– Согласитесь. – Он обнял ее за тонкую талию и подтолкнул к парадному входу. – Идемте, моя дорогая. Мне надо кое-что показать вам на улице. Думаю, так или иначе, это убедит вас.

Анна постаралась высвободиться из его стальной хватки.

Лэрд настежь открыл дверь и жестом указал на свой сверкающий городской экипаж.

– Посмотрите сами, дорогая. – Щелчком пальца Лэрд дал сигнал лакею открыть дверцу кэба.

– Клянусь, ничто не может заставить меня изменить свое решение, особенно сейчас, грубиян! – отрезала она.

Но в тот момент, когда дверь открылась и фонарь лакея осветил экипаж изнутри, мисс Ройл перестала сопротивляться, повернула голову и замерла в изумлении.

Румянец сошел с ее лица, и она мгновенно стала смертельно бледной.

– За исключением этого, – признала Анна.

Анна не могла поверить своим глазам, когда внутри экипажа графа увидела троих Старых Повес. Пожилые джентльмены, одетые в черное, были связаны, как куры, которых собирались жарить на открытом огне.

Граф отпустил руку Анны.

– Итак, мы заключили соглашение, мисс Ройл? Вы поможете мне до конца сезона? Думаю, что дальше у меня не будет необходимости удерживать вас.

Анна оторвала взор от Старых Повес и с гневом посмотрела на графа.

– Не знаю, что бы это значило, но ясно, что я нахожусь в невыгодном положении и у меня нет выбора. Я вынуждена подчиниться вам.

– У вас есть на это право, – граф прокашлялся. – И два выхода из создавшегося положения. Мы можем постоять здесь, пока я объясню вам, почему ваши с сестрой опекуны находятся на пути на Бау-Стрит на допрос. Но уйдет много времени, пока я подробно буду описывать события, и откуда знать, кто случайно может появиться. – Он драматически переводил взор из стороны в сторону, словно разыскивая на площади людей, вмешивающихся в чужие дела.

– Какой же у меня другой выбор? – раздраженно спросила Анна.

– Вы просто можете согласиться притвориться моей невестой до конца сезона, и Старые Повесы будут освобождены. Выбирайте, и мы тотчас же войдем в дом, чтобы обсудить мои требования к вам.

– Боже милостивый! – Анна обратилась к слуге: – Опустите дубинку и дайте им возможность уйти, пожалуйста! – Девушка сердито посмотрела на графа. – Итак, можем ли мы войти в дом?

Граф подставил руку к уху:

– Извините, я не слышал, что вы сказали?

– Согласна. Я согласна. Я сделаю все, что бы вы ни попросили.

Анна оглядела площадь, чтобы удостовериться, что никто не был свидетелем этой сделки:

– Пожалуйста, милорд, давайте войдем в дом.

– С удовольствием, моя дорогая, – усмехнулся граф и махнул слуге, сидящему внутри экипажа. – Разрежьте веревки.

Лорд Лотариан втирал в раздраженную кожу целебную мазь, которую его служанка Шери нанесла на покрасневшие от веревок запястья.

– В том, что нас поймали, всецело вина Гэллэнтайна. Я уже перелез через окно в спальне, когда Гэллэнтайн сделал шаг назад и запутал наши веревки и они стали похожи на паутину.

– Ты думаешь, я сделал это нарочно? Лиливайт выпустил мой конец веревки слишком быстро. Надо было либо хвататься за тебя, либо сломать кости о каменный пол террасы внизу.

Толстое лицо Лиливайта блестело.

– Ты заверещал, как девица, это и привлекло полицию. Поэтому я согласен с Лотарианом. Это твоя вина, Гэллэнтайн.

МакЛарен усмехнулся, услышав это:

– На самом деле, полицейские весь вечер были в саду. Я нанял их на случай, если непрошеные гости вторгнутся в дом, потому что у всех слуг сегодня выходной.

– Почему там были стражники, начнем с этого? – спросила Анна.

МакЛарен опустил голову и посмотрел на свои руки, явно не желая отвечать.

Эпсли положил руку ему на плечо.

– На его отца напали, и он был убит разбойниками год назад. Они обыскивали дом. Потом это произошло еще раз, неделю назад, как раз перед тем как Лэрд открыл свой дом на Кокспер-Стрит на этот сезон. Я сам заявлял в полицию. Я проходил мимо и увидел свет в окнах. Все в доме было перевернуто вверх дном, повсюду разбросаны бумаги. Такой беспорядок, проклятье!

– Подождите минуту, – Элизабет посмотрела на Лэрда. – Воры убили вашего отца? – тихо спросила она.

Лэрд медленно кивнул в ответ:

– Вероятно, он застал их врасплох, когда они только что начали обшаривать дом, так как они ничего не успели украсть. Подозреваю, что стражники также нагрянули неожиданно сегодня вечером, удивив немало вас троих?

– Еще бренди, милорд? – спросил Мактэвиш, когда повисла пауза.

Лэрд позволил дворецкому налить себе бокал бренди и продолжил:

– Я вернулся домой после того, как проводил свою мать в музыкальный салон леди Фастиан, и представьте мое удивление: стражник направил меня в сад как раз в тот момент, когда Лиливайт спустился с крыши с помощью какого-то хитроумного приспособления.

– Это подъемник для корзин, который я достала в доках в Вест-Индии. – Глаза леди Аппертон светились. – Ну, не совсем подъемник, но уменьшенная в размерах копия, чтобы можно было свободно передвигаться по вертикали.

– Для кражи. Ясно, теперь преступников четверо, ведь леди Аппертон потратила столько времени, планируя кражу. Надо думать, что приз, должно быть, очень дорог.

Лотариан и двое других Старых Повес едва заметно обменялись взглядами.

Лэрд встал со стула, поднял руку и достал из нагрудного кармана камзола маленький ножик из слоновой кости для резки бумаги.

– Пожалуй, этот маленький предмет для вскрытия писем и резки бумаги, возможно, единственное, что было украдено в моем доме. Его достали из-под расшатавшейся половицы в моей спальне.

Он понял, что сестры Ройл никогда не видели этого ножика раньше. Они склонили головки, внимательно рассматривая его. Лэрд медленно поворачивал лезвие в руке снова и снова, чувствуя, что все в гостиной смотрят на него.

– Это приводит меня к мысли, что нож значит гораздо больше, чем просто предмет для вскрытия писем и разрезания страниц в книгах.

– Могу я… – Лотариан подошел к Лэрду и протянул руку.

Лэрд приподнял бровь.

– Я не ошибся? Мне сказали, что этот предмет был найден в ваших вещах, лорд Лотариан. Уверен, вы его видели.

– Конечно, видел. Это мой нож.

Лотариан потянулся было за ножом, но Лэрд быстро убрал руку, так что предмет оказался вне зоны досягаемости для пожилого мужчины.

– В самом деле? – Лэрд положил нож в карман. – Тогда скажите, милорд, что выгравировано на лезвии?

Лотариан поднес костлявую красноватую руку ко лбу и вздохнул с несчастным видом.

– Увы, я не помню. Я – пожилой человек. Память подводит меня.

Анна встала между Лэрдом и Лотарианом.

– Хватит играть в кошки-мышки. Я сказала вам, я сделаю все, о чем вы ни попросите. Пожалуйста, отдайте ему обратно нож, если он не ваш.

– Я никогда не заявлял, что он мой. – Наблюдая за выражением ее лица, граф медленно взялся за ручку ножа и достал его из своего кармана. – Но, может быть, он ваш, мисс Ройл.

– Мой?

Лэрд взял ее за руку, повернул ладонью вверх и положил на нее нож.

– Видите, там есть другие буквы и цифры, но посмотрите сюда, около края рукоятки.

Золотистые глаза девушки расширились. Повернувшись, Анна поспешила к камину и, держа нож перед мерцающим пламенем свечи, прочитала: «Р-О-Й-Л». Взглядом она стала разыскивать сестру.

– Элизабет, подойди сюда и взгляни на него.

Элизабет бросилась к ней, взяла нож из рук Анны и повернула его к подсвечнику.

– Да, вы правы, лорд МакЛарен. Эта вещь, должно быть, принадлежала моему отцу. Его имя выгравировано на краю. Колючий взгляд Элизабет буравил графа. – Но почему нож лежал под половицей в вашей спальне?

– Надеюсь, Лотариан просветит нас, так как ясно, что он знал, где лежал нож. – Лэрд пронзил пожилого джентльмена стальным взглядом.