Все земляные и другие тяжелые работы на подземных и наземных сооружениях производились военнопленными. Работали по семнадцать-восемнадцать часов в сутки. Голод, болезни.

Справка: За время строительства погибло 2000 человек. Их сбрасывали ежедневно в силосные ямы. В апреле 1942 года, по окончании работ, военнопленные были увезены.

Военнопленные, как и евреи, подлежали истреблению. Разница между ними была лишь в том, что евреев уничтожали сразу, военнопленных (если они не были комиссарами) заставляли работать. От непосильного труда они умирали сами.

Нелишне в связи с этим вспомнить заявление известного гитлеровского промышленника Круппа.

Крупп говорил, что «каждый нацист является сторонником ликвидации евреев, иностранных саботажников, немцев — противников нацизма, цыган»… Ему же принадлежит и такое понятие, как «уничтожение работой», что получило личное одобрение Гитлера.

«При правильной постановке дела, — говорил Крупп, — из каждого заключенного можно за несколько месяцев выжать работу десятка лет, а уж потом покончить с ним». Следуя доктрине «уничтожения работой», с оккупированных территорий Советского Союза одних только гражданских лиц было вывезено в Германию более пяти миллионов…

Учитывая особую важность и конспиративность строительства объекта «Вервольф» — «Эйхенгайн», немцы не рискнули использовать рабочую силу из числа евреев. Их попросту отстреляли. Что касается военнопленных и отчасти местных жителей, то они подлежали «уничтожению работой».

В сооружении «Вервольфа» участвовало пять немецких строительных фирм: Галаса, Кока, Вашкун, Зондерштейна и Неймана.

Фирма подрядчика Галаса, поляка по национальности, занималась заготовкой строительного камня, строительством шоссейных дорог, мостов. Работало в ней до четырехсот вольнонаемных рабочих — немцев и поляков. Из числа местных жителей фирма нанимала лишь высококвалифицированных каменщиков и плотников, работавших на постройке моста через Буг и в селе Стрижевка. Платили им от двух до пяти марок в день.

Фирма Кока формировалась главным образом из немецких рабочих и называлась строительным батальоном «ОТ». В ней было до тысячи человек. Занимались строительством водопровода, канализацией, проводкой подземных и воздушных электрических и телефонных кабелей. А также пилили лес, для чего в качестве чернорабочих привлекались местные жители.

Фирма Вашкун — это плотники и маляры. Пятьсот немецких и польских рабочих. На заготовке леса использовались местные жители.

Фирма Зондерштейна — также плотники и маляры из немцев и поляков.

И, наконец, фирма Неймана: состояла исключительно из немецких рабочих различных специальностей высокой квалификации.

Жили немецкие и польские строители в отдельных домах в селах Коло-Михайливка и Стрижевка. Они носили на рукавах специальные отличительные знаки, чтобы охрана не перепутала их с местными жителями.

Что касается жителей Коло-Михайливки (сейчас здесь почти в том же месте, где когда-то была ставка Гитлера «Вервольф», в лесу раскинулся туристический лагерь «Ласточка»), Стрижевки и Бондарей, то ещё в ноябре-декабре 1941 года была проведена их мобилизация для работы на строительстве ставки Гитлера под Винницей. Мобилизация проводилась с помощью старост. Жители собирались около комендатур, где старосты проверяли их по спискам. После этого они получали номера-пропуска и группами в пятнадцать-тридцать человек под охраной гестапо уводились в лес на специально отведенные строительные площадки.

Они выполняли всю черновую работу — подготавливали материал, подносили, копали землю, убирали лес от строительного мусора опять же под присмотром охраны или старших рабочих из немцев и поляков.

Работали местные с семи-восьми утра до восемнадцати-двадцати вечера. Отлучаться с работы не разрешалось. После работы — в комендатуру, где отбирали номера-пропуска. За утерю — расстрел.

Местным жителям платили восемьдесят копеек советских денег за десятичасовой рабочий день, двести граммов хлеба и пол-литра баланды.

Гестапо с первого дня пребывания в Виннице ввело перепись и строжайший учет местного населения. Каждая живая душа, будь то взрослый или ребенок, считалась источником возможной утечки информации о строительстве «Вервольфа». На каждого жителя была заведена спецанкета с подробными биографическими данными. Каждый житель в возрасте с четырнадцати лет постоянно имел при себе пропуск на немецком языке. Без него нельзя было выходить из хаты даже во двор. При задержании без пропуска полагалось 25 ударов резиновой палкой и двое-трое суток ареста. За повторную провинность — месяц тюрьмы. За утерю или передачу пропуска другому лицу — расстрел.

Все дома в населенных пунктах, находящихся в районе строительства ставки Гитлера, были пронумерованы. Над входом — список жильцов. Под угрозой смерти категорически запрещалось принимать на ночлег даже близких родственников из этой же деревни. Летом разрешалось находиться на улице с шести утра до девяти вечера, зимой — с семи утра до семи вечера. Свет зажигали лишь при хорошей маскировке окон. Без света окна на ночь не должны быть зашторены.

Для работы в поле — спецпропуска. В другие населенные пункты ходить запрещалось. На отлучку надо было заполучить справку-разрешение гестапо. Практиковались частые повальные обыски.

…В апреле 1942 года работы в основном были закончены. К этому времени на строительстве «Вервольфа» работало 4086 строителей, в том числе 991 гражданин Германии, 1425 иностранцев, приблизительно 500 немецких солдат и 1100 военнопленных.

После установки зенитных батарей провели их пристрелку. Два раза обстреливали конус, который тащил за собой на тросе немецкий самолет.

С наступлением весны, когда растаял снег, ускоренными темпами была проведена очистка и уборка леса, для чего привлекались местные жители. Но им запрещалось даже смотреть в сторону центральной зоны. Запрещалось сеять злаковые вокруг зоны. В порядке исключения разрешалось сажать картошку.

Приводились в порядок аллеи, дорожки. Маскировались зенитные установки, полевые орудия и пулеметы. С внешней стороны орудие имело вид стоящей лошади с возом или сельскохозяйственной машины. Маскировались здания…

А тем временем, не ожидая открытия своего нового «логова», фюрер прибыл в Винницу. Ставка Гитлера была временно размещена в… психбольнице!

Более полутора тысяч больных были умерщвлены.

И этот шаг Гитлера был в порядке вещей. Еще 1 сентября 1937 года он подписал указ об ускорении эвтаназии, то есть о насильственной смерти, душевнобольных. Впрочем, и сам Гитлер зачастую мало чем отличался от душевнобольных, припадочно нервный истерик, часто впадал в депрессивное состояние…

Вместе с Гитлером на территории психбольницы с этого дня стали проживать Гиммлер, Риббентроп, Розенберг и другие. Здесь же разместился и штаб верховного командования германских сухопутных войск во главе с Кейтелем.

В отличие от других, Геринг разместился по соседству — в Черепашинецком лесу.

По сравнению с замкнутостью Гитлера пребывание Геринга в Виннице, наоборот, было вызывающе показным. Он ездил по улицам в открытом автомобиле и даже посетил местный театр, посмотрев одно действие спектакля. Более того, как истинный театрал и поклонник искусства, Геринг пришел за кулисы и побеседовал с актерами. Обещал позаботиться о выдаче им необходимых материалов на туалеты и продуктового пайка.