Фетюкин захлопал осоловелыми глазами и учащенно задышал. Через несколько минут у него вырвалось сдавленно:

- Леший тебя побери! Выходит, значит, что у меня собственный салон будет?!

Его мечтания, видимо, никуда выше этого не поднимались.

Головы трех мужиков склонились еще ближе друг к другу. Свет керосиновой лампы рисовал с них причудливые тени на стене.

А пока старик шепотом продолжал описывать свое открытие, - в землянку бесшумно вошла старая таежная сказка. Та самая, которая когда-то заставила предков Коновалова и тысячи им подобных "людишек" устремиться в холодные дебри Якутии.

Таежная сказка тихо уселась среди разговаривавших мужиков и блистала их взорам, перевоплощаясь в жгучие сны каждого из присутствовавших.

Решение присоединиться к старику было принято. Трое мужчин обо всем уже договорились и легли спать, а таежная сказка, по-прежнему оставалась тут и навевала им сны.

Старому таежному бродяге, Ереме, снилась огромная бревенчатая изба.

Стены тесаные. В переднем углу - большой стол, накрытый грубой скатертью, а на нем - нарезанный ломтями пирог с амурской кетой и дымящаяся чашка жирных щей.

Белолицая крупная баба, жеманно улыбаясь, ставит на стол поднос с рюмками и водкой, приговаривая:

- Откушайте, Еремей Макарыч, водочки! Сам Еремей Макарыч, в новых сапогах и в жилетке поверх рубахи на выпуск, - хитро прищурил глаз и ущипнул бабу за бок...

Коновалов же видел в это время зеленый пальмовый остров. Теплые волны пенистыми гребнями набегали на белый песчаный берег. При лунном свете, под страстно-стонущую гавайскую мелодию, плясали обнаженные женщины с белыми цветами в черных шапках волос и эбеновыми телами. Шумел океан...

Что же касается Фетюкина, то он видел себя хозяином блестящей, с огромными зеркалами парикмахерской. Везде лежали никелированные машинки для стрижки, ножницы, тарелочки, одеколон... И публики полно!

Подмастерья не успевают. Везде сидят брюнеты, блондины, даже лысые, и всех нужно стричь, стричь...