Отто продолжает рассказ только тогда, когда все соберутся в спальне капитана Белла – просторной комнате с деревянными панелями на стенах, с большим камином и видом на реку.

– Итак, вскоре после отъезда безутешной вдовы капитана Белла жители Уилер-Фоллс начали замечать странные вещи. Многие утверждали, будто видели с улицы, что у окна этой комнаты стоит мужчина, очень похожий на погибшего капитана. Причем появлялся он только в этом окне. Просто стоял и смотрел вдаль, держа над головой зажженную лампу.

Отто встал у окна и, глядя на улицу, поднял лампу над головой.

– И даже сейчас, по прошествии стольких лет, с улицы иногда слышно, как он зовет свою молодую жену. В тихую безветренную ночь, если как следует прислушаться, можно различить его горестный призыв.

Отто сделал глубокий вдох и позвал тихо-тихо, едва слышно:

– Аннабель… Аннабель… Аннабель…

Для пущего эффекта он помахал лампой над головой.

Теперь уже все посетители слушали его как завороженные, стараясь не пропустить ни слова.

– Но это, конечно, еще не все, – загадочно прошептал Отто.

Пока мы поднимались на второй этаж, Отто рассказывал нам о том, как призрак несчастного капитана Белла больше ста лет одиноко бродил по дому.

– Люди, которые жили здесь, что только не делали, чтобы избавиться от призрака. Он твердо решил остаться в доме.

Потом Отто рассказал про мальчика, который увидел призрака и которому оторвали голову.

– Призрак капитана Белла исчез. Но теперь в Доме-на-Холме появилось новое привидение. Призрак без Головы. Но и это еще не все.

Отто вывел нас в длинный, сумрачный коридор, освещенный дрожащим светом горящих факелов.

– Несчастья сыпались на обитателей этого дома одно за другим, – продолжал он. – Словно над домом довлел злой рок. Вскоре после ужасной смерти юного Эндрю Кроу его двенадцатилетняя сестра Ханна сошла с ума. Сейчас мы пройдем в ее комнату.

Стефани нравится комната Ханны. Стеф все же девчонка… А Ханна собирала фарфоровых кукол. У нее в комнате их, наверное, сотни три. Все, как одна, с длинными золотистыми волосами, розовыми щеками и голубыми глазами.

– После гибели брата Ханна сошла с ума, – повторил Отто трагическим голосом. – Она целыми днями сидела в кресле-качалке вон в том углу и играла со своими куклами. Она больше ни разу не вышла из дома. Ни разу. До самой старости. А умерла она почти столетней старухой. Отто указал рукой на кресло-качалку в углу.

– Вот здесь она и умерла, в этом кресле. Несчастная сумасшедшая старуха в окружении своих кукол.

Отто прошел через комнату. Старые половицы натужно поскрипывали под его шагами. Он поставил лампу на столик и медленно опустился в кресло-качалку.

Кресло тоже заскрипело под его весом. Каждый раз я боюсь, что Отто его сломает. Он принялся раскачиваться взад-вперед. Медленно. Очень медленно. При каждом движении туда-сюда кресло трещало, как будто оно вот-вот рассыплется. Мы все молча смотрели на Отто.

– Кое-кто утверждает, что Ханна все еще здесь, – очень тихо проговорил Отто. За скрипом кресла его было почти не слышно. – Говорят, что здесь не раз видели девочку. Она сидела в этом самом кресле и держала на коленях куклу.

Отто выдержал паузу, чтобы экскурсанты успели проникнуться услышанным.

– А теперь я вам расскажу, что было с матерью Ханны.

Кряхтя, Отто поднялся с кресла. Он забрал свою лампу и повел нас по коридору к длинной и темной лестнице на первый этаж.

– Миссис Кроу и сама умерла вскоре после трагической гибели сына. Это была страшная смерть. Как-то вечером она спускалась по этой лестнице, оступилась, упала вниз и убилась.

Отто глянул в темный пролет и печально покачал головой.

Он так делал всегда. Как я уже говорил, мы со Стефани знаем все его штучки.

Но сегодня мы пришли в Дом-на-Холме вовсе не для того, чтобы насладиться спектаклем Отто. Я уже чувствовал, что скоро Стефани заведет речь о том, что нам пора отрываться от группы. Я невольно начал оглядываться по сторонам. Не смотрит ли кто-то на нас. Может, уже пора потихонечку сматываться…

И тут я увидел того парня. Примерно нашего со Стефани возраста. Он словно наблюдал за нами.

Я точно помню, что его не было, когда группа собиралась внизу. И в начале экскурсии его тоже не было. Я же помню… я всех сосчитал. Нас было девять. И кроме нас со Стефани, в группе не было никаких детей.

Он сразу же показался мне странным, этот непонятно откуда взявшийся мальчик. Очень бледный. С длинными – ниже плеч – волнистыми светлыми волосами. Одет он был в черные джинсы и черный свитер с высоким завернутым воротником. Воротник доходил до самого подбородка, и от этого его бледное лицо казалось еще белее.

Я подобрался к Стефани, которая стояла немного в стороне от общей группы. – Ну что, ты готов? – шепнула она.

Отто уже спускался по лестнице. Если мы со Стефани собирались «откалываться», то сейчас было самое время.

Но я же видел, что тот странный мальчик по-прежнему смотрит на нас.

Очень внимательно смотрит. Прямо в упор.

– Сейчас нельзя. На нас смотрят, – прошептал я в ответ.

– Кто?

– Вон тот парень. – Я указал на него глазами. Он по-прежнему не сводил с нас взгляда.

И даже теперь, когда мы со Стефани заметили, что он на нас смотрит, он не отвел глаза. Он даже из вежливости не отвернулся.

Чего он на нас так уставился?

Внутренний голос подсказывал мне, что нам следует немножко подождать. Что СЕЙЧАС нам не надо отрываться от группы.

Но у Стефани было свое мнение на этот счет.

– Ну и фиг с ним, пусть смотрит. Кто он такой? Никто. – Она схватила меня за руку и потащила за собой. – Пойдем.

Мы отступили в сумрак и вжались в холодный камень стены, дожидаясь, пока последний человек из группы не скроется в темноте лестничного пролета.

Я затаил дыхание и выдохнул только тогда, когда звуки шагов почти затихли внизу Мы со Стефани остались одни. В длинном темном коридоре.

Мы со Стефани стояли плечом к плечу, но я едва различал ее лицо в темноте.

– И что теперь? – спросил я.

– Теперь мы пойдем искать голову призрака. – Стефани с довольным видом потерла руки. – И нам никто не помешает. Здорово, правда?

Я уставился в темноту в дальнем конце коридора.

На самом деле я думал, что ничего здорового в этом нет.

На самом деле мне было слегка страшновато.

Из комнаты напротив донесся какой-то звук, похожий на тяжкий вздох. Над головой что-то треснуло. Я слышал, как где-то дребезжат ставни – наверное, под напором ветра.

– Стеф, ты и вправду считаешь… – начал было я.

Но Стефани меня не слушала. Она уже оторвалась от стены и шла теперь по коридору. Шла на цыпочках, чтобы не скрипели половицы.

– Пойдем, Дуан. Мы же решили, что будем искать его голову, – проговорила она громким шепотом. – И может быть, даже найдем. Представляешь, как будет классно!

– Представляю. – Я закатил глаза.

А вы представляете, как это осуществить на практике: разыскать в доме голову призрака, которой без малого сотня лет?! А если вы все же ее найдете, то что с ней делать потом? Сдать в музей? И на что она будет похожа? Один голый череп?

Я пошел следом за Стефани по коридору, хотя мне совсем не хотелось искать эту дурацкую голову. Я был вполне доволен, когда мы со Стефани пугали народ.

Пугать других – это мне нравится. А вот СЕБЯ пугать мне не нравится! Стефани сразу направилась в спальню, в которой мы часто бывали с экскурсиями. Она называлась Зеленой комнатой. Потому что обои на стенах были сделаны в виде зеленого плюща. Целые заросли зеленого плюща. От пола до потолка. И потолок тоже был разрисован зелеными листьями.

Я каждый раз поражаюсь: как здесь вообще кто-то спал?! Это все равно что спать посреди дремучих джунглей.

Мы со Стефани остановились в дверях и оглядели зеленые «заросли». Между собой мы называли Зеленую комнату по-другому. Царапучая комната.