Они ни разу не разбивали лагерь. Сервиторам не требовался отдых, и конвой никогда не останавливался. Сам Лэнд привык к неудобствам многомесячных экспедиций в подземные хранилища, и ему вполне хватало нескольких часов сна на корме транспорта “Триарос” или в собственном “Налётчике”. Сон не приходил легко, но предлагал единственную возможность забыть о том, что находилось за изгибавшимися стенами.

Секции Механикум в паутине оказались почти такими, какими он и ожидал, хотя присутствовал и дополнительный раздражитель в виде странного и непонятно откуда появлявшегося тумана. Один туннель с пронизанными мерцающими линиями драгоценной схемы стенами из освящённого металла сменялся точно таким же туннелем. Проводка выглядела достаточно сложной, почти иероглифической и покрывала всю внутреннюю поверхность туннелей. Конвой уверенно двигался вперёд, не останавливаясь, даже когда проходы раздваивались или разветвлялись, никогда не следуя по маршруту, который был бы слишком тесен для высоких рыцарей дома Виридион. Такие иногда встречались.

– Куда ведут эти проходы? – спросил Лэнд по воксу Диоклетиана, сидя за командной панелью своего “Налётчика”.

– Никуда, – раздался ожидаемый ответ.

Значит, туннели незакончены. Или ещё не перестроены. Или строительство даже не начиналось после первого основания. Любопытно.

И всё же это давало представление о масштабе работ. Аркхан знал из карты архимандриссы, что спроектированные Механикум секции являлись ничем иным, как пробными щупальцами, связывавшими Терру с настоящей сетью. Это объясняло скромность работ, в том числе и почему он чувствовал нависавшие потолки большинства туннелей сквозь туманную дымку. Но не объясняло, как легио Игнатум переправил титанов для Великой Работы. Как они могли провести богов-машин по этим туннелям?

Ответ пришёл сразу, как был задан вопрос. Великие Работники видимо привезли всех крупных титанов по частям, разобранные компоненты доставили по этим путям караванами гравитационных платформ, чтобы снова собрать глубже в паутине.

Что за изумительное кощунство. И какая судьба ждёт духа-машины, получившего жизнь в этом странном мире? Проявятся ли дефекты и недостатки, невидимые за пределами паутины? Падут ли собранные в паутине титаны жертвой соединения нереального мира с реальным?

Столько вопросов. Так мало ответов.

Кейн, дорогой уважаемый Загрей Кейн, не стал возражать против решения Лэнда посвятить себя Великой Работе. Положительное мнение генерал-фабрикатора по этому вопросу стало неожиданностью, если не сказать больше. Он ожидал отказа на основе понятий компетенции и превосходства. В первую очередь он был техноархеологом, который совершенно не был приспособлен для войны, не важно насколько уважаемым он мог являться в своей профессии.

И всё же у Лэнда были подозрения, почему Кейн согласился. О, да. У него были подозрения.

Сапиен показал зубки и испустил серию щебетавших и чирикающих щелчков. Лэнд оглянулся через плечо, когда из тумана появилась высокая фигура Зефона. Двойные турбины поднимались над его спиной, как жестокие машинные крылья, и покачивались в такт походке воина. Боевые сервиторы катились мимо, не обращая внимания ни на что, кроме направляющего сигнала архимандриссы во главе колонны.

– Приветствую, – произнёс бледный Кровавый Ангел. Он держал шлем тип III с решётчатой лицевой пластиной под рукой, оставив лицо открытым.

– Мой соотечественник-ваалит, – ответил Лэнд. Он почесал голову, где волосы давно проиграли войну за удержание позиций на пустынном пейзаже.

Зефон замедлил шаг, чтобы идти рядом с Лэндом:

– Вы, должно быть, гордитесь, – сказал он. – Видеть результат усилий Марса.

“Горжусь? – подумал Лэнд. – Да, пожалуй. В некотором роде. Хотя истинное чудо, истинное знание ещё впереди”.

– Да, горжусь, – произнёс он вслух.

– И хорошо, что ваша верховная жрица пережила операцию.

– Иеронима? Она – не моя верховная жрица. Она входит в круг, подход которого значительно отличается от большинства марсианских ковенов. Она поклоняется Омниссии как самому Уничтожению. Как Несозидающему богу.

– А вы?

– Я почитаю Его за то, что Он – гений. Я не считаю аспект Его гения священнее любого другого аспекта.

– Ясно. – Зефон изогнул бровь. – Хотя должен заметить, что вы поправили мою терминологию, а не выразили облегчение выживанием жрицы.

– Проницательный товарищ. Создание архимандрита – это слава, сударь. Но я не желал бы себе такой судьбы. Навечно оказаться внутри корпуса? Обнажённые нервы, расколотые мышцы и очищенная кость, амниотический бульон для сохранения головного и спинного мозга? – Лэнд театрально вздрогнул. – Нет, спасибо.

– Ясно, – снова повторил Кровавый Ангел.

“Сомневаюсь, – подумал Лэнд. – Вы не видели операцию”.

Зефон с интересом посмотрел на Сапиена. Псибер-обезьянка расценила это как приглашение. Зверёк прыгнул на наплечник воина, цепляясь за белый символ-крыло IX легиона, а затем оказался между турбинами прыжкового ранца.

– Надеюсь, это существо не помочится на меня? – спросил космический десантник. – Сомневаюсь, что моё чувство собственного достоинства переживёт такой удар.

Лэнд посмотрел на Кровавого Ангела, прищурив глаз. Он задумчиво погладил свою клиновидную бородку:

– Сапиен получает питательные вещества внутривенно. Те немногочисленные отходы, что он выделяет, выходят через мешочек с гелиевыми отложениями. Поэтому ответ на ваш вопрос – “нет”.

Зефон усмехнулся:

– Очаровательно. Иди сюда. – Он протянул бионическую руку за плечо, псибер-обезьянка позволила взять себя за загривок и вернуть хозяину. Снова устроившись на плече Лэнда, зверёк посмотрел на огромного воина и прощебетал несколько любопытных чирикающих звуков.

– Я заметил нестабильность вашей бионики, – произнёс техноархеолог. – Непроизвольные подёргивания в метакарпофаланговых суставах. Результат неудачной операции?

Улыбка Зефона исчезла:

– Отторжение имплантата.

– В самом деле? Не думал, что такое может произойти с вашим видом.

– Теперь вы знаете, что может, – тихо ответил Кровавый Ангел.

– Я хотел бы как-нибудь изучить вашу бионику, чтобы выявить причину недостатков.

– Возможно, если позволят обстоятельства.

Тишина стала почти неловкой, когда Лэнд заговорил снова:

– Вам что-то нужно от меня, Кровавый Ангел?

– Нет. Я просто хотел спросить, что вы думаете об Имперской Темнице. Рыцари Виридиона видели её сквозь прицелы орудий и на экранах в кабинах. Сервиторы явно остались равнодушны. Вы и я были единственными, кто видел её обычными глазами.

– И вы задумались, нашёл ли я в ней какой-нибудь глубокий и волнующий опыт?

Кровавый Ангел заколебался:

– Я думал об этом. Хотя желчь в ваших словах заставляет полагать, что не нашли.

– Это было достаточно интересно, – насмешливо ответил Лэнд. Что он должен был сделать? Признаться какому-то сверхчеловеческому скоту, что плакал от откровений этого путешествия? Галактика горела из-за этих облачённых в керамит дураков. – Но мы на Красном Мире привыкли к чудесам за пределами смертных умов.

– Ясно. Тогда могу я спросить, почему вы присоединились к экспедиции?

Лэнд изогнул бровь:

– Чтобы увидеть всё лично. Уверяю вас, ничто не удержало бы меня. Разве вы не считаете честью находится здесь, воин?

Зефон кивнул:

– Конечно. Префект Корос специально выбрал меня, хотя я не понимаю почему.

Лэнд посмотрел на величественное лицо Кровавого Ангела, пытаясь уловить любое выражение или подсказку относительно мыслей воина. Не увидев признаков понимания, Аркхан Лэнд растянул губы в странной холодной улыбке, но всё же и без малейшего намёка на насмешку.

“Он и в самом деле не знает, – подумал Лэнд. – Хотя всё настолько очевидно”.

– Что-то развеселило вас? – спросил Зефон.

– О, нет. Ни в коем случае. – Хмыкнул Лэнд, не слишком скрывая ложь в словах.