Повернулся я направо, мать моя!

Я как-то в детстве разглядывал книжку по истории оружия, и там пушка была, Единорог. Вся мало того, что резьбой покрыта, так на ней сверху каждый конструкционный элемент не просто выступающей деталью был, а сделан в виде всяких животных, веточек каких-то и прочих цветочков.

Вот и капсула эта медицинская в том же стиле выполнена. Красивая, как ваза династии Сунь. Только узоры растительные, никакой фауны. Но столько росписи, что я даже пульт управления с трудом нашёл.

Правда, помогло это мало. Подключиться я к нему всё равно не смог. И руку прикладывал, и затылок, и напрямую нейросети в нос тыкал: «Вот тебе новое устройство, присоединяй.» По барабану. Не видит, хоть убей. Я уже на всё остальное забил, с медкапсулой вожусь. Два часа вокруг неё на карачках круги нарезал, всю пыль с пола стёр, не хуже дроида-уборщика, и всё без толку.

– Ладно, – говорю, – Герасим. Сдаюсь. Как мне эту буржуйскую технику реанимировать?

А он молчит. Обиделся, вишь ты.

Плюнул я, пошёл, пообедал со вкусом, кофе синтезированного выпил, потом последнюю бутылку пива не спеша выцедил. Думаю, ну не сможет он так долго в обидах находиться. Не женщина же. И точно.

– Необходимо физическое подключение через входное гнездо к сети мощностью сто эрг и амплитудой четыре с половиной пикометра для зарядки внутреннего акумулятора. Иначе эту конструкцию не открыть.

И в каждом слове такое снисхождение, словно я его от познания смысла жизни оторвал. Обиделся он, блин.

– Спасибо, – отвечаю. – Только где же я тебе в Икарусе такую сеть найду? Мне, если что, и трансформатор-то собрать не из чего.

Так что пришлось нам ещё полдня разные осколки ловить. Те, у которых внутри теоретически могли нужные детали оказаться. В общем, мечтал я забить трюм разным хламом на случай непредвиденного ремонта – пожалуйста. Так и вышло. Пока насобирали, что хотели, всякого хлама набилось. Но зато, первое, что я сделал, это плафоны обратно собрал и на свои места присобачил. Потому что во всём порядок должен быть, вот!

Герасим плотно оккупировал магнитный захват и при каждой возможности практиковался в мусорном бильярде. Даже там, где мы и так могли нужную нам вещь достать. Но я не возражал. Пусть вместо обид своих спортом позанимается. Говорят, очень хорошо мозги прочищает. Думаю, даже электронные.

Потом я трансформатор мотал, бесконтактные множители паял, и всё такое. Заодно понял принцип устройства местных энергосетей и приборов, так что теперь если что из строя выйдет, всегда починить смогу. Ну, если детали, конечно, будут.

Думаю, когда я себе базу «Техник» второго уровня заливать буду, для меня там половина, как минимум, уже знакомым окажется. В общем, пока всё сделал, подключил, умаялся как собак нерезанный. И Герасим под конец обломал:

– Фулич на исходе. Остаток горючего только до базы. Так что сворачиваемся и домой.

Ну что тут скажешь? Почапали в ангар. Глядишь, по пути аккумулятор у медкапсулы зарядится, хоть откроем, посмотрим.

Капсула заряжалась почти всю обратную дорогу. Я под конец даже забывать про неё начал. Ну ещё бы, мне же такой шикарный обрез достался. Мало того, что красивый, так ещё и Герасим описал его возможности. Не маленькие, я вам скажу. Например, эта штука при полном заряде может мой Икарус насквозь плазменным протуберанцем прошить. Нехило для ручного оружия. Как я удержался и не выстрелил, сам удивляюсь. Наверное, жить всё-таки хотелось больше, чем экспериментировать.

А уже на подлёте к станции из спасшлюпки раздался мелодичный сигнал, почти как на вокзале при сообщении. Я, понятно, первым делом туда. Стоит, родимая, огоньками переливается, так и просит «Открой меня». Ну, я человек покладистый, просят – я и открыл.

И еле на ногах удержался. Представьте, внутри гель, как в фильме «Аватар», только розовый. А в нём девушка лежит. Причём, в чём мать родила. А красивая… Таких мужикам показывать вообще вредно для здоровья. Волосы белые, будто фарфоровые. Лицо какое-то неестественно правильное, как после хорошего пластического хирурга. Губы, наоборот, розовые. Шея, плечи, сиськи, понятное дело. Вот смотришь на неё и никаких недостатков вообще не видишь. Всё не просто так, как надо, а даже ещё чуть лучше. Обалдеть! Единственное, что меня удивило, пупок у неё не как у всех, а просто углубление в животе. Ямочка такая в сантиметр глубиной. Я подобного и не видел никогда в жизни.

 Немного эта красота даже какая-то ненастоящая из-за всего этого совершенства. Я стою, рот раззявил, смотрю. Никогда такой в живую не видел, да что в живую, у звёзд даже на фото, у фотошопленных. И ещё мелодия играет. Нежная такая и печальная. Флейта что ли? Ну, я в них не разбираюсь, но красиво. Даже не заметил, как гель из капсулы куда-то уходить начал. Правда, когда обратил внимание, первым делом на пол посмотрел – не течёт ли. Совсем, похоже, хозяином в своём Икарусе становлюсь. Нет, так, оказывается и надо. Всосало весь розовый гель в какие-то дырочки незаметные, и девушка стала как после ванной. Волосы намокли, потемнели чуть, опустились, и из-под них показались острые уши. Острые… Ни фига себе! Эльфийка что ли? Или как их там, то есть тут. Аграфка. То-то я гляжу, слишком она красивая. Настолько привлекательно, что даже чуть слишком.

Знаю, бывает так у женщин. Переборщат со своей штукатуркой, и вроде хорошо всё, но настолько идеально, что подойти страшно, не то, что отношения завести. Вдруг не будешь соответствовать, или наоборот, ляпнешь что не то, и вся красота эта, часами наведённая, сразу рассыплется. Да и вообще, человек должен быть живым, а не куклой. Как здесь.

Вот мужики не поверят, а я посмотрел на это чудо, полюбовался минуту-другую, да и по своим делам пошёл.

– Тоха, я передаю на базу об обнаружении медкапсулы с аграфкой.

Это уже Герыч. Тоже, похоже, разглядел нашу пассажирку. Я-то ему ни слова не сказал.

– Зачем? – спрашиваю. – Как приедем, они сами потом увидят.

– Положено так, – поясняет. Вот был бы у него хоть один палец, точно бы сейчас назидательно им у меня перед носом водил. – По инструкции при обнаружении останков подданных империи Аграф следует сразу же докладывать.

– Бред какой-то. Какая им разница, мёртвым-то, два дня больше, два дня меньше.

– Нам всё равно, ты прав. Но раз положено, я передам снимки капсулы и аграфки.

– Да передавай, я против что ли?

– А раз не против, дуй обратно в шлюпку, и дай мне доступ к своей нейросети. Так проще всего снять.

Ну, раз так просит настойчиво… Зашёл обратно. Мне в лом что ли лишний раз на красивую девушку поглядеть, да ещё и голую.

Что тут сразу началось!? Я-то наивный, надеялся спокойненько до дома добраться, а то что-то подустал со всей этой вознёй. Но где там?

– Транспорт ТРБ-18412-А, с вами говорит начальник производственного сектора базы Стржмыстис Кржачканц, ответьте!

Ну и голос! Скрипящий, свистящий. Самый, что ни на есть рак. Говорит, ничего не понятно, еле разбираю. Да ещё нагло так, будто я к нему в сад за яблоками залез. Герасим мне:

– Ответь. Это нас вызывают.

Нашёл я переговорник с трудом, если бы не подсказка искина, мог бы и вообще не найти. Ну вот не пользовался я им ни разу. Да и летал-то всего ничего, не привык ещё.

– Я вас слушаю, – говорю.

– Кто на связи?

– На связи я, Антон Коломойцев. Ну, и искин Герасим.

– Какой ещё Герасим? Что вы несёте? Медкапсула с аграфской подданной у вас?

– Ну да. Куда она денется-то?

– По прибытии немедленно доложить бригадиру. И капсулу чтобы и пальцем не тронул, понял? А то знаю я вас, землян. Если что – на кварки разберу!

Разозлил он меня. Думаю, вот морда ракообразная. Что я, совсем не соображаю, что ли?

– Ты, – говорю, – не ругайся заранее, начальник. Что я, не понимаю, что ли?

– Сейчас найдите на задней стороне номер капсулы и немедленно сообщите мне. Жду.