— Такого веселого первого марта у меня еще не было.

— Сегодня не первое марта, — возразил мистер Хиффернэн из Балливорина. Он был человеком ученым и строго следил за календарем.

— А какое же? — Сэр Доминик уронил черпак в чашу с пуншем и уставился на гостя, будто у того выросло две головы:

— Двадцать девятое февраля, год-то нынче високосный, — ответил гость. В тот же миг часы пробили двенадцать раз. Дед мой, задремавший у камина в вестибюле, приоткрыл глаза и увидел перед собой коренастого здоровяка в плаще. Из-под шляпы выбивались длинные черные волосы. Стоял он вот тут, где на стену падает луч света.

(Мой горбатый собеседник указал тростью на красноватый отблеск закатного солнца. В коридоре сгущались тени.)

— Передай хозяину, — проговорил гость глубоким басом, похожим на звериный рык, — что я его жду. Пусть живей спускается.

Дед поднялся наверх по этой самой лестнице, на которой вы сидите.

— Скажи, что я сейчас не могу спуститься, — бросил сэр Доминик и повернулся к гостям. Холодный пот выступил у него на лице. — Ради Бога, джентльмены, пусть кто-нибудь выпрыгнет в окно и сбегает за священником. — Гости переглядывались, никто не знал, как поступить.

Тем временем дед мой сходил вниз, вернулся и пробормотал дрожащим голосом:

— Он говорит, сэр, если вы не спуститесь, он сам сюда поднимется.

— Не понимаю, в чем дело, джентльмены; пойду разберусь. — Сэр Доминик пытался сохранить хорошую мину при плохой игре. Вышел он из комнаты с таким видом, точно за дверью его поджидал палач, спустился по лестнице, а гости прилипли к перилам, любопытствуя, что произойдет. Дед шагал ступеньках в шести позади него. Незнакомец бросился навстречу сэру Доминику, схватил его на руки, завертел и шарахнул о стену головой. Дверь распахнулась, порывом ветра задуло свечи, пепел из камина взвился и ворохом искр рассыпался у ног чудовищного гостя.

Гости со свечами в руках ринулись вниз. Хлопнула парадная дверь. С сэром Домиником все было кончено. Слуги подняли неподвижное тело и усадили возле стены, но он уже не дышал. Труп мгновенно остыл и окоченел.

В ту ночь старый Пэт Донован возвращался в усадьбу. Миновал он ручей, что течет поперек проезжей дороги, и вдруг шагов через пятьдесят после брода рыжий пес, что бежал подле него, завертелся на месте, перемахнул через изгородь и принялся выть так, что за милю слышно было. В ту же минуту навстречу ему, со стороны дома, показались два человека: один низенький, коренастый, другой похож фигурой на сэра Доминика, но под деревьями, где стоял Пэт, было слишком темно, и он разглядел лишь смутные тени. Прошли они бесшумно, даже шорох шагов не слышался. Пэт испуганно прижался к стене, а добравшись до замка, застал всех домашних в страшном смятении. Тело хозяина с головой, раскроенной вдребезги, лежало на этом самом месте.

Рассказчик поднялся и указал концом трости на выщербленный пол, где когда-то покоилось тело. Тем временем мгла в коридорах сгустилась, багровый отблеск заката поблек, солнце скрылось за далекими Ньюкаслскими холмами, укутав арену зловещих событий мрачными серыми сумерками.

Пожелав друг другу всего доброго, мы расстались. Небольшие чаевые были приняты не без одобрения.

Когда я добрался до деревни, уже стемнело. Взошла луна. Я расседлал лошадь и окинул прощальным взглядом древний замок Даноран, где встретил злосчастную судьбу сэр Доминик, герой жутковатой легенды.