- Охренеть. Какой, нафиг, из меня маг?!

        - Дикий, - хмыкнул Славка.

        - Сам такой! Нашел время прикалываться.

        - То-то и оно, что не время. Не до приколов. Дикие маги, латенты, встречаются очень редко, здесь всех детей проверяют, и пропустить латента могут или в какой-нибудь невероятной глуши, или как тут, на дне.

        - Где?

        - У бандитов. Это одновременно и большая ценность, и большая опасность. Если маг пережил созревание и не связан Обетами, то он может выполнить любые чары: убивающие, пыточные, копирующие... Поэтому диких очень любят всякие преступные шайки. И кое-кто из Поднятых, это знать местная.

        - Милое название, - я все еще пытался переварить сведения о своем возможном магичестве, и отвечал вяло. Славка поправил мне съехавшую крышу... и тут же сдвинул ее обратно, уже в другую сторону.

        - Но пока вельхо не созрел, он личинка. И очень опасная.

        - Чего?

        - Он как бабочка внутри кокона, понимаешь? Была гусеница, ползала, лопала листики. Потом замоталась в паутинку и стала коконом, личинкой. Снаружи оболочка, внутри новое тело формируется. Вот и с магом так. Внутри человеческого тела, как в коконе, копятся силы и меняется структура. Когда порог созревания близок, баланс энергий может нарушиться, и тогда магия хаотично резонирует с окружающим миром, порождая...

        - А попроще?

        - Когда магии много, она начинает вырываться и шарашить все вокруг. Пока не найдется новый... новое равновесие. В этот период от них стоит держаться подальше. Они могут устроить локальное землетрясение, взлет дома в атмосферу, прорастание щупалец у всех живых в пределах досягаемости и прочие веселые вещи. Поэтому и селят их подальше от людей, в специальных местах. Наша избушка, кстати, очень на такое место смахивает.

        - Ага... А откуда ты все это знаешь?

        - В избушке книжка лежала. Старая такая... про магию. Я почитал. Сначала подумал сказки...

        - Та еще сказочка. Значит, Эркки про избушку врал? Она не его...

        - Я сейчас пытаюсь вспомнить, в чем он не соврал. Столько нестыковок было... как я раньше их не видел?

        Ты-то ясно, почему. Он тебя вылечил, вот и перешел в разряд 'хороших'. А вот я отчего мышей не словил?

        - Каких?

        - Ну, например, с избушкой. Домик был на четверых, даже на пятерых... а он нам про семью словом не обмолвился. Ну, допустим, что-то случилось, и ему трудно об этом вспоминать. Но ни один житель из тех поселков и городков, которые мы проходили, не стал с ним здороваться. То есть никто его не знал. А ведь он, по его словам, тут всю жизнь прожил. И боги...

        - Что боги?

        - Он все время к ним взывал, к правильным богам. Но ни разу не помолился...

        - Ясно.

        Мы помолчали.

        - А ты? Ты его как раскусил? Я же видел, как вы с ним... ты на него смотрел, как кошка на таксу.

        - Почему на таксу?

        - То ли собака, то ли нет.

        - Понял... черт, да что она там ищет?

        Славка приподнялся:

        - Ты о чем?

        - Да девчонка. Такое впечатление, что ей нужен мой карман.

        - Ты серьезно?

        - Нет, блин, шучу я так! Вон, смотри... эй, а она и правда... что тебе там надо, а?

        Найденыш, не жалея поломанных пальцев, пыталась втиснуть их в вожделенный карман. Я торопливо распустил шнуровку, хочет - пусть копошится, ничего там такого не... ё!

        - Ух ты... - выдохнул Славка. - Откуда?

        Так и есть. Цветок, цветок она чуяла. Снежник из горного поселка. Я тогда по всем карманам такие рассовал, от их запаха проходила злость и становилось спокойно... Никому про свою причуду, естественно, не говорил, вот еще. Мне только славы ботаника по-новой не хватает. А теперь вот придется.

        Девчонка тем временем с почти счастливой улыбкой прижала цветок лицу и скорчилась в позе зародыша. Ну... ну и ладно. Чего уж тут. Пусть. Хоть так...

        - Ты что, еще тогда их сорвал?

        - Ну да.

        - И он до сих пор не высох...

        - Он медленно вянет. Это... ну... вместо дезодоранта, короче, - вот и чего я оправдываюсь? Ну ношу я в кармане цветочек? Кому какое дело?

        - Практичный ты наш.

        - Какой есть.

        Настроение опять нырнуло вниз. Хотя, казалось, куда уж...

        - Пахнет как... - Славка зажмурился. А я отвернулся. И мы оба пропустили тот момент, когда наш найденыш снова зашевелилась.

        Я открыл глаза в последний момент. Она уже нависла надо мной, опухшие губы раскрывались, приоткрывая белые, острые, ровные зубы с проступающими клыками... и глаза! Она открыла глаза! Желтые, горящие. С вертикальными зрачками...

        Вскрикнул или нет - не помню.

        Она дохнула. Багрово-синее, тусклое пламя на долю секунды вскипело на разбитых губах и рванулось на меня. Казалось, прожгло насквозь. Наверное, я все-таки вскрикнул. Больно было...

        Очень. Очень...

        Приходить в себя второй раз в той же КПЗ было ничуть не лучше, чем в первый. Даже хуже. На этот раз болел не только бок - болело все тело, сильно жгло в груди, где бронхи, и во рту. Кости ломило невероятно, будто внутри каждой катался колючий шар... и не шевельнешься. Тело как чужое.

        - Славка? - даже повернуть голову было трудно. - Славка?

        - Здесь... - прошелестело рядом.

        - Где эта?

        - Тоже тут... без сознания она...

        - Ты отползти можешь?

        Невеселый смешок.

        - Нет. Да и поздно уже.

        - Тебя тоже?

        - Да. Не шевельнуться.

        - И жжет.

        - Ага. Сначала несильно, а теперь совсем. И руки отнялись.

        Молчание.

        - Ну что, кажется, до разъяснений, кто из нас маг, мы не доживем?

        - Похоже... никогда не думал, что это будет так. В чужом мире, в подвале у бандитов. От зубов девчонки с кошачьими глазами. Интересно, кто она?

        - Теперь-то какая разница?

        - Так просто. Макс... ты не злишься?

        - За девчонку? - я подумал. - Нет. Все равно нарвались бы. Только теперь не узнаем ни про Янку, ни про Ирину Архиповну.

        - Ты недооцениваешь Ирину Архиповну. Они выберутся. Макс, давно спросить хотел... - послышалось после паузы, - а почему ты притворяешься?

        - В смысле?

        - Говоришь, как быдловатый 'патсан'. А когда забываешь, переходишь на нормальный язык. Почему?

        - Тебе зачем?

        - Так... не хочу молчать. Страшновато...

        Он так это сказал... Искренне, по-настоящему... И я решил не отмалчиваться. И правда, теперь-то какая разница?

        - Привык притворяться, чтоб сходить за своего. Прилипло. Раньше был ботан-ботаном. Мама даже сплавила в лицей для продвинутых.

        - В лицей?

        - Угу. Только не знаю, с чего она решила, что лицей - это для умных. Может, где-то так и есть... или было. А сейчас лицей для богатых. Я там был, как прыщ на носу модели. Шмотки из хенда, игрушки из ларька на рынке, про компьютер только слышал - и при всем при том в классе, где сплошь крутизна. Лупить меня перестали только когда я домашку додумался продавать ленивым богатеньким сыночкам.

        - Продавать?

        - Именно! Даром отдавал - презирали, продавать додумался - зауважали... Так и повелось.

        Я смотрел в заросший паутиной потолок. Кружится, гад. И глаза ломит. И вообще. Нет, и правда лучше не молчать...

        - Слав, а что у тебя со спиной?

        Он вздохнул.

        - Перелом. Мы с папой ехали в машине, ему стало плохо за рулем. Вылетели на встречку, а там джип. Он так и не вышел из комы.

        - А ты давно?...

        - Третий год. Две операции. Обещали, что после реабилитации я смогу ходить, я потому и костыли к коляске прикрепил.