Эволюция, которую проходит Бульвер-драматург, может показаться на первый взгляд прямо обратной эволюции Бульвера-политика. Считаясь одним из видных сторонников антидворянской избирательной реформы, Бульвер воскрешает в "Герцогине де Лавальер" образы доблестных аристократов былых времен и вздыхает о временах, когда "чувства правили миром". Начав отходить от либералов и связав, наконец, свою судьбу с консерваторами, Бульвер, напротив, становится заметно трезвее и "буржуазнее". На смену торийским воздыханиям об испорченности общества, погубленного корыстью новых правителей, приходит славословие богатства. На смену выспренности - деловая простота. На смену морали феодальной - мораль буржуазная. Подобная эволюция Бульвера-художника была, однако, вполне закономерна. В ней по-своему отразился тот дух компромисса, которому всю жизнь служил Бульвер. "Творец "Ришелье", "Нормана" и проч. заслуживает внимания критиков и в том случае, когда он ошибается (что, впрочем, бывает с ним довольно часто), потому что вообще английская публика разделяет его заблуждения и участвует в них", - не без иронии писал один русский журнал девятнадцатого века. "Заблуждения" Бульвера действительно всегда были "заблуждениями" английской истории. В период подготовки и осуществления парламентской реформы Бульвер отразил то старое, что правящие классы вкладывали в это политическое новшество. В период успокоения после бурь минувших десятилетий - то новое, буржуазное, что выражала теперь политика консерваторов.
С особой наглядностью обнаружилось это в последней пьесе Бульвера "Уолпол", "комедии на исторический сюжет", написанной в 1869 году. (На сцене эта пьеса поставлена не была.) От консерватора лорда Литтона можно было ожидать самого злого разоблачения крупнейшего вигийского премьер-министра прошлого века, прославившегося как величайший мздоимец. В действительности случилось иначе. Мудрый государственный муж, человек, до конца преданный интересам своей страны, добрый, благожелательный и беспристрастный - таким предстает перед читателем Уолпол в пьесе Бульвера. Уолпол не только берет и раздает взятки. Он подкупает политических противников своей душевной широтой и любовью к родине.
С добродушной улыбкой вспоминает Бульвер "своеобразную манеру" Уолпола вести государственные дела. Он целиком присоединяется к той оценке, которую в минуту раздумья дает себе сам Уолпол, Историки, говорит герой Бульвера, немало, наверно, поиздеваются над моими промахами и пороками. Они раскопают всех прохвостов, которых я подкупил, и подивятся ценам, которые я им назначал. Но им придется признать, что делалось это во благо родины. Я сорил деньгами, но не проливал кровь, и когда Англии угрожали Франция и Рим, сумел усилить страну и сделать ее более свободной. Все это заставит позабыть о моих методах, заключает Уолпол. Так Бульвер делает последний штрих в своем новом кредо. За туманными словами о "благе родины" скрывается полнейшее оправдание политического аморализма. Цель оправдывает средства - если эта цель состоит в усилении буржуазного государства. Это было Высказано тем самым Бульвером, который утверждал некогда, что "счастье иль несчастье лишь в наших душах".
Таков путь, пройденный Бульвером-драматургом. Его успехи перемежались с провалами, правда - с неправдой и полуправдой, художественные взлеты - с искусственностью и претенциозностью: Творчество Бульвера давно перестало быть частью живой практики театра. И тем не менее для нас теперь интересен весь его творческий путь. Драматическое наследие Бульвера не очень велико, но на нем можно изучить чуть ли не все крупные драматические формы, принятые в Англии на протяжении почти полувека.
Познакомившись с драматургией Бульвера, мы получаем возможность судить о длительном периоде истории английской драматургии. И пусть этот период не оставил драматических шедевров. Он следовал за периодом Просвещения и предшествовал творчеству О. Уайльда и Б. Шоу. Изучив этот период, можно лучше понять закономерности развития английского театра, пристальней вглядеться не только в праздники его, но и в будни, оценить традицию и новаторство в работе больших драматургов последующих десятилетий.