– Карсон? – Армстронг порылся в памяти. – Не знаю такого.

– Сказал, что он секретарь Рэндольфа К.Линдла, что бы это ни значило. Он вел себя так, словно этот Линдл заведует кунсткамерой, а твое чучело обошлось музею в миллион долларов. Конечно, я мог сообщить ему только то, что ты чуть не оказался в крематории. – Нортон перестал чесаться и начал разглаживать пальцами волосы. – Немного позже позвонил Эд Дрейк и тоже спросил, не знаю ли я, где ты. Якобы какой-то похожий на вивисектора тип домогался у него информации. Эд встревожился, он подумал, что, быть может, ты последовал дорожкой Кларка Маршала.

– Может быть, следую, – спокойно сказал Армстронг. – В следующий раз буду говорить с тобой уже из лодки старика Харона.

– Короче, – продолжал Нортон, совершенно не обратив внимания на это замечание, – я решил «искать женщину». Поэтому позвонил твоей пассии.

– Клэр?

– Ага. Бедняжка подумала, что ты понадобился всему Нью-Йорку. Я, оказывается, был седьмым по счету в этот день. До меня ей звонили еще шестеро, и все по одному и тому же вопросу. Угадай с трех раз – по какому?

– Что еще она тебе сказала?

Нортон медленно и настороженно посмотрел по сторонам, потом прошептал:

– Только строго между нами… Ты-тот самый Убийца из Олбани, и она прячет тебя в погребе. – Лицо его стало кислым. – Женщина, что еще можно сказать! Ничего не знает и выдумывает небылицы. – Сунув руку в карман жилета, Нортон достал листок бумаги. – Есть еще кое-что. Четвертой по счету ей звонила шикарная блондинка, которая сказала, что ты должен позвонить по этому телефону. – Он медленно продиктовал номер, чтобы Армстронг записал его в блокнот, затем ехидно добавил: – Очаровательная Клэр наверняка задумалась, почему такие красотки оставляют тебе свои телефоны.

– Сожги этот листок. Очень скоро я тебе опять позвоню. – Армстронг отключился, не дав Нортону времени на возражения.

Доехав до центра, Армстронг воспользовался кабиной на Пенн-Стейшн и набрал записанный номер. На экране появилась блондинка. Это была Мириам. Она явно не знала, что делать – то ли радоваться, что он еще жив, то ли огорчаться, потому что опять появился тот, кто был причиной всех напастей ее босса.

– Какое прелестное утро, детка! – приветствовал ее Армстронг. Она надменно фыркнула:

– Ровно в два часа или ровно в четыре тридцать позвоните в Лексингтон, 501-17. В другое время звонить бесполезно. Это все.

И без долгих церемоний Мириам вырубила связь. Вот так, быстро и сердито. Очевидно, ей не нравились крупные, сильные мужчины. А может, ее просто не волновали события, которые последуют вслед за его появлением на сцене.

Пообедав, он точно в два часа набрал нужный номер. На звонок ответила чистенькая девушка-оператор с улыбкой как на рекламе зубной пасты, а потом на экране возник Хансен.

– Я пытался связаться с вами в течение двух последних дней. Вам известно, что половина улицы, где вы жили, выгорела?

– Я был там, когда все началось.

– Без подробностей, – оборвал Хансен. – Нас могут слушать. Помните, где мы встречались после того, как вы просили меня спеть колыбельную?

– Помню.

– Там же через час. Успеете?

– Вполне. Буду ждать.

Экран погас. Очевидно, Хансен дошел до того, что перестал доверять даже собственной матери. Он выбрал блошиную тактику – непрерывных прыжков.

Для наплыва посетителей было еще слишком рано. Появившись точно в назначенный срок, Хансен нашел Армстронга за столиком в полупустом помещении. Вместе с детективом прибыл щегольски одетый тип с бледным лицом и оловянными глазами, эдакий портновский манекен.

Усевшись, Хансен представил своего спутника:

– Джейк, один из моих парней. Фамилия не имеет значения. Просто Джейк. – Армстронг дружески кивнул, и Джейк ответил бесстрастным взглядом пойманной золотой рыбки. Хансен продолжал: – Мне пришлось чуть ли не катапультироваться из конторы. Три последние ночи я спал где придется. Но, конечно, хорошо, что не под могильной плитой. Однако такие пируэты весьма вредно действуют на деловые связи. Каким образом найдут меня клиенты, если они не знают, где я нахожусь?

– Я вам советую позаботиться о том, чтобы вас не нашли другие, которые еще не заплатили аванса, – сказал Армстронг. – Полицейским мы тоже понадобились, и чем дольше мы отсутствуем, тем сильнее они жаждут нас заполучить.

– Только не меня.

– Почему это?

– Им нужны официальные показания. Я дал их под присягой и послал им по почте.

– Этого достаточно? – Армстронг удивленно поднял брови.

– Для этого случая, может быть. Ведь есть еще и свидетели-полицейские, верно? Мое письмо – всего лишь формальность. Но оно должно защитить меня от возможных обвинений в неуважении к суду.

– Тут вы меня обскакали. Я о таком фокусе не подумал. Наверное, мне тоже стоит это сделать.

– Когда мы будем пить? – грубовато вмешался в разговор Джейк.

– Сейчас все принесут, – успокоил его Армстронг. – Я заказал еще до вашего прихода. – Он посмотрел в глаза Джейка и добавил: – Двойные порции.

– О'кей, – сказал Джейк.

– Не отвлекайтесь на этого пьянчугу, – нетерпеливо вставил Хансен. – Я нанял его, потому что… – Его длинное лицо, когда он взглянул на Армстронга, сделалось серьезным. – Помните Пита?

– Конечно.

– Прошлой ночью он сыграл в ящик.

– В ящик? Вы хотите сказать?.. – Армстронг сунул обратно кисет с табаком, который вытащил было из кармана, и посмотрел на свои руки. Они не дрожали. – Как? – спросил он ровным голосом.

– Он был дома, ужинал, разговаривал с женой. И вдруг замолчал, посмотрел на жену так, словно впервые ее увидел, и сполз под стол. Когда прибыл врач, он был уже… того.

– Когда точно это случилось? – Около полуночи. Я узнал об этом сегодня утром.

– Он болел чем-нибудь?

– Нет, насколько мне известно. По-моему, он был здоров, как племенной бык. – Официант принес напитки, но Хансен посмотрел на виски так, будто навсегда потерял интерес к спиртному. – Может, это совпадение, а может, и нет. Подождем, пока не станет известно, что его скосило.

– Я знаю, о чем вы думаете.

– Вопрос в том, кто следующий?

Армстронг мрачно кивнул:

– Вы или я. Люди, стоящие у изголовья покойника.

Хансен сделал глоток из своего бокала.

– Мы попали в это затруднительное положение по вашей милости. И вы должны придумать, как из него выбраться. – Он бесстрастно посмотрел на Армстронга. – Мне вовсе не улыбается остаток жизни играть в прятки с маньяками-убийцами. Что-то необходимо предпринять. Раз вы посадили их нам на хвост – сообразите, как нам от них избавиться.

Положив на стол монетку, Армстронг сказал:

– Одно решение имеется.

– Какое?

– Покуда мы будем бегать, ни они нас не поймают, ни мы их. Я угробил двоих, усевшись на корточки, как приманка, прямо в центре мишени. Но повторять сей подвиг мне не по душе. – Он подтолкнул монетку поближе к Хансену. – Предлагаю кооперироваться. Один сидит на лужайке и ждет охотников, другой сидит на дереве и тоже ждет охотников. Естественно, на деревьях сидят еще несколько крепких ребят. Бросьте монетку. Решка – лужайка, орел – дерево.

– Это все, что вы смогли придумать? – разочарованно протянул Хансен.

– Нет, это в порядке бреда. Просто чтобы не сидеть сложа руки.

– Этим пойлом только свиней мыть. Вода водой. Не забирает совсем, – сказал вдруг Джейк, отставив пустой бокал. – В порту и то лучше дают. – Повысив голос, он крикнул через весь зал официанту: – Эй, ты! Еще три! – Рыбьими глазами он уставился на Хансена, словно ожидая одобрения.

Детектив не обратил на него внимания и хмуро сказал Армстронгу:

– Я не против притвориться блеющим ягненком, но только в самом крайнем, отчаянном положении. Не сейчас. Что еще вы можете предложить?

– Кое-какую рутинную работенку. Повидайте Клэр Мэндл и возьмите у нее список людей, интересовавшихся мной, выясните о них все, что сумеете. После этого свяжитесь с человеком по имени Карсон из «Норман-клуба», узнайте, если удастся, зачем я ему нужен. Скажите, что я улетел в Никарагуа, но вы обязательно со мной встретитесь, как только я вернусь. Наверное, он будет нем как рыба. Хотя, если вдруг он окажется разговорчивым, постарайтесь вытянуть из него все, что можно, о той другой шайке, которая за нами охотится. Правда, я на это не надеюсь.