- Я понимаю. - Горацио чиркнул спичкой. - Вам особенно интересно узнать, что же это эа собака такая. Отвечу: я и сам не знаю. Чудо, из-за которого люди ломают двери, не мое.

- А чье же?

- Год назад ко мне пришел человек и привел этого пса. У меня бывает много людей, но тот мне запомнился. Не только последствиями, которые его визит имел, но и внешностью, манерами. Такой странный маленький человек с большой головой, рыжей бородкой и проницательными глазами. У него интересный жест: услышав возражение, он упирает подбородок в расставленные пальцы.

- Жест мыслителя, - сказал Клейн. - А голову он при этом не склоняет набок?

- Да. - Горацио повернулся. - А вы знаете?..

- Так, значит, он и к вам приходил! - Клейн чувствовал, что ему снова не хватает воздуха...

Они долго не могли успокоиться.

- Вы понимаете, - Клейн обмахивался потертой шляпой, - ведь именно этот человек - косвенная причина нашей встречи. Сегодня был концерт; семилетний ребенок дирижировал симфоническим оркестром. Я узнал в дирижере того самого мальчика, которого около года назад не принял в свою школу. Это поразило меня настолько, что я ушел с концерта и в смятении бродил по улицам до тех пор, пока не оказался втянутым толпой в цирк. Мне не надо объяснять вам, что такое профессиональная гордость. Своему делу мы отдаем лучшее, что в нас заложено. И ничто так не обидно современному человеку, как сознание собственного профессионального несовершенства. Всю жизнь я посвятил музыке и вдруг на склоне лет ошибся в очевидном. Не может быть, чтобы этот мальчик, в движениях которого был такой темперамент, такая выразительность, год назад не выказал ни одного признака таланта. Это я уже стар. Такие вот мысли владели мной до момента нашей встречи.

- И я не знаю, в чем дело. - Горацио пожал плечами. - В десять лет я убежал с бродячей труппой из дому, и в скольких цирках я с тех пор побывал, сколько животных прошло через мои руки, о скольких я слышал!.. Даже самое способное животное очень трудно чему-либо научить. Нужны упорный труд, адское терпение и настоящая любовь к этим существам. Но Пират... Ну что должна делать собака? Ходить на задних лапах, прыгать. Я начал его этому обучать. Он сразу встал на задние лапы, прошел сколько мог, а потом посмотрен на меня так, как будто хотел сказать: "И чего это ты, хозяин, заставляешь меня заниматься всякой ерундой!" Я по-прежнему работал с тиграми, а Пирата стал брать с собой. Как-то один тигр не хотел прыгать сквозь горящее кольцо. Пират соскочил с места, стукнул тигра по носу лапой и прыгнул в кольцо, а тигр за ним. Я видел, что Пират на редкость сообразителен, но стоит ли все же строить целый номер на одной собаке?! Решение пришло неожиданно. Есть у меня скверная привычка; в минуты неудовольствия я говорю: "Черт побери!" Однажды я послал Пирата в сильный дождь за сигаретами. Деньги были у него в кожаном кошельке на ошейнике; туда же должны были положить покупку. Конечно, ему не хотелось идти, и он пролаял что-то, что показалось мне похожим на знакомое словосочетание. Я обратил на это внимание и начал подстраивать такие положения, которые ему не очень нравились. И все ясней и ясней звучало это выражение. Он уловил связь между настроением и соответствующими словами и даже сумел кое-как справиться с физическими недостатками голосового аппарата. Мой номер с тиграми был заброшен; все, весь свой опыт дрессировщика я решил вложить в эту невзрачную пятнистую собачонку. Сколько бы вы еще увидели сегодня, если бы не эти мерзавцы...

Громадный кулак Горацио повис в воздухе. Клейн надел шляпу, поднял воротник плаща.

- Ваш пес должен помочь нам разыскать эту загадочную личность.

- Как? У меня нет ни одного предмета...

- Не по запаху. По зрительной памяти. Откуда-то его привели к вам, пусть он теперь вспомнит. Сколько нужно времени, чтоб внушить ему, что от него требуется?

- Два дня.

- Хорошо, послезавтра мы встречаемся. Они встали, прощаясь, - высокий широкоплечий Горацио и маленький щуплый Клейн.

Горацио протянул руку.

- Кстати, мне показалось, что я видел его сегодня в зрительном зале в первом ряду. И когда я выходил, кто-то как будто бы ждал меня.

- Нет,- сказал Клейн.

Пес шел не торопясь, останавливаясь, глядя по сторонам. Прохожие оглядывались на него, удивлялись осмысленности взгляда.

- Вот что трудно было, - сняв поводок, Горацио наматывал его себе на руку, - внушить животному такое задание, как розыск по памяти. Ведь отвлеченных понятий они не воспринимают. А этот смог! Вы посмотрите, ни разу не сбился на природное, не ткнулся носом в землю.

Они были уже на окраине; шумный центр остался позади. Легковых машин стало меньше, зато больше грузовых. Потянулись заборы.

- Я иду уже больше по инерции. - Клейн заметно прихрамывал. - Когда мы его найдем, я скажу ему, что в наш рационалистический век стыдно играть в загадки с занятыми людьми.

Возле небольшой калитки пес остановился.

- Ну, что же ты? - Горацио подошел. Пес вильнул хвостом, царапнул лапой по крашеным доскам.

- Пришли. - Горацио осмотрелся. Пустынное место, глухая высокая стена, за ней деревья шелестят листвой. Он сильно постучал. Ветер тряс верхушки деревьев; на шоссе прошуршал автомобиль. Горацио постучал еще раз. Никто не отозвался.

- Ты правильно нас привел? - Горацио почесал псу загривок. Пес снова царапнул когтями дверь.

Они отошли от калитки.

- Не хотят нас пускать. - Клейн вздохнул.

- Я, как-никак, из цирка. - Горацио пощупал выступы, присмотрелся и полез по гладкой стене. Усевшись на гребне, он бросил вниз конец поводка.

- Привяжите собаку и цепляйтесь сами.

- Но я...

- Скорей!

Через мгновение все трое оказались на земле с другой стороны ограды. Ничего сверхъестественного они не увидели. Трава, кусты, деревья; в глубине сверкает стеклами на солнце дом, дорожка ведет к нему.

- Дня два не мели. - Горацио отбросил носком ботинка сухую ветку.

Дверь дома была заперта. Горацио подергал ручку и отошел. Вильнув хвостом, Пират побежал за угол. Клейн и Горацио пошли вслед. Упершись передними лапами в наружный подоконник, стоя на задних, Пират тыкался мордой в стекло. Горацио ударил по раме - окно распахнулось. Пес прыгнул первым, люди последовали за ним...

- Как вы думаете, куда мы попали? - Клейн озирался по сторонам.

- Я в этих вещах не силен. - Горацио почесал в затылке. - Может быть, это - оборудование марсианского корабля, а может быть, за стеною автомат выдает горячие пирожки.

Они стояли в большой комнате, облицованной белым кафелем, уставленной приборами, назначение которых было им непонятно. Горацио открыл дверцу самого большого, величиной со шкаф устройства и захлопнул, увидев переплетение проводов. Клейн взял листок из кучи бумаг и бросил, разглядев формулы. На лестнице послышались шаги. Горацио и Клейн отступили, встали в тень. Пират прижался к ним. Вошел невысокий человек с рыжей бородкой; сел за стол; знакомым жестом - подбородок меж расставленных пальцев - опустил голову.

- Здравствуйте! - Клейн и Горацио выступили вперед...

- Я начал сомневаться в своем профессиональном мастерстве; мой друг, Клейн показал на Горацио, - не понимать свое. Случайность ли это? Мы разыскали вас не из простого любопытства, наше недоумение связано с делом, которому мы посвятили свои жизни.

Они сидели на диване, а напротив, за столом, человек с рыжей бородкой глядел на них испуганными глазами и никак не мог успокоиться и начать беседу. Он пил воду, вытирал лоб.

- Ну что ж, - он наконец встал. - Будем считать, что вы мои гости. Смешно думать, что можно загадывать людям загадки и ждать, что они ничего не предпримут. Тем более, я сам вручил вам ключ. - Он посмотрел на собаку, улегшуюся у его ног, подошел к пришедшим, протянул руку.

- Доктор Кристаль.

Клейн и Горацио приподнялись.

- Я хотел вас просить вот о чем. - Волнуясь, доктор вертел в руках коробку спичек... - Вы, случайные люди, не знающие моих проблем, будьте моими судьями. - Он сел.