Высотный дом, в квартире на двенадцатом этаже которого спал ничего не подозревающий киллер, стоял на углу Торжковской и набережной Черной речки, по диагонали от метро. Подъезд был только один и выходил во двор. Но во двор можно было попасть сразу с нескольких сторон: и через арку с набережной, и через въезд с Торжковской, и со стороны гостиницы «Выборгская».

Паша задремал и проснулся от искаженного голоса Топоркова, донесшегося из лежавшей на торпеде радиостанции:

– Гриша, охранник забрал Шахида из дома. Двигаются к вам.

– Добре!

Паша протер глаза, посмотрел на Лютого:

– Ты хоть спал?

– Паша, пока москали спять, хохлы едять. – Лютый продемонстрировал и выбросил в окно огрызок яблока.

Часы показывали без пяти восемь.

– Через десять минут Шахид будет здесь, – Лютый вытер пальцы салфеткой, которую тоже бросил в окно. – Так что давай подтягивайся поближе.

– Куда еще ближе-то?

– А прямо во двор.

– Там же «наружка» смотрит.

– Самим-то надежней!

Паша в сомнении покачал головой, но спорить не стал. Включил двигатель, погрел немного, потом неторопливо вкатился во двор, тормознул:

– Куда? Тут не спрячешься.

– Вон, видишь, где машины стоят? Давай к ним.

Паша сдал задом и припарковался между двух легковушек, прямо напротив подъезда.

– Вот и славненько, – Лютый удовлетворенно кивнул и взял рацию: – Молчун! Окна секи.

Молчун стоял на Торжковской, рядом с гражданским микроавтобусом, в котором прятались бойцы СОБРа. Посмотрев на окна квартиры, он усмехнулся и ответил:

– Он тебе что, Бэтмэн, что ли? Двенадцатый этаж!

– Отставили разговорчики.

Несколько минут прошли в напряженном молчании.

На связь опять вышел Молчун:

– Встречайте гостей. Шахид и водила.

– Поняли, спасибо.

Положив рацию на торпеду, Лютый подмигнул Паше:

– Ну, началось!

«Тойота-раннер» въехала во двор и остановилась в нескольких метрах от подъезда. Сквозь лобовое стекло были видны Шахид и Юрка.

– Чего они ждут? – спросил сам себя Лютый.

– Может, стрелок к ним выйти должен?

– Тогда бы они ближе подъехали…

…В салоне «Тойоты» тоже шел разговор:

– Подожди, машина какая-то мутная.

– Где? – Юрка огляделся, но ничего такого, что бы вызвало подозрения, не заметил.

– Вон та «девятка».

Юрка пожал плечами. Тачка как тачка. Вроде, внутри кто-то сидит. Но точно не разобрать, стекла отсвечивают. А даже если сидит кто-то – и что? Менты не могли вычислить адрес. Раз не прихватили вчера, сразу после убийства, то откуда им сегодня нарисоваться? Если только Спеца не замучила совесть, и он не написал явку с повинной.

– Слышь, Алексей, – Юрка впервые назвал Шахида по имени, – ты это, того… Гонишь!

– Поэтому мы с тобой до сих пор и живые. Давай-ка назад. Подъедем через полчасика еще раз.

Юрка включил заднюю передачу…

– Нас срубили! – Лютый схватился за рацию: – Всем захват!

«Тойота» пятилась к выезду со двора. Бросив рацию, Лютый выскочил из машины и бросился к джипу, на ходу выдергивая из кобуры пистолет. «Тойота» прибавила скорость и уже готовилась задом выскочить на Торжковскую, когда проезд перекрыл микроавтобус СОБРа. Присев на задние колеса, джип замер. Боковая дверь микроавтобуса открылась, из салона начали выпрыгивать спецназовцы в масках и с автоматами. «Тойота» рванула вперед. Лютый встал перед ней, поднял в двух руках пистолет. Джип вильнул, объезжая его, и проскочил мимо. Матерясь, Лютый кинулся следом. Паша, наконец, завел двигатель и стал выезжать из узкой щели между машинами, но был вынужден тормознуть, чтобы пропустить бегущего Лютого. Следом за Лютым летели спецназовцы. «Тойота» дернулась к арке, чтобы выскочить на набережную Черной речки, но там, перед светофором, выстроился плотный хвост машин, и Юрка вывернул влево, уходя вдоль стены дома.

Лютый остановился и выстрелил. Заднее стекло джипа осыпалось. Снижая скорость, машина начала плавно заворачивать вправо, ткнулась передним колесом в поребрик газона и остановилась. Водительская дверь открылась, с поднятыми руками из кабины вывалился Юрка. Лицо у него было испачкано кровью, и его заметно трясло.

– На колени! – заорал Лютый, подбегая. – Шахид, выходи!

Юрка послушно встал на колени, а вот Шахид продолжал оставаться в машине.

Он был мертв.

Единственный выстрел Лютого оказался смертельным. Пуля попала в затылок. Шахид лежал головой на торпеде, остановившиеся глаза были открыты.

– Звиздец, – сказал Паша, заглядывая в машину. – Добегались…

– …Твою мать! – Лютый растерянно посмотрел на свой пистолет. – Я же по колесам стрелял! Как же так?..

А в салоне их «девятки» надрывалась забытая рация:

– Лютый! Паша! Паша, мать твою, где вы?

Молчун, в одиночестве оставленный на Торжковской, пытался докричаться до своих и смотрел, как Спец, успевший добежать из квартиры до крыши, закрепил там трос и теперь быстро спускается, отталкиваясь ногами от глухой стены высотного дома.

Вот и дошутился про Бэтмэна…

– Паша! – в последний раз крикнул Молчун.

Спец заметил его. Не прекращая спуска, вырвал из крепления на груди «Стечкин» с глушителем, выстрелил. Молчун бросился в сторону, вдогонку ему несколько пуль цокнули по асфальту. Выскочив из зоны обстрела, он и сам потерял противника из вида. Пока доставал пистолет и убирал в карман куртки рацию, пока соображал, что и как сделать, пока…

Спец ушел.

– Ну что, вопросы есть? Вопросов нет. Свободны! – закончил Шилов утреннее совещание. – Стас, на сходки можешь не ходить, занимайся Румыном.

– Пока только его дамочкой из «Астории».

– Позвони Зубареву из спецуры, он поможет.

Все ушли, остались только Василевсикй с Егоровым. Вид у них был изрядно потрепанный. Но они хоть пришли, а вот Джексон до сих пор где-то отлеживается.

– Нельзя ли слегка уменьшить свет? – приложившись к бутылке «боржоми», больным голосом попросил Леня.

– Это солнце, алкаш.

Леня тяжко вздохнул:

– Оскорбить всегда легко.

– Да ладно, оскорбленный. Лучше расскажи, что вы вчера накопали. Или вы бездарно пропьянствовали, забыв о работе?

– В общем, так: часть спецназовская. Дисциплина жесткая, но бойцы по бабам все равно шастают. Все контрактники, все воевавшие. Многие были ранены. Разговоры по пьянке обычные: о собственном героизме да о жизни на гражданке. Один сержант как-то трепался, что их подразделение – самое секретное в стране и подчиняется чуть ли не министру обороны лично.

– В любой части найдется сержант, который так говорит. Тем более когда выпьет. Не густо!

– Нет, ну бойцы там действительно хорошие, – вступил Егоров, отхлебнув остатки минералки из бутылки Василевского. – Как-то один солдат в пивной троих блатных отправил в реанимацию. Без всяких, кстати, последствий. Дело замяли, не успев начать.

– Может, это и правильно, – кивнул Шилов.

– И еще, – продолжил Василевский. – В прошлом месяце потерпел аварию «ПАЗик» с шестью бойцами. Все погибли, причем у каждого из бойцов заканчивался контракт. И никто из них не собирался его продлевать.

– Похоже на какой-то перестроечный боевик про школу киллеров, – усмехнулся Роман. – Это вам тоже девки местные рассказали?

– Нет, это от хозяина кафе. Сестра у него в части служит, прапорщиком.

– Замужняя? – Шилов посмотрел на холостого Леню.

Егоров тоже на него посмотрел, усмехаясь.

– А разве это имеет какое-то отношение к делу? – Леня с деланным недоумением пожал плечами, но тут же продолжил: – У меня с ней свидание сегодня вечером. Покопаю еще. Она при штабе работает, должна много интересного знать.

– Сильно только не закопайся…

В кабинет вошел Громов.

– Товарищи офицеры! – скомандовал Шилов, поднимаясь из-за стола.

– Да сидите, сидите! – махнул рукой Громов. – Два часа назад арнаутовские ребята пытались киллеров взять. Тех, которые вчера портовика завалили.