Куарра Ви играл в какую-то игру, чем-то напоминающую шахматы, но его противник находился в некотором отдалении — на одной из планет Сириуса. Все фигуры на доске были иной, незнакомой формы. Келвин, подключившись, слушал, как в мозгу Куарра Ви молниеносно сменяли друг друга головокружительные просранственно— временные гамбиты. Но тут в его мысли ворвалась проблема Келвина и, подобно удару, вынудила его.

Получилась некоторая путаница. На самом-то деле проблем было две. Как вылечиться от простуды, в частности от насморка. И как стать здоровым, богатым и прославиться в почти доисторическую — с точки зрения Куарра Ви — эпоху.

Но для Куарра Ви такая проблема — сущий пустяк. Он с ходу решил её и продолжил игру с сирианином.

А Келвин снова оказался в номере отеля в Нью-Орлеане.

Не будь он пьян, он бы на такое не решился. Подсказанный ему метод заключался в настройке его мозга на мозговые волны другого человека, живущего в том же двадцатом веке, что и он сам, причём мозг этого человека должен был испускать волны определённой, нужной ему длины.

Она зависела от множества разнообразных факторов, как-то: от профессиональной квалификации, умения использовать благоприятные обстоятельства, взгляда на окружающее, эрудиции, богатства воображения, честности; но в конце концов Келвин нашёл то, что ему было нужно.

После некоторого колебания он выбрал один мозг из трех — все три по сумме показателей почти полностью отвечали требованиям. Но сумма показателей одного была чуть больше — на три тысячных доли единицы.

Келвину удалось настроить свой мозг на волну этого выбранного им мозга, поймать нужный сигнал, ухватиться за него, и методом телепортации он перенёсся через всю Америку в прекрасно оборудованную лабораторию, где, читая книгу, сидел неизвестный ему мужчина.

Он был лыс, на лице его топорщились жёсткие рыжие усы.

При появлении Келвина он раздражённо вскинул голову.

— Эй! — воскликнул он. — Как вы сюда попали?

— Спросите у Куарра Ви, — ответил Келвин.

— У кого???

Незнакомец отложил книгу в сторону.

Келвин призвал на помощь свою память. Оказалось, что недавно полученная информация уже частично стёрлась. Он на миг ещё раз воспользовался коробочкой и восстановил её.

Сейчас контакт с будущим был не столь неприятен, как прежде.

Он уже начал немного понимать мир Куарра Ви. И этот мир ему нравился. Впрочем, он полагал, что забудет и это.

— Усовершенствование белковых аналогов Вудворда, — сказал он рыжеусому. — С помощью простого синтеза.

— Кто вы такой, черт бы вас побрал?

— Зовите меня просто Джим, — ответил Келвин. — А теперь заткнитесь и слушайте. — И начал объяснять, словно имел дело с малолетним тупицей. (Перед ним был один из самых именитых химиков Америки.) — Белки состоят из аминокислот.

А их — тридцать три вида…

— Нет, меньше.

— Тридцать три. Заткнитесь. Из аминокислот можно создать множество комбинаций. Таким образом, мы получаем почти бесконечное число разнообразных белковых соединений.

А все живое является той или иной формой этих соединений.

Полный синтез белка предполагает создание цепи из взаимосвязанных аминокислот, достаточно длинной, чтобы её можно было признать молекулой белка. В этом-то вся трудность.

Рыжеусый явно заинтересовался.

— Фишер получил такую цепочку из восемнадцати аминокислот, — мигнув, произнёс он. — Абдергальден — из девятнадцати, а Вудворд, как известно, создал цепи длиной в десять тысяч единиц. Но что касается контрольных тестов…

— Полная молекула белка состоит из последовательного набора аминокислот. Но если подвергнуть тестированию лишь один или два отрезка цепи аналога, нельзя поручиться за остальные. Минуточку, — Келвин снова прибегнул к помощи коробочки. — Ага, ясно. Итак, из синтезированного белка можно изготовить почти все. Шёлк, шерсть, волосы, но что самое главное… — он чихнул, — лекарство от насморка.

— Послушайте… — начал было рыжеусый.

— Некоторые вирусы помимо прочего содержат цепи аминокислот, верно? Так измените их структуру. Сделайте их безвредными. А заодно займитесь бактериями. И синтезируйте все антибиотики.

— О, если б я мог. Однако, мистер, э…

— Зовите меня просто Джим.

— Хорошо. Однако все это не ново.

— Хватайте карандаш, — сказал Келвин. — Отныне это будет научно обосновано и обретёт реальность. Метод синтеза и экспериментальной проверки заключается в следующем…

И он подробно и чётко объяснил, в чём именно. Ему только дважды понадобилось посредством той коробочки связаться с Куарра Ви. А когда он кончил, рыжеусый отложил в сторону карандаш и изумлённо уставился на него.

— Невероятно, — проговорил он. — Если из этого что-нибудь получится…

— Мне нужно стать здоровым, богатым и прославиться, — упрямо заявил Келвин. — Значит, получится.

— Да, но… дорогой мой…

Однако Келвин настоял на своём.

К счастью для него, краткое обследование сознания рыжеусого выявило у того честность и умение пользоваться благоприятными обстоятельствами, так что в конце концов химик согласился подписать документ о совместном сотрудничестве с Келвином. С коммерческой точки зрения новый метод синтеза белковых соединений сулил безграничные возможности. Фирмы «Дюпон» или «Дженерал моторс» будут счастливы купить патент на это открытие.

— Мне нужно много денег. Целое состояние.

— Вы заработаете на этом миллион долларов, — ровным голосом сказал ему рыжеусый.

— В таком случае я желаю получить расписку. Черным по белому. Если только вы не отдадите мне мой миллион долларов прямо сейчас.

Нахмурившись, химик отрицательно покачал головой.

— Это невозможно. Мне ведь следует сперва провести ряд экспериментов, все проверить, потом начать переговоры с фирмами… но вы не беспокойтесь. Ваше открытие безусловно стоит миллион. Вдобавок вы прославитесь.

— И стану здоровым?

— Через некоторое время исчезнут все болезни, — спокойно объяснил ему химик. — Вот в чём истинное чудо.

— Пишите расписку, — потребовал Келвин, повысив голос.

— Ладно. Официальный документ о нашем сотрудничестве можно будет оформить завтра А пока сойдёт и это. Я понимаю, что на самом-то деле честь этого открытия принадлежит вам.

— Расписка должна быть написана чернилами. Карандаш не годится.

— Тогда вам придётся с минуту подождать, — сказал рыжеусый и отправился на поиски чернил.

Келвин, сияя от радости, окинул взглядом лабораторию.

Тарн материализовался от него в трех футах.

В руке Тарн держал своё жезлоподобное оружие. Он поднял его…

Келвин тут же схватился за коробочку. Он показал Тарну нос и телепортировался на значительное расстояние.

Он мгновенно очутился неведомо где, на каком-то кукурузном поле, но зерно, не прошедшее соответствующей обработки, не представляло для него никакого интереса. Он сделал ещё одну попытку. Теперь его занесло в Сиэтл.

С этого начался незабываемый двухнедельный период — запои вперемежку с бегством от охотившегося на нею Тарна.

Его одолели безрадостные мысли.

Он был в состоянии ужасного похмелья, а в кармане — неоплаченный счёт за номер в отеле и десять центов. Две недели непрерывных усилии обогнать Тарна с помощью телепортации на один прыжок в пространстве истощили его нервную систему.

Келвин застонал и тоскливо заморгал глазами. Он снял очки, протёр их, но легче ему не стало.

Ну и болван.

Ведь он даже не знал имени того химика!

Здоровье, богатство и слава ждали его буквально за углом, но за каким? Быть может, в один прекрасный день, когда в прессе появится сообщение об открытии нового метода синтеза белка, он это узнает, но сколько времени ему придётся ждать?

А пока это произойдёт, как быть с Тарном?

Да и сам химик тоже не может его разыскать. Он знает только, что Келвина якобы зовут Джим. Тогда эта выдумка показалась ему удачной, а теперь…

Келвин вытащил из кармана ту самую коробочку — устройство для связи с будущим — и уставился на неё покрасневшими глазами. Куарра Ви, да? Пожалуй, сейчас он испытывал к этому Куарра Ви тёплые чувства. Но вот беда — через полчаса после сеанса связи, а то и раньше он, как правило, забывал всю полученную им информацию.