Не последовало ни малейших колебаний. – Пошлите на Хайрок за нашими священными доспехами, – ответила она, – и наши кровь и сталь станут монетами Императора, которые можно тратить до последнего вздоха Империума.

– Я не могу сделать это.

Впервые за всё это безумие Джая почувствовала скользящий холодок беспокойства, который грозил перерасти в страх. – Объяснитесь, пожалуйста, – хрипло сказала она, сдерживая панику.

– Вы сделали правильный выбор, – ответил Диоклетиан. – Если вы привезли бы сюда свои военные костюмы, то их расплавили из мести или передали в другие дома, как трофеи. Но мы не можем отправить сообщение на Хайрок, баронесса. Хайрок, который вы знали, больше не существует. Он пал от армий магистра войны всего несколько недель спустя после вашего заключения в тюрьму. Теперь это – мёртвый мир, вращающийся вокруг солнца.

Ошеломляющая тишина не продлилась долго. Невероятный порядок и достоинство собранных рядов медленно исчезли, и придворные и техноадепты снова превратились в голодных оборванцев из Себераканского изоляционного комплекса. Больше всех опустошённой выглядела Джая. Она упала на колени, изо всех сил пытаясь дышать:

– Целый мир. Целый мир.

– Целый мир, – подтвердил Диоклетиан. – Дети Императора наказали вас за поиски правды о предательстве. Они принесли огонь и разрушение на Хайрок. Теперь ветер развевает знамёна Третьего легиона посреди пепла.

Джая не могла подобрать слов. Архивы благородного дома, пережившего тысячелетия Долгой ночи, сражавшегося, чтобы охранять людей, города которых цеплялись за стены его крепостей. Сотни поколений почтенной стражи, защиты слабых, верности клятвам, присмотра за священными доспехами, которые являлись источником жизненных сил и спасением Хайрока тысячи лет.

Четырнадцать миллионов человек в свободных владениях и городах-крепостях по всей планете.

Ушло. Всё ушло.

Дом Виридион подвёл их и не смог защитить. Его отказ сражаться вместе с армиями магистра войны обрёк их на уничтожение.

Джая заставила себя встать, слишком опустошённая, чтобы плакать. Боль была не такой, как от голода, а гораздо глубже, холоднее и злее.

Звуки двигателя в облаках стали ближе. Солнце почти зашло, остался только тонкий осколок, тёмный и грязный над горизонтом.

– Нам… нам нужны доказательства.

– Вы их получите, – пообещал Диоклетиан. – У нас есть орбитальные пикты и поверхностные изображения для вашего ознакомления, баронесса.

Джая кивнула, не моргая, не показывая раздирающую изнутри боль.

К ней подошла Рыцарь Забвения. Керия несколько долгих секунд смотрела в глаза немолодой женщине, и баронесса без страха выдержала её взгляд.

Керия отвернулась и посмотрела на Диоклетиана.

– Вы уверены? – спросил кустодий.

Рыцарь Забвения не ответила. Она вернулась на прежнее место рядом с Кровавым Ангелом.

Диоклетиан посмотрел баронессе в глаза. – Я могу предложить вам прощение Императора, – сказал он. – И могу предложить вам месть.

Джая прочистила всё ещё непослушное горло. – Я… мы… дом Виридион принимает и первое и второе.

Холодные глазные линзы Диоклетиана и золотая лицевая панель не показали ничего из его редкого восхищения тем, как человеческая женщина сопротивлялась разрушительному горю. – Думаю, у вас получится. В вашем распоряжении неделя на подготовку. Возможно, десять дней. Больше у нас нет.

– Как нам сражаться? – спросила она, закрыв глаза. – Как мы сможем послужить Императору без священных доспехов?

– Я ожидал эти вопросы, баронесса. – Небо потемнело от появления громоздкого транспорта. Его гигантский силуэт задрожал в вышине, большие когтистые опорные шасси заскрежетали из корпуса.

– И вот, – продолжил Диоклетиан, – ваш ответ.

Глоссарий

Antiquitous Archives – Античные архивы

Archimandrite Venture – создание архимандрита

Aresian Vault – Аресианское хранилище

Battle of Mount Galheim – битва у горы Галхейм

Blessed Ruin – Благословенное Разрушение

Bringers of Blessed Ruin – вестники Благословенного Разрушения

Crawler – “Сборщик”

Declaration of Allegiance – декларация верности и повиновения

Envolius Reach – Инволий Рич

House Riathan – дом Риатан

hearth-ship – корабль-очаг

Hexarchion Vaults – Гексархионские хранилища

Jarrish conclaves – конклавы Джарриш

Toxma – токсма

Unmaker God – Несозидающий бог

Девять  

В тени амбиций

В тумане

Химера

Ра скоблил штыком Имперской армии по щеке, сбривая мокрую тёмную щетину, и одновременно наблюдал за экранами, на которых в реальном времени отображалась подробная информация от оставшихся групп дозорных. Последние несколько дней Шпиль бога кипел от активности, прекратив составлять планы и ремонтировать внешние туннели, возвращались Объединители и приданные им армии сервиторов.

Отделение за отделением кустодиев и Сестёр сообщали о продвижении вражеских орд, которые наступали уже почти по сорока основным магистралям. Зернистые пикт-изображения показывали отвратительные силуэты изуродованных титанов, шагавших позади толп марширующих легионеров. Но их было немного в сравнении с бесчисленными затопившими проходы размытыми фигурами порождённых варпом сущностей.

Большинство атак варп-существ отражали автоматизированные защитные системы, установленные в соответствии с амбициозными планами его предшественников. Тогда они делали первые шаги в паутине, всё ещё сражаясь клинком к клинку против демонов и прочей нечисти, только чтобы превратить защиту Имперской Темницы в изнурительный крестовый поход в этом тайном мире. Теперь волна достигла наивысшей точки и неизбежно в полную силу хлынет назад.

Ясарик, Кадай, Гелий. Все мертвы. Погибли в муках своих славных амбиций, в своей самоуверенности служить воле Императора так, как они считали нужным.

Трое мастеровых работали над доспехами Ра, пока он наблюдал за поступавшими данными, поглощая всю информацию, которую могли предложить экраны. Он всегда за все годы, что они служили ему, с должным уважением относился к их терпению и экспертным знаниям, сегодня же он едва замечал их присутствие. Ацетиленовые искры мерцали от инструментов, когда они плавили и ремонтировали повреждённый в бою аурамит. Он сам провёл несколько дней в туннелях, лично наблюдая за отступлением и добавив свой клинок к бойне.

– Трибун? – позвал серв Механикум из-за консоли.

– Говори, – ответил Ра, не отводя взгляда с трёх десятков экранов. Он не перестал бриться. Он не станет мешать работе мастеровых, чтобы посмотреть на говорившего.

– Сообщение от Сестры-вигилятора Мареи Юл.

– Переключи.

Трэлл сразу подчинился, и раздалась серия резких и быстрых щелчков – разновидность закодированного пакета данных от ручного передатчика Сестры. Впервые более чем за век жизни Ра Эндимион вздрогнул и отвёл руку от наполовину выбритой щеки, убирая окровавленные пальцы.

Марея находилась далеко от Невозможного города, когда услышала перезвон эхолокатора. Звук стал привычным после стольких лет, проведённых в мире туманных туннелей, но от его интенсивности по коже поползли мурашки. Она почувствовала его не только в приборах, но и в гуле сквозь землю, сквозь любые устойчивые к эфиру материалы, какие-бы не использовали при строительстве паутины древние ксеносы, кем бы они ни были.

Оно было новым. Она никогда не чувствовала Нерождённых так раньше. Их появление всегда ограничивалось тем, что она могла увидеть, услышать и убить.

И в этой части туннелей должна была царить тишина. Редкая благословенная тишина. Здесь уже закончили эвакуацию рабочих Механикум и материалов, но Марея обратилась к командующей Кроле и трибуну Эндимиону с просьбой разрешить остаться в западных нисходящих туннелях. Она надеялась выследить варп-сущность, которая сожрала направленных сюда протектора и его почётную стражу военных роботов.