Она повернула голову и посмотрела на своего мужа. Благородный, сильный, честный Эдгар. Он заслуживал лучшего, чем она была готова ему дать. А если она осмелится дать больше, то, скорее всего, он будет жалеть об этом впоследствии.

Эдгар оглянулся на нее и прекратил петь. Он улыбнулся и наклонил голову, чтобы быстро поцеловать ее в губы. Маленький жест привязанности. Она задумалась, а собирался ли он вообще внимать ее предупреждениям?

– Какой холодный взгляд, Элен, – сказал он. – И все же ты выглядела очень счастливой.

– Давай не будем начинать сначала, – отозвалась она.

Но следующие его слова заставили ее вскочить на ноги от панического ужаса.

– Расскажи мне о своем пасынке, – попросил он. – Расскажи мне о сэре Джеральде Стэплтоне.

Она повернулась и бросилась прочь, назад к дому. Когда он догнал ее и схватил в объятия, она сделала попытку вырваться.

– Значит, я был прав, – сказал он. – Я угадал правильно. Успокойся, Элен. Ты не сможешь бежать всю дорогу до дома. Мы пойдем медленно. Ты не сможешь больше убегать от себя. Неужели ты так этого и не поняла? И тебе не убежать от меня. Но мы все будем делать медленно, – и гулять, и все остальное. Сбавь темп.

Священник, который молится за осужденного, должно быть, говорит таким же спокойным, успокаивающим голосом, подумала она.

– Черт тебя побери, Эдгар! – закричала она, – Проклятье, проклятье, проклятье!

– Успокойся, – уговаривал он. – Пойдем медленно. Спешить некуда.

– Я ненавижу тебя, – воскликнула она. – О, как я тебя ненавижу. Ты отвратителен, и я ненавижу тебя. Черт бы тебя побрал, – добавила она для ровного счета.

Невероятно, но ничего больше не было сказано в отношении пасынка Элен. Они возвращались домой в тишине, и Эдгар повел ее прямо в их спальню, где она упала от усталости на кровать, потратив перед этим время только на то, чтобы снять обувь и верхнюю одежду. Он отошел и встал возле окна, внимательно смотря через плечо, когда заметил, что женщина не укрылась, хотя в комнате было довольно прохладно. Он заботливо укутал ее стеганым одеялом до самого подбородка. Она уже дремала.

Элен крепко спала около двух часов, а Эдгар наблюдал за ней, затем он обратно отошел к окну и, в конце концов, спустился вниз, когда увидел всех остальных гостей, возвращающихся в дом, наполняющийся зеленью. Мужчина помог внести охапки внутрь, в то время как принесшие их стучали ногами, обивая с обуви снег и отряхивая одежду. Эдгар взял ребёнка Бриджуотеров из рук герцога и стал снимать с него большое количество слоев теплой одежды, прежде чем пришли няни, торопящиеся вниз, чтобы отвести всех детей обратно в комнату. Они обязаны были быть приведены в порядок: обогреты, накормлены и непременно должны отдохнуть, прежде чем к ним вернется волнение из-за украшения дома.

Эдгар сказал нескольким гостям, которые спрашивали, что его жена просто переутомилась и сейчас спит.

- Я предупреждал, что это слишком трудно для неё, - сказал мистер Доунс-старший. - Ты обязан вести себя твёрже по отношению к ней, Эдгар. Ты не должен позволять ей рисковать своим здоровьем.

- Я полагаю, что Элен не будет кротко подчиняться, папа, - ответил Эдгар.

- О, дорогой, конечно, нет, - согласилась миссис Кросс. - Нет никого более упрямого, чем Элен, мистер Доунс. Но этим утром она была чрезвычайно счастливой. Элен же знает, как обращаться с детьми, впрочем, как и всегда. Малыши быстро чувствуют к ней симпатию, может быть, потому, что они ей тоже нравятся. Да, спасибо вам, сэр. Вы очень любезны, - обратилась она к мистеру Доунсу, когда он забрал ее накидку и капор и оглянулся, ища лакея, который бы без дела стоял поблизости.

- Позвольте мне провести вас в гостиную, мадам, - сказал Эдгар, предлагая руку, - Где тёплый огонь и, вероятно, также будут и горячительные напитки перед полдником.

- Спасибо, - ответила она. - Я должна признаться, что замерзла. Но даже не знаю, когда наслаждалась так, как этим утром, мистер Доунс. Вы не можете знать, что это значит для меня – быть частью такого счастливого семейного Рождества.

- Отныне Вы всегда будете с нами, мадам, - проговорил Эдгар. – Едва ли мы с женой могли бы сказать что то другое. Вы когда-либо навещали Элен во время её первого замужества?

- Ох, да, конечно, - произнесла она, - Два или три раза. В те дни Элен радовалась жизни. Надо полагать, тот брак не являлся её выбором. Сэр Кристиан Стэплтон был намного старше, вы знаете. Но она мирилась с трудностями. У неё были и недовольства, и улыбки. - Женщина непринужденно засмеялась. - Возможно, они снова вернутся. Я уверена, что да. Вы - это лучшее испытание для неё.

- Спасибо, - ответил Эдгар. - Я надеюсь, что Вы правы. Вы знали сына сэра Кристиана?

- Бедный мальчик, - проговорила она. - Он казался так одинок и застенчив и не очень любим отцом, как я считаю. Но Элен была добра к нему. Она по-матерински заботилась о нём и ограждала от раздражительности отца. Элен всегда обхаживала его своим радостным настроением. Они оба почитали её. Но Вам совершенно не интересно слышать это, мистер Доунс. Это произошло уже давным-давно: я очень рада, что у Элен есть, наконец-то, шанс родить собственного ребенка и она замужем за мужчиной своего возраста. Я вначале была потрясена и, возможно, недоброжелательна к Вам. Приношу извинения за это. Вы – прекрасный молодой человек, я уверена.

- Вы были очень любезны, мадам, - сказал Эдгар. - Присядьте на этот стул, пока я принесу Вам напиток. Вам необходимо согреться.

К тому времени как проснулась Элен, полдник закончился. Эдгар отослал ей поднос, а гостиная, столовая, бальная комната и холл были убраны и готовы к украшению. Дети постарше уже спустились вниз, а младшие пришли, как только спустилась Элен. Нужно было многое сделать, но и людей оказалось достаточно. Конечно же, сейчас не время для серьезного разговора.

Эдгар заранее был назначен руководить большинством мужчин и некоторыми самыми старшими детьми в украшении бальной комнаты. Это включало в себя: залезание на стремянки и ненадежные наклоны в пространстве. Кора пронзительно закричала, когда увидела своего старшего сына, взобравшегося на одну из лестниц с целью передать отцу молоток. Она продемонстрировала намерение самой залезть на стремянку, чтобы спасти ребёнка, хотя боялась высоты, но была изгнана в гостиную.

Стефани, герцогиня Бриджуотер, и Фанни Грейнджер, самопровозглашённые эксперты в формировании омелы, создавали главную ветвь для гостиной с поддержкой других леди. Элен составляла вторую композицию с помощью детей с любой степенью эффективности. Эдгар заметил, что она с озарившимся энтузиазмом лицом бросилась выполнять это задание. Конечно, сон пошел ей на пользу, в чём женщина уверила его отца и несколько других людей, которые подумывали спросить её об этом. Вся энергия была восстановлена и удвоена. Она ослепительно улыбнулась. Элен игнорировала мужа, как будто его и не существовало.

Конечно, она не могла продолжать эту неопределенность. Наконец, приготовления были сделаны, и всех вызвали в гостиную на горячий пунш, лимонад для детей и ежегодную церемонию крепления веточек омелы, объявил мистер Доунс, когда они все собрались. Взрослые возликовали, и дети заверещали со смехом.

В конечном счёте, они оказались в самом центре комнаты под люстрой. Все пристально глядели на это с восхищением. Маркиз Кэрью начал аплодировать, и Фанни покраснела, в то время как герцогиня засмеялась.

- Это кажется мне подходящим, - произнес мистер Доунс, - Проверить ветвь новыми новобрачными. Мы должны убедиться, что это сработает.

Аплодисменты возобновились. Дети снова закричали. Граф Торнхилл засвистел.

- Давай, Эдгар, старина, - сказал лорд Фрэнсис.

Отлично, подумал мужчина, ступая вперед и дотрагиваясь до руки своей жены, он не поцеловал её на их свадьбе. Эдгар предположил, что задолжал всем присутствующим здесь этот поцелуй.