— Эх-хе-хе! — раздался за ее спиной удивленно-веселый мужской голос. — Такая красота да одна в лесу!

Милада подскочила от неожиданности и быстро обернулась, скорее удивленная, чем испуганная. Она слишком замерзла, чтобы по-настоящему бояться.

В нескольких шагах от нее стоял моложавый светловолосый мужчина среднего роста в черной меховой накидке. В его манере держаться и статной осанке проскальзывало что-то аристократическое, хотя на обладателя титула, несмотря на явно дорогой наряд, он не походил. Возможно, просто перенял светский стиль поведения, часто вращаясь в высоких кругах…

— Да ты совсем девочка! — покачал головой незнакомец, увидев, до чего юна его собеседница. — Ты что тут делаешь, малышка?

— Хворост собираю, — мрачно ответила та, покоробленная "малышкой". Она давно успела забыть, каково это — быть беззаботным и беспечным ребенком…

— Хворост? — нахмурился мужчина. Взгляд его скользнул по небольшим санкам, нагруженным скромным пока холмиком из сучьев и веток. — Это кто тебе поручил такую работу? Госпожа?

— Я не служанка, — обиделась Милада. — Мачеха поручила.

— Мачеха? — он скептически покачал головой, но комментировать не стал и перевел разговор на другое: — Может, познакомимся? Меня зовут Оливер.

— Милада, — с достоинством ответила девушка, расправляя плечи.

— Хорошее имя, — усмехнулся Оливер и окинул ее стройную фигурку оценивающим взглядом. — Очень тебе подходит… ты и вправду мила!

Милада недоверчиво улыбнулась, сомневаясь, что может показаться милой в своем старом платье, в гамашах, в не по размеру больших сапогах, телогрейке, да еще и обмотанная несколькими слоями шали!

— Зря фыркаешь, — угадал ее мысли Оливер. — Я знаю толк в женщинах, даже в таких юных… и умею разглядеть распускающийся розовый бутон.

И без того раскрасневшаяся от мороза Милада стала совсем пунцовой. Уставившись на носки собственной обуви, она суховато сказала:

— Вы крайне любезны, господин Оливер, но я не привыкла к таким речам… и мне пора приниматься за дело, а то я совсем окоченею. Я пока мало собрала…

Оливер как будто смутился.

— Ну я болтун! — с досадой воскликнул он и нарочито хлопнул себя по лбу. Девушка не сдержала смешок, и приободренный собеседник продолжил уже веселее: — Давай я тебе помогу, красотка? Это не женское занятие — зимой в лесу хворост собирать!

Миладу так и подмывало согласиться, холод буквально сводил ее с ума, она почти не чувствовала своего тела… но правильно ли принимать помощь совершенного незнакомца?

— Не бойся меня, девочка, — мягко произнес Оливер. — Я не бандит. Я служу у королевы… тут по ее поручению. Тебя не обижу, клянусь!

Конец фразы Милада не расслышала, пораженная неожиданным сообщением. Королева представлялась ей персоной заоблачной, ирреальной… откуда ей взяться в их богом забытом городке?!

— У королевы? — севшим от изумления голосом прошептала девушка. В воображении ее пронеслись величественные картины всевозможных балов и пиршеств. — Неужели?! И какая она, королева?

Позабавленный этим детским восторгом, Оливер очень серьезно ответил, хотя глаза его смеялись:

— Она молоденькая, как ты. Девочка совсем…

— Красивая, наверно? — без малейшей зависти спросила Милада, убежденная, что королева просто не может быть некрасивой.

— Ну, ей легко быть такой, — пряча улыбку, заметил слуга Ее Величества. Наивное восхищение девочки пришлось ему по душе. — У нее для этого есть все!

— Еще бы… — мечтательно протянула Милада, прижимая к груди горстку хвоста. Казалось, она позабыла и о холоде, и о зиме, и о незнакомце рядом, вся отдавшись во власть своей неукротимой фантазии. — Наверное, там так красиво…

— Где там? — не понял Оливер. Не получив разрешения помочь, он все-таки принялся собирать хворост и сейчас раскладывал очередную его порцию на санках девушки. Та как будто не возражала… а может, и не замечала, всецело поглощенная своими мыслями.

— Во дворце! — с воодушевлением пояснила Милада. Она пританцовывала на месте, словно уже видела себя на званом вечере. — Все эти балы, танцы, роскошные наряды… ух!

— Что, так сильно хочется попасть на бал? — с любопытством осведомился мужчина, споро собирая подходящие ветки. На санках собралась уже приличная горка хвороста.

Этот короткий и вроде бы безобидный вопрос оказал на Миладу странное воздействие: она сразу сникла, погрустнела и устремила на Оливера печальный взгляд.

— Неважно, чего я хочу, — с оттенком неожиданной усталости, нисколько не вязавшейся с ее юным возрастом, отозвалась девушка после паузы. — Мне не в чем идти… даже если бы пригласили. Я не Эстер… это у нее полно нарядов, — последняя фраза была сказана с глухой обидой и вполголоса, будто девушка обращалась к себе самой.

Оливер, тем не менее, ее прекрасно услышал и обернулся, немного озадаченный. Неожиданно проскользнувшая в голосе девушки горечь, вызванная столь прозаическим поводом, как наряды, совершенно не вязалась с тем невинным и чистым образом, который королевский слуга уже себе нарисовал. Хотя, конечно, откуда ему знать, что она за человек? И все же эта девочка вызывала у него симпатию, а Оливер своему опыту и неплохому знанию людской натуры привык доверять. А значит, есть в истории про мачеху и таинственную Эстер с уймой нарядов что-то еще… И он рискнул осторожно спросить:

— А кто она такая, эта Эстер?

Девушка помрачнела и ответила не сразу. Добрую минуту она что-то вырисовывала носком ноги на снегу, а потом все же нехотя сказала, не поднимая глаз:

— Моя сводная сестра… мы с ней… не ладим.

— Я догадался, — деликатно кивнул Оливер, усмехаясь усы. — Что ж, обычное дело — несколько женщин в одном доме…

— Тут другое! — вспыхнула, выпрямляясь, Милада. Глаза ее гневно сверкали. — Просто… мы неродные.

— Это я тоже понял, — ласковым тоном, каким обратился бы к дочери, сказал Оливер. Милада посмотрела на него исподлобья, но, встретив его прямой сочувствующий взгляд, немного смягчилась и даже улыбнулась. А собеседник продолжал: — Так бывает, девочка… к сожалению, намного чаще, чем хотелось бы… это жизнь!

— Я знаю, — вздохнула Милада. — Знаю…

Какое-то время они молча собирали хворост, потом девушка, вернувшись мыслями к королеве, вновь повеселела.

— А что она делает здесь? Королева? В нашем городке? Или она сейчас в столице?

— Нет, она неподалеку, в одном из своих многочисленных дворцов, разбросанных по всей стране. Хочет отметить Рождество в более уютной обстановке… — поймав удивленный взгляд Милады, Оливер с усмешкой добавил: — Она дитя, понимаешь ли!

— Не такое уж дитя, — не согласилась Милада, и сама — ровесница королевы, и невольно глянула на санки с хворостом. — Совсем взрослая. Она самостоятельно правит?

— Боже упаси! — издал смешок Оливер, ужаснувшись подобному предположению. — Ей помогает мадам регентша… кстати, тоже ее мачеха. Леди Мариза.

— О! — восхитилась Милада, весьма наслышанная об этой даме. И, впрочем, не она одна…

Чего о ней только ни говорили!.. Слухи были самые невероятные: и о ее небывало богатом любовном прошлом, и о постоянно сменяющих друг друга фаворитах, и о страсти к скачкам и азартным играм… Милада понимала, что во всех этих сплетнях только часть правды, но даже в таком случае можно было догадаться, насколько незаурядная личность леди Мариза.

— А она тоже приехала? — с волнением спросила Милада.

— Да, юная королева ее уговорила, — подтвердил Оливер. Выпрямившись, он окинул задумчивым взглядом санки девушки и дружелюбно добавил: — Ну, что, по-моему, хвороста уже в самый раз?

Милада тоже покосилась в сторону санок и, обнаружив внушительную гору хвороста, расцвела улыбкой.

— О, господин Оливер, огромное вам спасибо! — горячо воскликнула она, подавшись к своему помощнику. В первое мгновение казалось, что девушка от избытка чувств бросится ему на шею, но она ограничилась просто благодарным рукопожатием. И Оливер, пожимая в ответ тонкие девичьи пальцы, с болью отметил, что руки его новой юной подруги покраснели и обветрились.

— Ты без варежек? — спросил он удивленно и строго. — В такой мороз немудрено и простудиться! Обидно болеть под самое Рождество…

Милада пожала плечами, опустив взгляд на собственные ладони:

— Ерунда, я привычная… мои варежки совсем прохудились. Толку от них нет никакого. А починить все недосуг…

— Тебе нелегко живется, правда, крошка? — печально осведомился мужчина. Привыкший к роскоши дворцов, он редко сталкивался со столь оглушающей бедностью… и несправедливостью. И ведь не поможешь ничем!

Девушка отвела взгляд и ответила как будто неохотно:

— Ну, не могу сказать, что легко… но пока живу, — она помолчала, как будто справляясь с нахлынувшими эмоциями, потом вымученно улыбнулась и снова посмотрела на Оливера. И заговорила уже о другом, придав голосу нарочитую бодрость: — Спасибо вам большое! Огромное спасибо! А я такая неблагодарная, даже не спросила, что вы-то в лесу ищете…

— Елку, — ответил Оливер. — Самую роскошную елку в бальную залу… мне велено ее присмотреть, а потом Ее Величество пошлет уже тех, кто непосредственно срубит и доставит во дворец.

— Странный церемониал, — нервно усмехнулась Милада.

— И не говори! — подхватил Оливер.

— Давайте я покажу вам отличную елку? — весело предложила девушка. — В благодарность?

— Идет, — рассмеялся Оливер. — А я потом провожу тебя домой… и не вздумай спорить! Все равно провожу.

Да она и не собиралась спорить…

* * *

В конце концов, от воспоминаний у нее разболелась голова. Эстер поморщилась и попыталась вздремнуть, но боль не отступала, безжалостно пульсируя в висках и наливая свинцовой тяжестью затылок. Вредно, вредно слишком много думать о прошлом… да и валяться без дела в постели средь бела дня занятие тоже не из полезных!