Действующие лица

V Легион «Белые Шрамы»

Джагатай-хан, Каган, Боевой Ястреб, примарх V Легиона

Цинь Са, магистр гвардии «кэшик»

Намаи, заместитель Цинь Са

Ганзориг, нойон-хан, лорд-командор

Цинь Фай, нойон-хан, лорд-командор

Таргутай Есугэй, задын арга, грозовой пророк

Наранбаатар

Осх

Джубал-хан, повелитель Летней Молнии

Хулан-хан, братство Золотого Пути

Айнбатаар-хан, братство Звезды Ночи

Алгу-хан, братство Копья со Стягом

Шибан-хан, именуемый «Тахсир», братство Бури

Джучи

Имань

Торгун-хан, командир истребительной команды сагьяр мазан

Саньяса, сагъяр мазан

Ам, сагьяр мазан

Герг, сагьяр мазан

Холянь, сагьяр мазан

Инчиг, сагьяр мазан

Озад, сагьяр мазан

Вай-лун, сагьяр мазан

Джайджан, эмчи, апотекарий

Табан, магистр сенсориума «Бури мечей»

Авелина Йелвос, магистр навигаторов «Бури мечей»

Тамаз, магистр сенсориума «Калджиана»

Идда, магистр вахты «Мелак Карты»

Эрья, магистр субварповой навигации «Мелак Карты»

XV Легион «Тысяча Сынов»

Ревюэль Арвида, Странствующий чародей и друг V Легиона

III Легион «Дети Императора»

Эйдолон, «Разделенная Душа», лорд-командор прим

Вон Калда, апотекарий, советник лорда-командора Эйдолона

Азаэль Коненос, консул Легиона и оркестратор

Галиан Эрато, знаменосец

Раваш Карио, префектор Палатинских Клинков

Аванарола, субпрефектор Палатинских Клинков

Хайман

Вораинн

Урелиас

Раффель

Харкиан, капитан «Сюзерена»

Элеанора Кульба, капитан «Терце Фалион»

Фаэль Алобус, палубный офицер «Терце Фалион»

Кавелли, навигатор «Терце Фалион»

XIV Легион «Гвардия Смерти»

Мортарион, Повелитель Смерти, примарх XIV Легиона

Гремус Калгаро, маршал, магистр осады

Ульфар, капитан «Стойкости»

Лагаан, магистр артиллерии «Стойкости»

Транг, магистр вахты «Стойкости»

Имперские персонажи

Илья Раваллион, генерал, Департменто Муниторум

Питер Эльан Ашелье, новатор, Навис Нобилите

Вейл, Магистр

Халид Хассан, избранный Малкадора

Неимперские персонажи

Манушья-Ракшсаси

– Лучший способ отомстить врагу — это не уподобиться ему.

Маркуса Релий, около М1

Даже через тысячу лет он не утратит своего очарования.

Воин пробежался глазами по лезвию клинка, наблюдая за отражающимся от металла светом. Этот меч испил много крови, как ксеносов, так и людей, и все же оставался таким же безупречным, как и в тот день, когда покинул кузнечный горн. Двести лет воин заботился о нем, как мать заботится о ребенке, восстанавливал, уважал, возвращал в ножны, благословляя душу оружия, которое не подвело его ни разу.

И сейчас он снова повернул клинок, глядя, как свет люмена бежит по штампованной стали. На легком изгибе не было ни изъяна, ни даже зарубки, которая указывала бы на годы службы.

Воин держал меч свободно, полагаясь на его вес, чтобы сохранять балансировку. Как-то он сражался с ксеносами эльдар в мире, где камни пели, а небеса кричали, и потом всё никак не мог забыть, как фехтовали те воины. Чужаки превосходили его братьев в скорости и точности, и с тех пор этот факт не давал ему покоя, ведь его Легион ценил такие качества. Поэтому он учился, изучал и оттачивал мастерство. Каждый час в тренировочных клетках приближал его к совершенству, хотя воин прекрасно понимал, что никогда не достигнет такого предела.

Так или иначе, дни сражения с ксеносами прошли. Война изменилась, и теперь ему предстояло опробовать лезвие своего клинка на тех, кого он прежде считал сородичами. Вначале было сложно, теперь становилось привычным делом. Меч рубил все так же хорошо, и он научился находить суровую красоту в убийстве себе подобных.

Мысли воина прервала мягкая пульсация люмена над металлической койкой. Ему не нужно было проверять идентификационную руну, чтобы понять, откуда пришло сообщение. Только капитан корабля мог осмелиться выйти на связь во время медитации.

– Да? – спросил он, плавно возвращая меч в ножны.

– Прошу прощения, повелитель, – раздался голос Харкиана, капитана «Сюзерена». – Прорицатель обнаружил приближающиеся варп-следы. Требуется ваше присутствие.

Прежде чем человек успел договорить, префектор Палатинских Клинков III Легиона Раваш Карио уже тянулся за шлемом. Его керамитовая защитная маска была покрыта фиолетовым и синим лаком, инкрустирована золотыми полосами и украшена платиной, но не осквернена в отличие от масок братьев. Возможно, время для этого ещё придет, но пока рано. Сначала он должен стать самым быстрым и точным.

– Что он прогнозирует? – спросил Карио, направляясь к двери комнаты медитации.

– Неизвестно, – ответил Харкиан. – Хотя по всей вероятности…

– Боевого Ястреба, – закончил Карио и вышел в коридор, защелкнув атмосферные замки шлема. – Хорошо. Тогда, начнем сначала.

Боевая группа «Осколок сокровища» вошла в реальное пространство, оставляя в пустоте след сверкающей молекулярной интерференции. Эскортные корабли устремились вперед, словно брошенные копья, повернув, как только их плазменные двигатели набрали полную мощность. За ними в физический мир проскользнуло ядро боевой эскадры. На усеянные тяжелыми пушками борта опустились пустотные щиты.

Каждый корабль этой флотилии находился в состоянии перерождения: некоторые выглядели почти так же, как в начале Великого крестового похода, другие вообще было не узнать. На наиболее изменившихся судах орудийные порты увенчали извивающимися золотыми горгульями, на корпусах газоотводов платиновой филигранью запечатлели устрашающие фигуры, а на плиты плугообразных носов нанесли образы извращенных пыток. Самые большие изменения коснулись командных шпилей: их вершины соединялись кристаллическими мостиками, а среди коммуникационных антенн извивались колдовские энергии.

На мостике головного крейсера-ветерана «Восхищающий», относящегося к типу «Мститель», консул Легиона и оркестратор Азаэль Коненос поерзал на командном троне и изучил поступающие руны позиционирования. Громкий шум на мостике сменился приглушенным ропотом. На шее и верхней части спины воины вздулись сплавившиеся воедино органы слуха, способные воспринимать звуки на гораздо большем расстоянии, чем раньше. Но ценой за увеличенный диапазон слуха стало ухудшение его в пределах обычных частот.

– Подтвердить, – сказал Коненос. Отдававший металлом голос отфильтровывался скрученными трубками, которые со времен Исствана III пронизывали его горло.

– Стоящая охота, – раздался ответ знаменосца Галиана Эрато, который стоял в метре от трона и внимательно изучал данные на инфоэкранах в бронзовой оправе.

Эрато был красавцем, даже по стандартам своего Легиона. Знаменосец был высок и строен, с золотистой кожей и белоснежными волосами. После очищения Халлиад Тогат он увлекся нанесением узоров на кожу при помощи черной проволоки боли. Его щеки и лоб исчертили швы, время от времени вспыхивающие тускло-красным цветом, реагируя на случайные болезненные импульсы.

Все люди на мостике, будь то легионеры или обслуживающие их сотни смертных рабов и сервиторов, были усовершенствованы. Их кожа была сморщенной и рваной, туго натянутой или проколотой, покрасневшей, загрубевшей, выщипанной и усеянной омытыми кровью драгоценностями. Тихий гул главных двигателей прерывался ритуальными воплями с нижних палуб, отмечая выход корабля из эмпиреев.

Эрато перевел гололитическое поле в носовую часть мостика, сопоставляя с астропатическими текстами, записанными из бормотаний заточенных звездных сновидцев.

– Сообщение от «Сюзерена», – доложил он. – Они обнаружили цели и идут на перехват. Я предупредил, чтобы они оставались на месте, но реакции не последовало.