ШАРЛЬ ДИЛЬ

История Византийской империи

ПЕРЕВОД С ФРАНЦУЗСКОГО

А. Е. РОГИНСКОЙ

ПОД РЕДАКЦИЕЙ И С ПРЕДИСЛОВИЕМ

Б. Т. ГОРЯНОВА

ПРЕДИСЛОВИЕ

"История Византийской империи" принадлежит перу крупного французского византиниста Шарля Диля. В этой книге, вышедшей в свет в 1919 г. и затем неоднократно переиздававшейся, автор поставил своей задачей изложить весь тысячелетний ход византийской истории в виде серии последовательных очерков, соответственно периодам, на которые он делит историю Византии. Из-под его пера живо предстают перед глазами читателя периоды подъема и упадка Византийской империи, ее многогранная культура, та первостепенная роль, которая ей принадлежала в международной жизни европейского средневековья. Диль дает яркие характеристики отдельным выдающимся императорам и деятелям византийской истории. Но, к сожалению, он чрезвычайно мало останавливается на социально-экономической истории Византии. В его изображении ход византийской истории кажется зависящим прежде всего от личных качеств правителей империи и затем от внешних обстоятельств, а быт народа, социально-экономическая жизнь страны находят у него слабое отражение, что приводит, естественно, к целому ряду ошибок и в изложении фактов политической и культурной истории.

Уже само деление книги Диля основано на порочной схеме периодизации истории Византии, которой грешит вообще вся буржуазная историография. Принимаемая Дилем периодизация истории Византии построена на основе несущественных фактов, главным образом на истории важнейших династий. Подобный подход к этой серьезной проблеме чужд научному объективному {5} методу, так как в основе действительно научной периодизации должны лежать этапы развития общественно-экономических отношений.

Историк, который пишет обобщающий труд по истории Византии, неизбежно должен решить, что следует считать началом ее истории. Диль дает свое решение этого чрезвычайно сложного вопроса. По его мнению, византийская история начинается со дня перенесения столицы Римской империи в Константинополь, ибо с его точки зрения этот день символизирует завершение процесса создания новой монархии, характеризуемой преобладанием влияния Востока.

Однако Диль подходит к решению поставленной им перед собой задачи в высшей степени односторонне, основываясь на изменениях политических и культурных и почти не касаясь изменений социально-экономического строя; поэтому и решение его представляется мало обоснованным и искусственным.

В первой главе ("Перенесение столицы империи в Константинополь и возникновение Восточной Римской империи") Диль охватывает события за время 330-518 гг. и воссоздает увлекательную и живую картину ранней истории византийского государства. Но и здесь внимание автора сосредоточено почти исключительно на политической и культурной истории; этот основной недостаток научного метода Диля приводит его к переоценке внешних влияний в истории Византии. В результате и преобразование центрального аппарата, и вторжения варваров, и религиозную борьбу IV-V вв. Диль трактует как завершающие этапы эволюции, увлекавшей Византию к Востоку; только кризис V-VI вв. помешал, по мнению Диля, окончательному превращению ее в восточную монархию.

С такой точкой зрения нельзя согласиться. Несомненно, что в истории Византии большую роль сыграл контакт с восточными государствами и народами, но рассматривать ее развитие только как приближение к Востоку или отдаление от него значит забыть, что развитие Византии шло по своим внутренним законам и что только раскрытие этих законов может дать ключ к пониманию ее истории. {6}

Диль не понимает, что в основе различных религиозных движений, потрясавших Византийскую империю, лежали социальные причины, он не показывает, почему ереси способствовали сепаратизму восточных провинций империи, так как изображает их вне связи с социальной обстановкой того времени.

Шарль Диль является автором монографии о времени Юстиниана I "Юстиниан и византийская цивилизация VI в.", вышедшей в свет в 1901 г., переведенной на русский язык и до сих пор, несмотря на отдельные недочеты, не потерявшей своей свежести и значения для изучения этой эпохи. Неудивительно поэтому, что II глава настоящего очерка ("Правление Юстиниана и Византийская империя в VI в.") принадлежит к лучшим его разделам. Читатель получает здесь ясное представление о внешней и внутренней политике Юстиниана, о византийской культуре VI в., знакомится с характеристикой самого Юстиниана.

Но внутренняя жизнь Византии при Юстиниане освещена Дилем все же недостаточно глубоко. Читая эту главу, мы получаем представление, что весь ход истории Византии при Юстиниане определялся личностями двух людей самого Юстиниана и его жены Феодоры, которая в отличие от Юстиниана больше тяготела к Востоку, чем к Западу. Диль излагает события таким образом, будто бы одной только личной энергии Юстиниана было достаточно для того, чтобы прервать естественный ход событий, увлекавший Византию к Востоку. На самом деле Юстиниан не смог бы осуществить свои внешние и внутренние мероприятия, если бы он не опирался на определенные группы в господствующем классе, которые он заинтересовал в своей завоевательной политике. Диль совершенно не останавливается на борьбе партий цирка, которая оказала большое влияние на внутреннюю историю Византии при Юстиниане. Восстание Ника оказывается в изображении Диля каким-то изолированным эпизодом, не связанным с социальным протестом масс в царствование Юстиниана. Диль не осуждает внешней политики Юстиниана, который пытался восстановить Римскую империю, что было предприятием явно реакционным. Он только указывает, что дей-{7}ствия Юстиниана были обречены на неудачу из-за несоответствия между целями и средствами. Не говоря о социально-экономическом положении Византии в эпоху Юстиниана, Диль не может раскрыть причины этой неудачи, коренящейся прежде всего в том, что Юстиниан пренебрегал экономическими нуждами страны и населения, выжимая из него последние соки на осуществление своих широко задуманных завоевательных планов. Правда, Юстиниан уделял внимание развитию промышленности и торговли, но основных непосредственных производителей Византии - крестьян - он отдал на растерзание крупным магнатам. В связи с таким освещением событий действительно нельзя понять, почему политика Юстиниана вызвала бурное возмущение народа.

Диль утверждает, что римское право, кодифицированное Юстинианом и его юристами, основано на принципах социальной справедливости, общественной морали и гуманности, между тем как в действительности римское право и в момент его создания и впоследствии служило интересам господствующих классов и увековечивало социальную несправедливость.

В VII в. Византийская империя переживала один из самых серьезных кризисов в своей истории, когда под угрозу было поставлено самое ее существование. Этому периоду посвящена III глава книги Диля ("Династия Ираклия. Арабская опасность и преобразование империи в VII веке"). Диль в связи со своей общей концепцией чрезмерно идеализирует Ираклия. Правда, в отличие от Острогорского, который заявляет, что глубокие этнические и социальные изменения VII в. являются целиком результатом деятельности Ираклия 1*, Диль показывает, что этнические и административные изменения в империи происходили и до Ираклия. Но при этом в центре внимания Диля стоят этнические изменения. Он правильно указывает, что после потери восточных провинций империя стала более однородной и сплоченной, но совсем не говорит о причинах, вследствие которых восточные провинции так легко отпали от Константинополя, не говорит о {8} том, что они подвергались страшному социальному, национальному и религиозному гнету.

______________ * 1 Б. Горянов, Г. А. Острогорский и его труды по истории Византии. Вопросы истории, 1945, № 3-4, стр. 136.

Русскому византиноведению, за успехами которого он внимательно следил, Диль обязан теми попытками подхода к разрешению вопроса о значении славянства в развитии Византии, которые имеются у него в отличие от других западноевропейских византинистов. Но в отличие от русских византинистов, передовые представители которых широко обосновали положение о влиянии славянской иммиграции, общественного устройства и прежде всего общинного землевладения славян на социально-экономическое развитие Византийской империи, Диль, признавая значение славянизации империи для ее истории, видит в этом процессе прежде всего изменение этнического состава империи. Между тем славянские нашествия сыграли прогрессивную роль в социальной истории Византии, так как они способствовали ослаблению господствующего класса Византии и раскрепощению ее населения. Именно вслед за славянской иммиграцией в Византии появляется прогрессивный Земледельческий закон, призванный регулировать отношения внутри свободной общины.