Кора и её друзья собирались представить его этим вечером нескольким молодым особам. Он был прекрасно осведомлён, что вчера после обеда у Кэрью, они обсуждали его.

Он понимал, что скрывается за восторженным перешёптыванием и украдкой брошенными заинтересованными взглядами в его сторону, - он был предметом их беседы.

Эдгару только хотелось надеяться, что они не будут представлять его очень молодым девушкам. Ему всё-таки уже тридцать шесть лет и было бы несправедливым ожидать, что молоденькая девушка, только что вышедшая из классной комнаты, полюбит его. Да он и сам не хотел жениться на девушке, которая по возрасту годилась бы ему в дочери. Эдгар решил сказать Коре, что хотел бы найти девушку не моложе двадцати одного года. Хотя такие леди считались уже засидевшимися. И с ними могло быть что-то не так, раз им не удалось никого заманить в брачную ловушку, не достигнув двадцати лет. Может в этом что-то есть? Как же он сможет узнать?

- С удовольствием пригласил бы тебя сыграть партию в карты, старина, - сказал лорд Фрэнсис Эдгару, когда они вошли в фойе городского дома Гринвалдов. Он похлопал шурина по плечу и усмехнулся. - Но Кора оторвёт мне голову, если я вмешаюсь в её планы относительно тебя. Она с рвением возьмётся за возложенные на себя обязанности, как только выйдет из дамской комнаты. Но нет, даже так долго тебе ждать не придётся. Вон идёт наша хозяйка и, судя по блеску в её глазах, Эдгар, смею предположить, что за тебя возьмутся серьёзно.

И действительно, приблизившись к ним, леди Гринвалд поприветствовала обоих с тёплой улыбкой, а затем, пропустив свою руку под локоть Эдгара, повлекла его в сторону зала, чтобы представить его нескольким гостям, «которые могли бы быть ему интересны».

- Все просто жаждут познакомиться с новым лицом и услышать нового человека, мистер Доунс, - сказала она. - Особенно в это время года, когда в городе не так уж много людей.

Эдгару показалось, что людей в гостиной леди Гринвалд было более чем достаточно, но возможно это впечатление основывалось на том факте, что почти все леди, находящиеся здесь, были ему незнакомы.

Он был представлен многим гостям и кратко поговорил с новыми знакомыми о погоде и на другие такие же общие темы, пока леди Гринвалд, наконец, не повела его туда, где, как он предположил, была её первоначальная цель. Сэр Уэбстер Грейнджер сердечно потряс его руку, вместо того, чтобы просто поприветсвовать кивком, и смеялся так сердечно, что одно это уже выдавало его причины. Леди Грейнджер сделала реверанс, который выглядел бы гораздо более уместным в гостиной королевы, а мисс Фанни Грейнджер, молоденькая и небольшого роста, густо покраснев, потупила свой взгляд в пол, куда-то в район ботинок Эдгара.

Это было запланировано, подумал Доунс. А он, будучи опытным адвокатом и бизнесменом, неплохо разбирался в интонациях и жестах. Слова оппонента не всегда были необходимы для оценки ситуации. Ему с первого момента стало ясно, что сэр Уэбстер Грейнджер и его жена были заинтересованы выдать за него свою дочь. Он не сомневался, что леди Гринвалд хорошо выполнила свою задачу и Грейнджеры были осведомлены о его социальном статусе.

- Вы бывали в Бристоле, мистер Доунс? - спросил сэр Уэбстер, когда леди Гринвалд извинившись, ушла поприветствовать вновь прибывших гостей.

- Я живу в Бристоле и там же веду большую часть своих дел, сэр, - сказал Эдгар намеренно открыто, не допуская даже тени ошибки.

- Мы неизменно проводим день в Бристоле всякий раз, когда едем в Бат, где леди Грейнджер принимает лечебные ванны, - продолжил сэр Уэбстер. - У неё там живёт тётя. В Бристоле, как Вы понимаете.

- Это - замечательное место для проживания, - ответил Эдгар. О Господи, девочке не более восемнадцати! Он, должно быть, был в её возрасте, когда она родилась, а её мать, скорее всего, его ровесница.

- Фанни всегда особенно наслаждается днями, проведёнными в Бристоле, - добавила леди Грейнджер. - Вы должны назвать достопримечательности, которые Вам больше всего нравятся в Бристоле, мистер Доунс, а Фанни скажет, согласна ли она с Вами.

Наверное, невозможно было найти более верного способа связать язык девочки. Она подняла глаза сначала к его груди, а когда попыталась посмотреть ему в глаза, опять отчаянно покраснела. Бедный ребёнок.

- Всякий раз, когда я, побывав в Лондоне, возвращаюсь домой, - сказал Эдгар, - меня спрашивают, что я видел, и что мне больше всего понравилось в столице. Я никогда не могу ответить на этот вопрос. Я могу описать Лондонский Тауэр, Гайд-парк или дюжину других увиденных мест, но никогда не могу выбрать что-то одно, как наиболее понравившееся. Вам нравится Бристоль, мисс Грейнджер?

Она бросила на него короткий, благодарный взгляд. У неё были прекрасные серые глаза и довольно тонкие черты лица.

- Да, мне нравится там, сэр, - ответила Фанни. – Думаю, потому что моя двоюродная бабушка живет там.

Это не был глубокомысленный ответ, но привлекательно-искренний.

- Это - лучшая причина для того, чтобы любить какое-то место, - заметил Доунс. - Я вырос в Бристоле, живя там с отцом и сестрой, которых я любил и по-прежнему люблю, поэтому Бристоль для меня всегда будет более дорогим местом, чем Лондон.

Девочка почти расслабилась и даже неуверенно улыбнулась.

– А Ваша матушка? Она не живёт там же, сэр?

- Она умерла, производя на свет мою сестру, - ответил Эдгар. - Но я помню ощущение любви, которое она дарила всем, кто её окружал.

- А Ваша сестра - леди Кора Неллер, мистер Доунс, - объявил сэр Уэбстер, потирая руки, таким тоном, как если бы Эдгар не знал этого. - Замечательная леди! Я помню случай, произошедший ещё до её брака с Неллером, когда она спасла пуделей леди Келлингтон от участи быть растоптанными в Гайд-парке.

- Ах, да. - Эдгар улыбнулся. - У моей сестры есть привычка бросаться всем и вся на помощь.

- Она спасла собак, которых чуть было не растоптали? - Мисс Грейнджер, наконец, взглянула ему прямо в лицо.

Фрэнсис, несомненно, гораздо лучше смог бы представить историю во всей её ложногероической славе, но и Эдгар прилагал все усилия. Тем не менее, казалось, ему не удалось передать юмор героизма Коры, подвергнувшую опасности свою жизнь, чтобы спасти чужих собак, хотя единственной угрозой для которых, были её попытки их спасти. Мисс Грейнджер смотрела на него во все глаза, а её рот, сложился в небольшое беспокойное «О». Рот, предназначенный для поцелуев? Скорее он напоминал Эдгару рты детишек Коры, когда они слушали его рассказы, при его посещениях детской.

Он, должно быть, становиться старым, подумал Эдгар. Слишком старым, чтобы искать невесту.

А затем он посмотрел через комнату в сторону двери, в проёме которой стояла только что прибывшая леди. Она была одна. Одетая по-модному и изящно - в шёлковое облегающее платье ярко-алого цвета, которое как нельзя лучше подчёркивало великолепную грудь женщины. Вся её фигура была великолепна и очень чувственна - это было тело зрелой женщины. По предположению Эдгара ей было уже за тридцать. Тёмные волосы леди были высоко уложены и лишь слегка завивались, а не были закручены в локоны, как у большинства присутствующих женщин. Она обвела зал смелым взглядом с лёгкой полуулыбкой на губах, которая могла означать уверенность, презрение или же насмешливую иронию. С такого расстояния трудно было сказать точно.

Эдгар неожиданно понял, что для джентльмена, он смотрит на женщину непозволительно долго и пристально. Сэр Уэбстер, кажется, продолжал говорить что-то лестное о Коре... Взгляд женщины остановился на его лице, на мгновение скрестившись с его, а затем намеренно медленно скользнул вниз по его телу и снова вернулся к лицу. Она насмешливо приподняла одну бровь, когда их глаза встретились, а её губы сложились в удивлённое «O», которое ему напомнило о губах мисс Грейнджер. С той лишь разницей, что в этот раз мысль о племянницах и племянниках не пришла ему в голову. Он почувствовал, как горячая волна окатила его, как если бы руки, а не взгляд женщины, скользили вдоль его тела.