- И то, и другое понемногу, сударыня, - сказал он.

- Расскажите мне сначала о деловых причинах, - сказала она. – Я так мало слышу из того, что на самом деле мне интересно, мистер Доунс. Заинтересуйте меня. Расскажите о своем бизнесе. Почему дела привели Вас в Лондон?

Ему пришлось подождать, пока она давала указания кривоносому слуге, а потом она вновь посмотрела на него пытливым взглядом. Вопросы, которые она задала, не были риторическими.

Он рассказал ей о том, что она хотела узнать, и ответил на другие многочисленные вопросы, которые она задавала. Умные, глубокие вопросы. Во время его рассказа принесли и разлили кофе.

- Какое это, должно быть, удовольствие, - сказала она, - иметь цель в жизни, знать, что ты смог чего-то достигнуть. Вы чувствуете, что жить все-таки стоит? Что жизнь в Ваших руках, мистер Доунс? Что она заслуживает продолжения?

Странные вопросы. Он никогда над ними особо не задумывался. Возможно, потому, что ответы на них казались само собой разумеющимися.

- Жизнь – это постоянный вызов, - сказал он. - Но невозможно почувствовать, что ты достиг всего, чего только мог. Кто-то так и не сможет добиться успеха. Главное – двигаться в намеченном направлении. Как грустно было бы, достигнув цели, обнаружить, что тебе больше не к чему стремиться.

- Некоторые люди назвали бы это блаженством, - сказала она. – Не иметь вовсе никакой цели, мистер Доунс, - вот сущий ад. Не так ли?

- Ад, который человек устраивает себе сам, – ответил он. - Ад, которого можно избежать. Это называется лень - никогда пытаться достичь чего-то большего.

- Или правда жизни, - сказала она. – Вы должны признать это, мистер Доунс. Или Вы столь закоснели в деловом практицизме, что не осознаете того, что жизнь, в конечном счете, потеряла свою ценность. Реализм или безысходность.

Он получал удовольствие от их оживленной дискуссии. Он почти забыл, с кем разговаривает или, по крайней мере, почти забыл, что прошлой ночью она была его любовницей, и нынче утром ему было очень нелегко придти к ней. Но ее слова поразили его. Он заметил, что улыбка на ее губах стала горькой. Она рассуждала теоретически? Или говорила о самой себе?

Она не дала ему возможности ответить. Она сделала маленький глоток из своей чашки, и выражение ее лица повеселело.

- Но Вы приехали в город также и ради удовольствия, - сказала она. – Расскажите мне об этом, мистер Доунс. На какого рода удовольствия Вы надеялись, приехав сюда? – Ее улыбка вновь стала насмешливой.

К своей досаде Эдгар почувствовал, что покраснел.

- Моя сестра и зять приехали в город в то же время, что и я, - сказал он. – Они настояли, чтобы я составил им компанию.

- Сколько Вам лет, мистер Доунс? – спросила она.

У нее мастерски получалась выводить его из равновесия. Он ответил, прежде чем смог понять, что делать этого не следовало.

- Мне тридцать шесть, сударыня, - сказал он.

- Столько же, сколько и мне, - сказала она. – Но мы не будем сравнивать даты рождения. В девятнадцать я вышла замуж за пятидесятичетырехлетнего мужчину, мистер Доунс. Я была замужем за ним семь лет. У меня нет желания повторять этот опыт. Я заслужила свою свободу. Но такой опыт необходим каждому, по крайней мере, один раз в жизни. Вы приехали в Лондон в поисках жены?

Он молча уставился на нее. Она действительно ожидала, что он ответит?

Она рассмеялась.

- Это всего лишь догадка, - сказала она. – Сэр Уэбстер Грейнджер и его жена настойчиво оказывали Вам внимание прошлым вечером. Они отчаянно ищут богатого мужа для бедной мисс Грейнджер. Осмелюсь предположить, что Вы, несомненно, очень богаты, ведь так?

Он проигнорировал ее вопрос.

- Бедная мисс Грейнджер? – сказал он. Он вновь ощутил явное раздражение. Как она посмела вот так вот вмешиваться в его личную жизнь? Осмелилась бы она на такое, если бы он был джентльменом? – Вы думаете, что она будет заслуживать жалости, если выйдет за меня замуж, сударыня?

- Очень может быть, - сказала она. - Вы на шестнадцать лет старше ее, сэр. Это не кажется слишком большой разницей в возрасте для нас с Вами. Мы оба знаем, что Вы – энергичный мужчина в самом расцвете сил. Но это выглядело бы огромной разницей в возрасте для очень молодой леди, мистер Доунс. Особенно для той, у которой имеется прежняя привязанность, которую сочли неприемлемой.

Он нахмурился. Она умышленно подстрекала его? Он не мог до конца поверить в то, что беседует с ней на такую тему. Но было ли это правдой? Испытывала ли мисс Грейнджер привязанность к кому-нибудь еще?

- Не стоит притворяться, что вы так уж поражены, мистер Доунс, - сказала она. – Такое часто случается, как Вы понимаете. Молодые леди в светском обществе - всего лишь товар на продажу. Иногда люди совершают ошибку, думая, что они являются личностями, но это не так. Они - предметы для продажи, с помощью которых их отцы могут увеличить или восстановить свое состояние. К сожалению, молодые леди имеют чувства и тревожную тенденцию влюбляться без дополнительных раздумий о положении благосостояния их отцов. Но они быстро учатся на ошибках. Вот единственное, в чем женщины искусны.

«Она, - подумал он, - действительно, ожесточившаяся женщина. И, несомненно, умная женщина. Возможно даже слишком умная, себе во вред».

- Именно это случилось с Вами? – спросил он. – Вы любили другого мужчину?

Она улыбнулась.

- Он сейчас женат, и у него пятеро детей, - сказала она. – Он был достаточно любезен, чтобы предложить мне положение своей любовницы, после того, как я овдовела. Я отказалась. Я не желаю быть ничьей любовницей.

Ее глаза насмехались над ним, бросая ему вызов.

Он поднялся.

- Я отнял слишком много Вашего времени, сударыня, - сказал он. – Благодарю Вас за кофе. Я…

- Если Вы опять собираетесь извиняться за Вашу неучтивость из-за того, что Вы оказались в постели со мной, не сказав «пожалуйста», мистер Доунс, - сказала она, - то я прошу Вас воздержаться от этого. Иначе я почувствую себя обязанной извиниться за то, что соблазнила Вас, а это было бы очень утомительно, так как я не чувствую никакого сожаления. Но Вы не должны бояться, что я сделаю это вновь. Я никогда не соблазняю одного мужчину дважды. Это мое правило. Кроме того, по моему опыту, ни один мужчина не стоит повторного соблазнения.

- Ах, - сказал он, внезапно скорее развеселившись, нежели рассердившись. – Вы всегда оставляете за собой последнее слово, не так ли? Речь была великолепна.

- Я тоже так думаю, - сказала она. – Вы – превосходный любовник, мистер Доунс. Примите этот комплимент от женщины, которая имела в любовных отношениях немалый опыт. Но мне не нужен любовник, даже очень хороший. Наверное, особенно, очень хороший.

Он презирал себя за то удовлетворение, которое получил от этих ее слов.

- Я бы предпочла друга, - сказала она.

- Друга? – он посмотрел на нее.

- Жизнь может быть весьма скучной, - сказала она, - для вдовы, которая предпочитает не обременять своих родственников просьбами погостить, и не обременять себя новым мужем. Вы – интересный мужчина. С Вами много о чем можно поговорить, не ограничиваясь темами здоровья, погоды и лошадей. Многие мужчины не способны беседовать ни о чем, кроме своих лошадей, ружей и охоты. Вы охотитесь, мистер Доунс?

- Я никогда не увлекался приличествующими джентльмену видами спорта, - сказал он.

Она улыбнулась.

- Тогда Вы никогда не будете полностью приняты в моем мире, сэр, - сказала она. - Будем друзьями. Давайте. Вы развеете мою скуку, а я помогу Вам войти в мой мир. Вам нравится ходить по галереям, любуясь живописью. Или – по Британскому музею, изучая историю?

- Я полагаю, сударыня, что я достаточно образованный человек, - сказал он.

Она оценивающе взглянула на него.

- Но, в конце концов, Вы ведь не совершенны? – заметила она. - Вы крайне чувствительны в вопросе о Вашем происхождении. Я не подразумеваю, что Вы – болван, сэр. Но Вы ведь не слишком хорошо знаете Лондон?