– Куда? – осведомился Армстронг.
– Четвертый этаж Манхэттенского банка. Он вызвал ночной лифт с таким видом, будто направляется к себе домой. Дальше идти я не мог.
– А что находится на четвертом этаже?
В первый раз на длинном лице Хансена появилось какое-то выражение: странная смесь разочарования и приятного предвкушения того, что он сейчас скажет своему собеседнику.
– Судя по индикатору, лифт действительно остановился на четвертом этаже. К тому же в окнах четвертого этажа горел свет… – Хансен, словно дразня собеседника, умолк. – Весь четвертый этаж, как оказалось, занимает местное отделение ФБР.
– Что? – вырвалось у Армстронга.
– То, что слышали. – Хансен опять был невозмутим. – И поэтому я считаю своим долгом поинтересоваться: что все это значит и во что вы меня впутали?
– Мне-то, черт возьми, откуда знать?! – Почти сразу Армстронг почувствовал, что произнес не те слова, которые следовало.
– Что ж, в таком случае, – с мрачным скепсисом заметил Хансен, – советую вам съездить туда и самому расспросить ФБР. – Сурово посмотрев на Армстронга, он отключился.
Армстронг сел и стиснул голову руками. Что губит ракеты: лазер с Марса или диверсия на Земле?.. Удирать – занятие для женщин… «Виталакс» даст вам жизнь – даст ли?.. Лучше съездить туда и спросить у ФБР… Сильные руки сохранят мир. Кратер в две мили глубиной и диаметром в пятьдесят…
Я – Озимандис, царь царей, – пристально вглядываюсь а деяния свои – с высоты величия своего и скорби своей…
«Гильде Бра»… «Виталакс»… Лучше пойти и спросить ФБР…
Лучше пойти и спросить ФБР!
4
У человека из ФБР было такое широкое и костистое лицо, какого Армстронгу видеть еще не доводилось. Больше всего он походил на портновский манекен. Сидя за черным полированным столом, он прислонил визитную карточку посетителя к небольшому календарю и принялся изучать Армстронга бесстрастными зеленоватыми глазами.
– Какие у вас проблемы, мистер Армстронг?
– За мной следят. Кто-то из вашей компании. Я желаю знать почему.
– Конечно, это ваше право! – Представитель ФБР едва заметно улыбнулся. – Собственно, мы и рассчитывали, что вы придете к нам после того, как Хансен снабдил вас информацией.
Армстронг откинулся в кресле и едко осведомился:
– Откуда вам известно, чем снабдил меня Хансен?
– Наш сотрудник доложил, что Хансен не отставал от него почти весь вечер. Агент не пытался скрыться, так как Хансен достаточно хорошо нам известен. – Человек за столом опять улыбнулся. – И, без сомнения, он доставил себе некоторое удовольствие, приведя прославленного Хансена сюда.
– Фу! – отвращением выдохнул Армстронг.
– Однако, – продолжил тот, – должен вам сообщить, что вам не о чем беспокоиться. Вас снабдили «сопровождающим» исключительно потому, что мы отечески присматриваем за мисс Мэндл.
– Тогда почему вы предполагали, что я к вам приду?
– Потому что ваш приход доказывает, что у вас нет ни малейшего представления о том, почему за вами следят. Это, в свою очередь, доказывает, что вы не знаете, почему нас интересует мисс Мэндл. – Он отсутствующим взглядом посмотрел на календарь. – Вы рассказали ей о событиях последней ночи?
– Нет.
– Она знает, что за ней следят?
– Не думаю. Она сначала обратила внимание, но затем решила, что это совпадение. – Армстронг почувствовал легкое раздражение. Его собственное маленькое расследование грозило превратиться в нечто значительно большего размаха. – Но почему все-таки вы установили надзор? В чем вы ее подозреваете?
Проигнорировав вопрос, агент пристально взглянул на Армстронга и осведомился:
– Не кажется ли вам, что мисс Мэндл слишком быстро отказалась от мысли о слежке? Не думаете ли вы, что она разыграла спектакль? Ее поведение показалось вам естественным, или она была чем-то взволнована?
Армстронг ответил:
– Любой человек в здравом уме с первого взгляда понял бы, что мисс Мэндл далека от самой мысли о преследовании. Преследовать ее нет никаких причин. Зачем это понадобилось вам?
– А вам? – спросил агент. – Это мое дело, – фыркнул Армстронг.
– Конечно! И наше – тоже! – Федеральный агент встал. – Видите ли, мистер Армстронг, нам нужно убедиться, что мисс Мэндл не осведомлена о некоем обстоятельстве, о котором, как мы надеемся, она не знает. Либо – если она все-таки в курсе дела, то не сообщила ли она о нем кому-нибудь еще. Из ваших слов следует, что мисс Мэндл этой информацией не обладает… – Почему не спросить ее прямо?
– Потому что мисс Мэндл, с ее умом ученого, сразу же осознает значимость предмета. Боюсь, что с помощью дедукции она быстро докопается до истины, чего нам бы не хотелось.
– Значит, эта информация – научного характера?
– Можете так считать. – Взяв визитную карточку, он протянул ее Армстронгу – деликатный намек, что разговор закончен.
Армстронг поднялся и сунул карточку в карман жилета.
– Это имеет отношение к полетам на Марс?
Федеральный агент и глазом не моргнул:
– Сожалею, но в настоящий момент не могу ответить на ваш вопрос.
– Допустим, я сообщу мисс Мэндл, что ФБР наступает ей на пятки?
– Нас больше устроило бы, чтобы вы этого не делали. Но мы не можем принудить вас молчать. – Федеральный агент спокойно рассматривал Армстронга. – Мисс Мэндл, скорее всего, недолго будет нас интересовать. Но если вы вмешаетесь, мы расценим это как враждебный акт и возьмемся за вас тоже. Тем не менее вы вольны поступать как считаете нужным.
– О, черт! – Армстронг был озадачен и отнюдь не обрадован. – Мне не нравится наш разговор – сплошные загадки и ничего конкретного. По крайней мере, вы могли бы объяснить, почему за нами следил еще и тот тип с Сайпрес Хиллз.
Агент нахмурился.
– Кое в чем нам предстоит разобраться. Впрочем, Хансен тоже не дремлет, и вы, вероятно, узнаете причину почти одновременно с нами.
– Отлично. – Твердо ступая, Армстронг направился к выходу. – На том и закончим.
– Сожалею, но не могу ничем помочь, – произнес хозяин кабинета, когда Армстронг уже закрывал за собой дверь.
Выйдя на улицу, Армстронг направился к ближайшему видеофону, позвонил Хансену и с подробностями пересказал весь разговор.
– Короче, – заключил он, – ФБР «пасет» бедняжку Клэр на тот самый случай, если она обнаружит, что Санта-Клаус – это всего-навсего ее собственный переодетый папочка, и устроит революцию среди разочарованных детишек.
– Вы просто паразитируете на моем уме, – мягко произнес Хансен.
– Что? – Армстронг, моргнув, уставился в бесстрастное лицо.
– Этот толстяк из Бюро надавал вам целую кучу козырей.
– В самом деле? Каких?
– Во-первых, они не могут допрашивать мисс Мэндл, ибо боятся, что она их перехитрит и узнает истину. Во-вторых, они рассчитывают, что одной лишь ее проницательности явно не хватит, чтобы добыть эти факты. В-третьих, они боятся, что она узнает эти факты каким-либо иным путем. В-четвертых, они также боятся, что кто-нибудь, владеющий данной информацией, предоставит ее ей.
– Дальше, – подбодрил Армстронг.
– Они не могут проверить того, кто мог бы сообщить ей эти данные. Почему? Ответ прост: потому что он мертв! Кто же из тех, кто сейчас мертв, был так близок к Клэр Мэндл, что…
– Боб Мэндл.
– Однако вы понятливы. – Темные глаза Хансена твердо, не мигая, смотрели с экрана. – Вне всякого сомнения, она имела отношение к чему-то, чем он непосредственно занимался, а его сестра – нет. Может быть, еще один Манхэттенский проект. Может, правительство где-нибудь на чердаке собирает квантовую бомбу. Не знаю. И будь я проклят, если хочу это знать. Предпочитаю держаться подальше от таких дел.
– Ваше дело – сторона, можете не волноваться, – уверил Армстронг.
– А вы меня не успокаивайте. Я звонил в ФБР еще до того, как вы туда собрались. Мне ответили, что против вас у них ничего нет. – Хансен посмотрел вниз на свой стол. – Только что я получил еще три рапорта. Вы за ними приедете или предпочитаете получить по почте?