Иван застыл изваянием, на минуту потеряв ориентиры. Растерянный взгляд ушел в сторону полковника.

— Э-э?…

— Поговорим не здесь, — осек тот, вернув стенам непроницаемость. — Разговор долгим будет.

Глава 1

Чиж с хмурым видом колол орехи кулаком и косился на Стасю. Та, подперев бока руками, оглядывала графа. Рядом, сложив руки на груди, стояли неразлучные друзья Сван и Иштван и, не скрывая ехидства, переглядывались. Борис скривился, почесал затылок и присоединился к Коле.

Теофил с недоумением и долей ужаса таращился на патрульных и чувствовал себя шутом, однако протестовать из-за женщины остерегался.

Ян вздохнув, развел руками, но озвучить свое отношение не успел — в комнату ввалился Федорович. Увидел чучело в форме фривольного формата и как споткнулся. Замер, рот открыв:

— Это еще что за неопознанный двуногий объект? — прогудел недоуменно. Бойцы дружно уставились на капитана. Николай грохнул кулаком по грецкому ореху, не зная как лучше и точнее выразиться. Граф вздрогнул и видимо лишился терпения — сорвал с себя майку и кинул на стул:

— Простите, ангел мой, но я не привык к подобному отношению и привыкать не собираюсь, — обратился к женщине.

— Стася, это что за «хм» с горы? — пропел Иван и ткнул пальцем в сторону мужчины. — Он мне очень сильно напоминает одного субъекта, — выжидательно уставившись на женщину. — Только не говори мне, что пока я был занят, ты притащила сюда средневекового рыцаря.

— С чего решил? — изобразила беспечность Русанова. Чиж опять с досады сплющил кулаком орех, так что стол подпрыгнул.

— Та-а-ак!… Чижов, отставить портить имущество. Пеши, Сергеев — берите графа под белы ручки и за мной!

И развернувшись на пятках, выплыл. Сван и Иштван сомкнув ряды, стиснули Теофила и, приподняв над полом, вынесли за дверь. Стася лишь рот открыть успела, а возразить, уже нет. Постояла и ринулась за ними, сообразив что Локлей сейчас не мудрствуя отправят восвояси с билетом в один конец — на родину.

— Ну, блин! — в конец разозлился Николай и замахнулся, чтобы расплющить следующий орех, но ладонь пришлась по столешнице. Борис успел спасти плод. Растянул губы в улыбке:

— Извини, я один без пыли из скорлупы съем, ладно?

Николай насупился, поднялся и, сунув руки в карманы брюк, пошел за Стасей, хоть и не хотел. Сейчас бы кстати было проявить гордость и выказать свою обиду. Но повод есть, а смысла нет. Русанова как была «сестрой» так и оставалась.

— Турнир только не устраивай, — попросил его нагнавший Борис.

— Сдался мне этот древний экспонат, копья еще из-за него ломать!

Но ристалище отменилось само по себе. Графа запихнули в одну дверь и тут же приставили дежурного, Стасю Иван бесцеремонно толкнул в свой кабинет и выставил ладонь перед мужчинами, упреждая: не вздумайте шуметь и ломиться за нами.

— Здорово! — чертыхнулась женщина, уставилась на капитана, как только тот хлопнул дверью и воззрился на Русанову. — Я никого не притаскивала, он свалился сам! Случайность!…

— Ты мне? — мужчина развернул стул к себе и, оседлав его, обнял руками спинку. — Ну, ну. Давай, милая, расскажи мне сказку про случайности, про отсутствие взаимосвязи меж следствием и причиной, о экстраспособностях графа, о машине времени, что он создал из туфельки прекрасной дамы… Какого черта, Стася?!!

Женщина отпрянула от неожиданного крика, отошла к окну, пытаясь найти удобное для всех объяснение случившемуся и как-то спасти положение.

— Я не виновата. Он оказался умнее и упрямее, чем я думала.

— Хватит лепетать, — бросил Иван. — Ты вообще ничего не думала о последствиях, а о графе видимо много.

— Хорошо, что ты хочешь?! — развела руками.

Федорович помолчал. Встал, медленно подошел к женщине и тихо сказал:

— Вот такая мелочь ложиться порой в основу глобальных неприятностей. Знаешь, как начинается цепная реакция?

Стася насторожено посмотрела на капитана:

— Что-то случилось, кроме явления Теофила Локлей?

— Ты не думала, почему не берут восьмерок из тех времен? Психология хрупкая, навыков ноль, энергопотенциал нестабильный, это понятно. И потому принято к объяснениям.

— Но? Говори, Иван.

Лицо мужчины стало жестким, а взгляд больным:

— Вместе с нами развивается минимум две реальности.

— Твою!… Параллельные реальности, — осела Русанова, сообразив, что к чему.

— Ты же знаешь, что есть точки соприкосновения и все что к ним прилегает трогать нельзя, искривление происходит мгновенно, начинается процесс внедрения и влияния прилегающих слоев. Риск ассимиляции огромен. Угроза будущему, всем усилиям, затратам что положены на стабилизацию нашей реальности, благому развитию человечества, более чем осязаема. Тебе озвучить даты поворотных событий, те самые точки соприкосновения?

— Теофила нужно срочно отправить обратно, — уныло протянула женщина.

— Это не поможет.

Капитаны уставились друг на друга: Стася с испугом, Иван с огорчением.

— Знаешь, где я был? — спросил тихо. — Знаешь, почему узнал графа?

— Ты предполагал, — так же тихо ответила женщина, потерянно нахмурилась. — Раньше это называлось ясновидением. Предсказание событий давалось единицам.

— Сейчас любой школьник умеет суммировать «случайности» и видеть знаки, слагать их, а потом и сам расставлять на своей дороге. Все закономерно и взаимосвязано.

— Но почему?! Я ведь ничего не хотела! Я не звала его!

— Его позвало сердце.

— Ерунда!

— Я бы не стал спорить еще час назад, а сейчас прямо скажу — ты не права. Что-то произошло…

— Он нашел передатчик и переходник, что я брала для Ильи.

— Не упрямься, Стася, и тебе и мне понятно, что дело не в этом. Находит лишь тот кому дано найти, а почему? И почему именно этот Локлей? Что-то связывает вас, причем намного серьезнее, чем ты или я можем предположить.

— Мне не нужен Локлей. Да он мил, пикантен, но он вызывает во мне лишь материнские чувства или сестринские, но не больше!

— Значит ты еще и слепа.

— Объясни.

— Не могу. Тебе продеться найти объяснение самой, и доказать что говоришь правду. У меня же других объяснений нет. Это единственно логически вытекающий вывод. И его сделал не только я.

Стася внимательно посмотрела на мужчину: что он скрывает, к чему ведет, что произошло?

— Отдел Оуроборо поднят по тревоге. Первый раз за век. В тот момент, когда тебе на голову свалился граф, им свалилось кое-что еще. Секунда в секунду. Семь сорок один, сорок. И это уже не шутки.

— Что же случилось?

— А мне сказали? Знаю только, что у ребят головы пухнут в попытке понять и просчитать варианты. С таким еще не сталкивались, но уже выдвинули версии. Отвратительные. Пахнет большими неприятностями и ты, черт тебя подери, Стася, оказалась в центре событий! Ты вообще спокойно жить умеешь?!

— Да причем тут я?! Пойми ты, для меня явление Теофила такой же сюрприз, как для всех.