- Я же сказал — вста… Ой, ежики–моежики…

 - Да что у вас там такое? — наконец заметил это странное прогрессирующее косоглазие Иван, и не дожидаясь ответа, протянул руку по другую сторону тарелки.

 - Что это? — поднес он к глазам мелко исписанную бумажку.

 - Это мое! — подскочил к нему Агафотий, но было поздно.

 - Солнце садится, день степенится, свет убывает, ночь наступает, — медленно, почти по слогам стал читать вслух царевич, — а я к окну подойду, занавесь руками разведу. На севере — Урион–звезда, на западе — Скалион–звезда, на юге — Малахит–звезда, на востоке — Сателлит–звезда. Как Сателлит–звезда по небу катится, на землю глядит, так и я в зеленое блюдо гляжу, увижу там все, что скажу. Покажи мне, блюдечко… Змея–Горыныча! Тамам!

 - Ох!.. — тихо сказал Агафотий, и Иванушка оторвал взгляд от шпаргалки и посмотрел в тарелку.

 Дно ее стало прозрачным, как небо, по которому прогулочным шагом ползут редкие упитанные тучки, задевая своими толстыми брюшками за верхушки красных скал. Но вот небо стало уменьшаться, скалы расти, нависать, закрывая весь горизонт, заполняя дно от края до края, и вдруг из черной дыры, которая только что казалась наблюдателям лишь густой тенью, высунулась зеленая безобразная покрытая чешуей голова, за ней другая, третья и, вперив как одна свои злобные желтые взгляды в Ивана, дохнули пламенем…

 Тарелка слетела со стола и с прощальным дребезгом разлетелась на две части.

 Яблоко укатилось в подпол.

 - Что… Что случилось? — кинулся к ней Иванушка, но это был смертельный случай, если он хоть чуть–чуть разбирался в посуде.

 - Это… я… — прокаркал осипшим голосом побелевший Агафотий. — Рукой махнул… Нечаянно…

 - Зачем?!.. — воззвал к нему Иван. — Ну, кто вас просил тут руками махать, а?!.. Теперь мы не узнаем, жива ли Серафима, и что с ней!.. Она должна была быть в той пещере!..

 - Я хотел… сделать… Да, конечно, я хотел сделать одно заклинание, от которого стало бы видно еще лучше!..

 - Спасибо, — сухо кивнул Иван, повернулся и зашагал к двери.

 - Постой! Ты куда? — волшебник, обогнув стол, одним прыжком догнал царевича и вцепился ему в рукав.

 - К Красным Скалам.

 - Но ты не знаешь, где это!..

 - Знаю. Это знаменитый Змеиный Хребет — Красная горная страна. Это далеко на юго–востоке, за Сабрумайским княжеством и за Царством Костей.

 - Костей… — если бы это было возможно, волшебник побледнел бы еще больше, но у него это не получилось, и он просто покрепче сжал разжавшиеся было пальцы на рукаве Иванова кафтана.

 - Отпустите, пожалуйста, — угрюмо посмотрел на него Иван. — Мне надо торопиться. Это очень далеко. Как он за это время успел пролететь такое расстояние — уму непостижимо…

 - Нет. Я с тобой, — вторая едва не трясущаяся рука схватила Иванушку за второй рукав.

 - Что — со мной? — недопонял царевич, который мыслями был уже не здесь.

 - Полечу на ковре–самолете. С тобой. В таком важном предприятии тебе просто необходим квалифицированный маг, — Агафотий уже не говорил, а почти выкрикивал слова. — Я могу творить заклинания! Предсказывать погоду! Давать советы! Мыть посуду!..

 Иванушка остановился и подумал, что помощь квалифицированного мага в таком деле и впрямь была бы не лишней, и волшебник принял его задержку как руководство к действию.

 Схватив с лавки полупустой мешок, он вытряхнул из него картошку и бросился к полкам, на которых бережно были расставлены волшебные вещи Ярославны. Одним взмахом руки он смахнул себе в куль содержимое двух нижних полок и уже примеривался к третьей, как вдруг, случайно повернув голову, увидел, что Иван вышел из избы. Горестно–отчаянно махнув рукой на все остальное, он вскинул мешок на плечо, задрал до колен балахон и вприпрыжку припустил за удаляющимся в огород царевичем.

 Под возмущенную ругань голов, не чувствуя тумаков двух пар рук, Агафотий, размахивая своим мешком как военным трофеем, с разбегу заскочил на взлетающего Масдая.

 - Я… Не могу… Отпустить… Тебя одного… — задыхаясь от непривычного чародеям занятия физкультурой, хрипя и откашливаясь, выдохнул он. — Возьми меня… Хуже не будет… Мне терять нечего…

 Они пролетели без остановки весь вечер и всю ночь.

 Утром, ближе к обеду, который обещала постигнуть участь ужина и завтрака, Агафотий взмолился.

 - Иван–царевич!.. Между прочим, мой человеческий организм, как и твой, я уверен, требует пополнения жизненных сил!

 Иван угрюмо прислушался к ощущениям внутри своего организма и кратко пожал плечами.

 - Мой — нет.

 - Это тебе так кажется! А на самом деле он потребует. Когда ты найдешь логовище своего Змея и придет пора с ним сразиться. Ты к тому времени не то, что меч — руку поднять не сможешь!..

 Иванушка сознавал справедливость довода своего спутника, и, несмотря на крайнее нежелание терять ни на одну драгоценную минуту больше, чем надо, на всякие пустяки вроде еды, сна и тому подобного, ему пришлось сдаться.

 - Ну, хорошо. Что у вас в мешке?

 - Была картошка, но я ее вытряхнул, и…

 - Напрасно, — вздохнул царевич. — Придется отвлекаться на охоту…

 - Очень хо…

 Но Иванушка вдруг передумал.

 - Хотя, нет. Слишком много времени уйдет. А, может, вы быстренько найдете какие–нибудь… корнеплоды?.. Ягоды?.. Можно было бы сварить суп… А, кстати, еще грибы бывают, я вспомнил!.. Полезные. Ими, кажется, лоси лечатся. Вы же волшебник. Волшебники ведь должны знать такие вещи?

 При этих словах Агафотий болезненно вздрогнул и, кажется, стал на два размера меньше.

 Но Иван не обратил на него внимание.

 - Кстати, надеюсь, у вас в мешке хоть котелок есть? — пришла ему в голову еще одна практичная мысль.

 - Н–нет. Котелка нет…

 Царевич пожал плечами.

 - Ну, тогда, может, вообще не имеет смысла…

 - В полукилометре отсюда к югу есть деревня, — прошелестел вдруг помалкивавший до сих пор Масдай. — Если хотите — можете сходить поесть туда, а я подожду.

 - М–м… П–пожалуй, н–н… — заколебался Иванушка.

 Спаси–сохрани, что–нибудь случится с ковром, пока их нет!..

 Это был бы конец последней надежде быстро найти Змея.

 И, может статься, конец Серафиме.

 Агафотий почувствовал колебания Ивана, перед его мысленным взором предстал уплывающий в голубые дали обед…

 - Я схожу и принесу еды! Ты подождешь тут, а я мигом! — умоляюще заглянул он в суровые очи Иванушки.

 - Ладно, — уступил тот. — Масдай, давай снижаемся. Пока Агафотий ходит…

 - Агафопус, — услужливо подкорректировал маг.

 - Извините, я думал, вы говорили…

 - Я передумал. «Агафопус» звучит внушительней, — выпятил вперед узкую грудь он.

 - Да?..

 - Наверное…

 Иванушка, несколько смутившись, подумал, что новое имя его компаньона больше похоже на какую–то детскую дразнилку или считалку: «Агафопус–фокус–покус». Вряд ли волшебник рассчитывал именно на это. Но промолчал. Если ему так хочется — пусть будет Агафопусом.

 - Хорошо. Пока вы ходите, я разведу костер. И прихватите в деревне котелок, пожалуйста. Похоже, мы оба собирались впопыхах.

 - А–а… — хотел спросить что–то волшебник, но Иванушка уже исчез в кустах в поисках сухих веток.

 - Торопись, — проворчал ковер. — Если он вернется, а тебя долго не будет, он может и один улететь. Без обеда.

 Новоиспеченный Агафопус с ужасом вытаращился на Масдая.

 - Правда?!.. Он такое может?!.. Уже бегу!..

 Через полчаса, когда Иванушка, нетерпеливо расхаживающий вокруг стреляющего хвоей костра, уже и впрямь начинал подумывать, что придется продолжить путь без специалиста по волшебным наукам, кусты расступились, и на прогалинке появился запыхавшийся, но довольный маг.

 - Вот, — опустил он на землю свой неразлучный мешок. — Принес. Смотри.

 И он начал доставать, один за другим, котелок, ложку, еще одну ложку, полкаравая черного хлеба, и два маленьких залитых сургучом горшочка.

 - Вот, — закончив процесс, с гордостью повторил еще раз он, и довольно глянул на царевича, ожидая похвалы.