20 августа, воскресенье.

01.00. К месту аварии прибывает норвежское судно «Сиуэй Игл» с глубоководными водолазами.

10.45. В Видяево находятся более 150 родственников экипажа «Курск» и группа врачей-психологов.

14.00. Председатель комиссии по расследованию причин гибели «Курска» И. Клебанов заявил на пресс-конференции, что столкновение лодки с неизвестным подводным объектом произошло на глубине 16-18 метров, после чего «Курск» резко упал на дно, от удара о которое сдетонировали три или четыре единицы оружия мощностью от 1 до 2 тонн тротила. В первые минуты погибли все, кто находился в первых отсеках подлодки, затем вода начала затапливать остальные и дошла до девятого, закрыв тем самым проход к запасному выходу.

14.50. Анализ результатов осмотра лодки норвежскими водолазами свидетельствует о том, что все первые шесть отсеков субмарины затоплены.

16.30. Похоже, что затоплена вся лодка.

20.00. Норвежские водолазы обнаруживают рядом с корпусом лодки большие куски обшивки, что говорит об очень сильном повреждении «Курска».

21 августа, понедельник.

00.50. В Видяево съехались уже более 200 родственников моряков с затонувшей АПЛ К-141. Норвежцы заявили, что аварийный люк на «Курске» находится в нормальном состоянии и его можно открыть. Россия официально запрашивает помощь британской мини-подлодки. К месту аварии выходит норвежское судно «Норманн Пионер II», везущее на своем борту подлодку LR-5.

07.45. Норвежские водолазы вскрывают верхнюю крышку кормового аварийного люка, из-под которой выходят мелкие пузырьки воздуха. Адмирал Попов полагает, что девятый отсек затоплен.

12.30. Британская мини-подлодка LR-5 начинает погружение с целью стыковки с «Курском».

15.00. Операция по спасению экипажа К-141 прекращена после того, как английские и норвежские водолазы обследовали полностью затопленный отсек лодки. То, что они там увидели, не дает никакой надежды на то, что на лодке еще могут оставаться живые люди.

... А жизнь тем временем шла своим трагическим чередом. Одновременно с теми официальными материалами, что распространялись через пресс-центры ВМФ России, практически каждый из понаехавших в Видяево и остававшихся в Москве журналистов вел свое собственное, независимое от точки зрения адмиралов расследование того, что произошло 12 августа в Баренцевом море с атомным ракетоносцем К-141, и едва ли не активнее всех в этом направлении действовала наша Исламова. То, что Машка присылала в редакцию из Видяево, всегда имело привкус ярко выраженной сенсационности и беспрекословно шло на первые полосы газеты. По сути, это именно она одной из первых раскрутила в СМИ версию о том, что «Курск» был потоплен неисправной ракетой, выпущенной с нашего крейсера «Петр Великий». Так, она один за другим передала в редакцию два интервью, свидетельствующие о причастности «Петра Великого» к гибели подлодки К-141. Вот что, например, рассказал Исламовой в первом интервью один из работников телевидения, снимавших 12 августа по заказу ОРТ сюжет об учениях Северного флота:

«Нас с самого начала ознакомили с планом учений на 12 августа — чтобы мы, мол, лучше ориентировались в происходящем. До 12 часов дня должен был отстреляться ракетами «Петр Великий». А в 12 часов 40 минут по плану значилась торпедная атака «Курска». Офицеры на корабле еще хвастались — запомните, мол, этот день получше, так как вы присутствуете при испытании новой суперракеты! И мы снимали все пуски с «Петра Великого». Ракеты «Гранит» красиво стартовали и, набрав скорость, улетали за пределы нашей видимости. А вот последняя из выпущенных ракет полетела не так, как предыдущие — в какой-то момент она резко поменяла курс и на большой скорости почти вертикально вошла в воду. Начальство сразу засуетилось, и мы поняли, что произошло что-то незапланированное. Конечно, у нас и мыслей не было о том, что эта ракета кого-то подбила, просто подумали, что флотские с этим последним пуском слегка оконфузились — из-за этого практически все телекомпании и вырезали потом этот кадр из своих программ, чтобы, дескать, не портить праздничного впечатления».

— Вот как надо работать! — восторженно прицокивая языком, потрясал очередным номером газеты с Машкиной публикацией проводивший летучку Гусаков. — Продавцы говорят, что «Молодежка» с материалами Исламовой расхватывается быстрее всех других газет. Так что — прошу ориентироваться и перенимать опыт...

— Зато потом и жалоб на ее статьи больше всех, — заметил кто-то. — Нет, мол, ни слова правды, все высосано из пальца.

— Ну, из пальца там или еще из чего — это уже профессиональные секреты непосредственно каждого из работающих в газете. Мне, в данном случае, важно, чтобы опубликованные у нас материалы не менее, чем на корпус, опережали поступление официальной информации и хотя бы на полкорпуса — публикации в других периодических изданиях. Понятно?

Мы что-то невнятно пробормотали в ответ и закивали.

— О! — после выходных неподдельно обрадовался Гусаков, увидев меня на пороге редакции. — Слушай, ты просто как никогда более вовремя! Тут у нас вчера Исламову лишили аккредитации, и кому-то необходимо срочно вылететь вместо нее. Ты себя как чувствуешь? К командировке готов?

— Как говорится в одном рекламном ролике: «Ой! Ну надо, так надо». Когда отправляться?

— Сегодня у нас что? Десятое декабря? Во, блин, как время летит, уже и Новый год скоро... Давай, значит, завтра и вылетай, я сейчас распоряжусь, чтоб тебе выдали командировочные и заказали билет до Североморска. Машка сказала, что двенадцатого в Видяево состоится вручение наград родственникам погибших, так что надо поторопиться...

— Ну завтра так завтра, — согласился я. — А за что Исламову-то турнули? Кому она там не угодила?

— Да считай, что всем! — махнул рукой Гусаков. — Командование Северного флота и раньше жаловалось, что она дезинформирует общественность своими статьями. А после ее последних публикаций их терпение лопнуло... Да ты вон возьми почитай, ты же декабрьских номеров, наверное, еще не видел?.. — И он бросил мне несколько номеров «Молодежки».