Нет, ну а что ещё с ним делать? Только похоронить где-нибудь в неприметном месте, чтобы на нас не подумали. А попутно раздеть. Одежда у него явно по здешней моде, ну или во всяком случае приличная. А нам носить нечего.

Короче, снял я с бедняги всё, карманы вывернул. К удивлению, нашёл бумажный паспорт. Не идентификатор, как везде, а нормальный такой документ, почти как на земле, только латиницей записан. Но вполне читаемо. Мордехай Шляппе, ну и имечко. Дата рождения – семьсот одиннадцатый год. Судя по внешнему виду покойного, сейчас на дворе где-то семьсот пятидесятый идёт.

Ещё в карманах была приличная колода бумажных денег – пондов, это они так свои баксы называют. Маленькие, цветастые, похожие на белорусские «зайчики» девяностых. А с ними пара металлических двадцаток. Так и было написано: «Двадцать перстов». Я ещё подумал, что название пришло с тех пор, когда на пальцах считали.

Ну, и завершал наше бюро находок настоящий огнестрельный пистолет. Здоровенный такой, как «Пустынный орёл» в кино. Очень похож. Жаль, я не специалист, не могу сказать – отличается он или вообще один в один.

А когда я пиджачок на себя надел, то почувствовал в левой подмышке что-то. Мне даже сперва показалось, что маловат костюмчик. Но потом глянул – ну да, я не Арни Шварц, плечи, можно сказать, рудиментарные, так что размер мал быть никак не может. Полез я внутрь пальцами и достал из-под подкладки увесистый кожаный мешочек. Сначала думал, что там тоже жёлудь с дерева жизни, уж больно по размеру похож. Но когда вынул, обалдел. Здоровенный такой алмаз, размером с пол кулака. Я не то, чтобы таких не видел раньше, в моей жизни вообще мало встречалось алмазов. Но про такие размеры и понятия не имел. Огромный, как лампочка накаливания. Весь сверкает, переливается.

Аграфка, как увидела, так и бросилась ко мне аж с другого конца Икаруса. Подлетела, за руку дёргает. А я стою, как дурак, смотрю на блёстки в этом булыжнике, и только одна мысль в голове: «Ну, теперь нам точно кирдык».

Тут Тавадиэль ещё со своим дурацким вопросом:

– А он настоящий?

И так хреново, а ещё она. Конечно настоящий. Неужели не понятно? Хотя, ей-то откуда о последствиях догадываться? Принцесса, блин. Если у неё такой появится, то это счастье. А вот если у простого русского парня, вроде меня, то это верная примета – к неприятностям.

Положил я камешек на панель, сел и задумался. На Икарусе в город теперь нельзя. Его, небось, каждая собака узнает, и, соответственно, стуканёт кому следует. Только пешком. И то, если никто меня в лицо не запомнил.

А сходить надо. Как минимум, послушать, что люди между собой про бриллиант говорят. Понятно же, что по радио мы ничего по этому поводу не услышим. Во всяком случае, история с лейтенантом не позволяет сомневаться. Ну, и вообще, поведение этих стрелков в разноцветных мыльницах тоже характерное. Что это были не какие-то опера под прикрытием, сто процентов. Бандюки обыкновенные, от них распальцовкой за сто метров несёт.

А значит, надеяться, что в этом мире алмазы такой величины используют на рыбалке вместо грузила, не приходится.

В общем, чесал я репу так интенсивно, что даже ушастая как-то скисла. Сначала-то она чуть не по потолку от радости бегала. Как же, такой алмаз найти. Но потом, похоже, поняла, что придворных ювелиров здесь не будет, а выйти с подобным булыжником на шее ей не светит даже с целью утопиться. Застрелят раньше.

Короче, охватила наш дружный коллектив повальная депрессия. Сидим, думаем, что делать. И ведь не свалишь никуда – горючки на донышке. И тут включается Герасим.

– Антон, – говорит, – передвинь камень на панель сканера.

Ну я что, мне сложно что ли? А искин минутку помолчал, видать сканер какими-то невидимыми энергиями камень обрабатывал. А потом продолжил:

– Это информационный кристалл. Только почти пустой.

– Подожди, – спрашиваю. – А на такой булыган вообще много можно записать?

Я до этого инфокристаллов не видел. Ну, читал в сети, что есть такие, что хранят на них библиотеки, базы данных и всё такое, как у нас дома на флешках. Но вживую не видел ни разу.

– Много, Антон. В такой объём, к примеру, поместится вся, до молекулы, информация о Содружестве.

Ну ни фига себе. Это же даже не терабайты, это уже петабайты какие-то. Так, стоп. Тогда что значит «Почти пустой»? Может, там вся история этой планетки хранится, и ещё в миллион раз больше свободного места? Надо спросить.

– Санир, – а сейчас на нём что?

– К сожалению, не могу понять, – отвечает. – Язык незнакомый. Со временем я, конечно, расшифрую, переведу, но пока – увы. А объём записи где-то около полутора килобайт.

Понятно. Значит, это либо текст, либо прога. Но всё равно интересно. Потом почитаю, как расшифрует. А пока надо придумать, как из этой ситуации выпутаться. Решил я устроить безмозглый штурм.

Это почти то же самое, что и мозговой, но не в нашем случае. Потому что только существам с напрочь отбитой башкой придет в голову ворваться в чужой город на транспорте и тут же оказаться замешанными в убийстве местного жителя. Причем, как я понимаю, не бомжа какого-нибудь, а солидного, уважаемого. Да к тому же с полукилограммовым бриллиантом подмышкой. Обалдеть! Вот свезло, так свезло.

Нет, правильно я штурм назвал. Именно безмозглый. Чего стоят одни идеи ушастой пройти по городу с мечом и вырезать всех на фиг. Я и не подозревал за ней такой кровожадности. А кроме того, она же видела пистолет. Неужели не понимает, что её через пару минут так свинцом нафаршируют, что хоть на стол подавай. Это не спокойные мирные зомби.

Санир тоже удивил. Ну вот куда мы с этой планеты денемся? Гипердвигателя нет, кислородных планет в системе тоже больше не обнаружено. Так что застряли мы здесь как лампочка во рту.

В общем, кончилось всё взаимными упрёками. Ну, а чего я ещё ожидал? Одна всю жизнь во дворце мариновалась, как селёдка в банке, света не видела. Второй вообще искин. Так что мной, на правах пилота и владельца этого икарусного обрубка было принято решение. Попрусь-ка я в город один. А эти пусть меня здесь ждут и тренируются в сосуществовании. А то ругаются, как бригада грузчиков.

Так что надел я поверх комбеза трофейный пиджак и двинул пешедралом до города. Как оказалось, мы приземлились удачно – в двадцати минутах ходьбы была трасса. Ну, я автостопом и добрался. С каким-то угрюмым, молчаливым мужиком. Он кирпичи вёз, вот и меня заодно прихватил. Судя по печальной физиономии, у водителя что-то случилось. Потом я уже догадался, что взял он меня потому, скорее всего, что надеялся на болтовню. Ну. Чтобы развеяться. Ага, понадеялся. Из меня такой болтун, я вам скажу. Я же о мире не знаю ничего. От слова «совсем». Вот и сидел как мешок с картошкой, боялся лишний раз рот открыть, чтобы не спалиться.

Спасибо хоть, довёз меня до самого города, правда, тут же высадил. Но я не в обиде. Всё понимаю. Жаль, говорить не могу, прямо как та собака.

Покружил я по улицам с полчасика, пока нашёл эту проклятую парковку. Надо же посмотреть, как там что вообще. А вообще нормально. Тихо, чисто. А рядом, оказывается, кафешка какая-то. Понятное дело, что я воспользовался случаем. Зашёл, заказал кофе, сижу, благо, деньги в кармане есть.

В зале почти пусто – трое всего посетителей. Двое вместе, в углу пристроились, перед ними какой-то салатик несерьёзный, и графинчик. Блин, а на вид нормальные мужики. Крепкие, такие, молодые. И одеты прилично. Чего ж они жрут-то всякую капусту? Но их дело. За них, зато, вон, третий отъедается. На столе здоровенная кружка пива, кусок мяса не меньше полкило, и гарнир непонятный. Лопает так, что смотреть приятно – по полной трехзубой вилке загребает, а от мяса просто куски откусывает. Так смачно, гад, питается, что и мне захотелось, хотя, вроде, и завтракал.

Так что показал я бармену на него, рукой покрутил, типа, то же самое, и сижу, жду. А минуты через две внезапно нейросеть моя включилась. Надо же, а то я уже и забывать стал, есть она вообще или нет. А тут – опа – сама выход в сеть нашла, подключилась без всякой регистрации. Знай, сайты в голове всплывают. Причём, сплошь одна реклама, хрен продерёшься сквозь неё. И как они тут живут?