Уж не аллегория все это? Может дракон — нечисть, меч — вера, а красавица — ангел украденный демоном? Вот тогда еще что-то складывается.

Граф не найдя лучшего оружия выломал ножку у табурета и повертев крестовину с торчащими винтами, решительно направился в комнату лже-Стаси. Пнул дверь в зобу обуявших чувств, ввалился в помещение выставив импровизированную дубинку и уставился на спокойно лежащую на постели женщину:

— Твой час пришел! — возвестил хрипло. — В последний раз предлагаю вернуть ангела по-добру!

Женщина села, слегка поморщившись от неприязни:

"Ты еще глупее, чем я думала".

Ее слова и спокойствие лишали графа веры в правильности избранного пути и он мешкал.

"Это ты для меня принес?" — усмехнулась, кивнув на ножку, выставленную Локлей как меч.

— Ты меня не собьешь. Ты демон и место твое в аду. Хитростью ты пробралась в рай, но силой веры будешь водворена в обитель отца твоего, Дьявола! — рыкнул Теофил и рванул на женщину, заставив себя идти до конца.

Доля секунды и мужчину будто сдуло. Он вылетел из комнаты, открывая спиной дверь, впечатался в стену и осел на пол.

"Отдохни, дурачок", — послышалось явное и насмешливое. Демон куражился, демон смеялся над никчемным человечком. И граф разозлился. Вскочил и устремился в атаку вновь. На этот раз он достиг цели и даже задел ведьму «оружием», и вновь отлетел. Руку сжало как клещами, начало выворачивать ножку табурета.

Локлей зарычал, борясь с неизвестной силой, закричал, наперекор ей, рванув на женщину:

— Во имя Отца нашего, Сына и Святого Духа, изыди нечистый из тела Ангела!! — пронесся крик Локлей по комнате и коридору.

— Это что? — замер Ян с ферзем в руке.

— ХЗ, — протянул Борис, забыв обдуманный наперед ход. Николай же признав в вопле голос графа, рванул из комнаты прочь, заподозрив неладное. Следом и остальных сдуло, только шахматы вместе с доской на пол сбрякали.

Сван дернулся, расплескивая морс у автомата, уставился на друга. Пеши же нервный тик века одолел.

— Фигассе… Это кто?

Секунда и оба поняли, что нужно бы поспешить.

Федорович с Лавричевым переговариваясь, шагали к отсеку «зеленых». Капитан был рад, что хоть графа с его плеч снимают. Одной головной болью меньше.

— Вы бы еще эту забрали, — буркнул недовольно.

— Рано, Иван. До сих пор непонятно, как она свалилась к нам. А это важно.

— Угу. Только ничего вы не поймете, пока она место Стаси занимает.

— Так надо, — отрезал капитан Оуроборо сухо. Не ему приказы обсуждать и не Федоровичу.

— У нее жуткое пси-поле, я уже докладывал Казакову…

— Иван, у меня приказ доставить Локлей. На счет этой приказа не было. Не пытайся выведать то, что и мы пока не знаем.

Капитан хотел парировать, но услышал вопль со знакомым акцентом и припустил к сектору «зеленых».

Первым в комнату Русановой влетел Николай и с ходу оценив ситуацию, сшиб графа, откинул в сторону от Стаси, которую тот почти достал своей «дубинкой». Но Теофил был полон решимости и вновь пошел в атаку, выкрикивая:

— Это демон!! Вы все в опасности!!

И размахнулся ножкой, желая смести препятствие со своего пути.

Мужчины сцепились. Женщина вжалась в угол комнаты. Она не понимала, почему Чиж защищает ее, а что защищает, не понять было трудно. Она могла смести их обоих, выкинуть одним взглядом из комнаты, раздавить, убить, но растерялась, пораженная открытием: ее защищает ее враг, злейший, ненавистный! Возможно он… не враг… здесь…

И подошла, нависла над мужчинами, пытаясь по лицу, глазам Николая определить ловушка это или он действительно вступился за нее.

Теофил увидев ее, попытался достать до горла, хоть и был придавлен патрульным.

— Стася, уйди!! — закричал Николай, опасаясь за любимую.

Это было явно, это было четко. Это было правдой.

Стесси отпрянула и застыла, во все глаза разглядывая драчунов.

— Она убила Стасю, она демон!! — рычал граф.

— Сумасшедший Палладин! — рявкнул Чиж, зажимая его.

— Вы не понимаете!! — в отчаянье закричал Теофил. — Она ведьма!!

— Сам дурак, — прошипел Чиж, заламывая ему руку, что с упорством тянулась к женщине.

— Коля?… Ребята?… — растерялся вбежавший Ян. В него впечатался Борис и внес парня в комнату, невольно сшиб, отправив на Чижа.

— Разминаемся?! — бодро гаркнул влетевший Сван, снося на ходу Бориса. Оба с трудом устояли на ногах. Порадовались этому, переглянувшись и, были сбиты на пол Пеши.

Образовавшаяся «гора» из тел позабавила Стесси и разозлила появившегося капитана:

— Кончай бардак!! Встать!! — заорал он сходу, поднимая за шиворот бойцов и отпихивая их в разные стороны. Последним был поднят Теофил и кинут как куренок в руки Лавричева. Миг и сдавленное восклицание, и графа вынесло за дверь, что захлопнулась, глуша его крики:

— Вы погибните!!… Ведьма!!… Глупцы!!

— А теперь четко и по делу: что черт вас возьми, произошло?! — рявкнул Федорович, недобро оглядывая потрепанное воинство.

Мужчины поправили рубахи, дружно пожимая плечами.

— У графа горячка, — выдал первую версию Ян.

— Ага. Ату, ведьм, кричал, — поддержал его Иштван.

— По аутодафе соскучился.

— Старой тулузской забаве, — кивком подтвердил венгр.

Федорович вопросительно уставился на Бориса:

— ХЗ, — развел тот руками.

— Чижов?

— На Стасю напал, — пнул тот ножку от табурета в сторону капитана. Иван оценил «оружие» и вздохнул:

— Та-а-ак. Русанова?

Женщина во все глаза смотрела на Николая. Тот даже смутился, не понимая как расценивать ее взгляд и с чего вдруг такое внимание к нему. Столько игнорировала, явно, но непонятно с чего ненавидела, а тут, здрассте!

— Вот и пойми женщину, — прошептал Сван, приметив немую пантомиму парочки.

— Сергеев? — обратился к нему Федорович.

— Не в курсе, пришел к финалу.

— Ладно, — протянул. — Пытать не стану. Отдых закончился: бегом на стрельбы!

— Лучше б на задание кинули, — проворчал Пеши, разворачиваясь к выходу.

— Правда, командир, сдуреть можно сидя на приколе, — поддержал того Сван, проходя мимо Ивана.

— Сколько можно-то воздух пинать? — проворчал Борис.

— Застоялись, да?! — рыкнул в спину ребят капитан. — Задание? Будет вам задание, — прошипел и прикрикнул на женщину. — Тебя тоже касается: на стрельбы! Бегом!!

Через час Теофил Локлей с ревизией памяти был отправлен на Родину, а Федорович атаковал начальство с просьбой вернуть группу в строй, пока бойцы со скуки дров не наломали.

Глава 8

Стася вернулась, бухнулась на постель в раздражении на себя и в слепой надежде, что ее все-таки услышали и подумала — уходить надо, искать ребят. Здесь она уже все что могла, взяла. И на парня покосилась — с ним расстаться придется, а не хочется.

Тео пил чай и уплетал зачерствевший пирожок, исподтишка поглядывая на нее.

— Будешь? — протянул вдруг кусок.

— Фрэша нет, — отрезала.

Парень аппетит потерял. Сидел не понимая, что вдруг с ним случилось и пытался вставший в горле комом кусочек проглотить. Смог. Чай выпил и проворчал:

— Меньше раскидываться надо. А то ты богатый: один фрэш Гаврику, с какой-то радости отдал, другой на игрушку потратил.

— А надо было под подушку спрятать?

— Да мне-то что? Но завтра позавтракаешь и все, а мог бы еще четыре дня питаться.

— Слушай, ты кроме еды и фрэшев своих о чем-нибудь еще думать умеешь? — села Стася, злить ее Тео начал. Завтра, послезавтра она уйдет, а он про какую-то ерунду говорит. И ничего его не меняет, ничто на него не действует!

— Например?

— О совершенстве линий каркаса ангарного строения!… О красоте заката, о ветре и солнце, о том, какое счастье, видеть это, чувствовать. О своем будущем, о будущем людей, о том, что правильно, что нет. О душе своей!