Как жаль мне их, о, как мне жаль цветы.

Чей жребий — вянуть в цвете красоты!

Давно бы тяжко дышащие волны

Пожрали сушу, если б только сила

Давала право власти…

…Если вдруг планеты

Задумают вращаться самовольно,

Какой возникнет в небесах раздор!

На небесах планеты и Земля Законы подчиненья соблюдают,

Имеют центр, и ранг, и старшинство.

Обычай и порядок постоянный.

Находит наша жизнь вдали от света

В деревьях — речь, в ручье текучем — книгу,

И проповедь — в камнях, и всюду — благо.

…Если мы с деревьев обдерем

Кору да крону, часть ствола и ветви.

То даже если корни мы оставим,

То воздух выпьет соки из калек.

Когда мы к ветви дикой прививаем

Початок нежный, чтобы род улучшить,

Над естеством наш разум торжествует,

Но с помощью того же естества.

Растет среди крапивы земляника;

Прекрасно зреют сладкие плоды

Вблизи других, неблагородных ягод.

Земля, природы мать, — ее ж могила:

Что породила, то и схоронила.

Великие в себе благословенья

Таят цветы, и травы, и каменья.

Как медленно часы тоски ползут!

Хоть астрономы, крестные светил,

Открыв звезду, ей имя нарекают.

Но звезды и для тех, кто их крестил.

Не ярче, чем для неучей, сверкают.

Что мне за радость видеть недоноска?

Я розу не прошу в сочельник цвесть,

А вьюгу в майский день сугроб наместь.

Для каждой вещи срок и время есть.

Хоть слабый ветер раздувает искру,

Но вихрь способен пламень погасить.

Когда же пламень с пламенем столкнутся.

Они пожрут всё то, что их питало.

…Конь и господин

Хоть больше, чем один,

А всё-таки не двое.

При свете солнца пляшут роем мошки,

А в хмурый день все прячутся они.

Сам по себе муравей — существо мудрое, но саду он враг.

Вселенную нельзя низводить до уровня человеческого разумения, как это делалось до сих пор, но следует расширять и развивать человеческое разумение, дабы воспринимать образ вселенной по мере ее открытия.

Изучение истории превращает юношу в мудреца, не наделяя его морщинами и сединою; доставляет ему жизненный опыт до того, как он столкнётся со всеми слабостями и немощами преклонных лет.

Природа проста и не роскошествует излишними причинами.

Пусть этот мир, уютный для проныр.

Не так хорош, но где же лучший мир?

Несчастным человечество назвав,

Попробуй доказать, что Бог неправ.

Не лучше ли пропасть вселенной всей

От комнатных собачек до людей?

Природа как свобода: тот закон

Ее стеснил, что ею же рождён.

Лишь потому, что полдюжины кузнечиков под кустом папоротника наполняют поле несносным стрекотанием, тогда как тысячи коров, отдыхающих в тени британского дуба, жуют жвачку и молчат, прошу вас, не думайте, что те, кто шумит, — единственные обитатели поля и что их очень много; в конце концов, они не более чем маленькие, жалкие, тощие, скачущие, пусть крикливые и назойливые, но, всего лишь насекомые-однодневки.

Ничто не озадачивает меня больше, чем время и пространство, и вместе с тем ничто не волнует меньше: ни о том, ни о другом я никогда не думаю.

Мир — это зеркало, и оно возвращает каждому его собственное изображение.

Мир хорош хотя бы тем, что он — отличная тема для размышлений.

Темнее всего в предрассветный час.

Природа не терпит лжи.

Я и не претендую на постижение Вселенной — она во много раз больше, чем я…