– Мама, ты хоть понимаешь, что ты несешь? Кого тебе жалко? Эту домашнюю курицу, которая, как наседка, бегает за своим мужем?

– Доченька, прекрати все это, займись своей жизнью. Посмотри, тебе уже тридцать лет, но на горизонте нет мужчины, который бы оценил тебя по достоинству, ты губишь себя.

– Перестань, что ты вздумала ее защищать? Я твоя дочь, ты забыла?

– Я прекрасно помню, но эта женщина опасна.

– Не смеши меня. – Вера стряхнула пепел в черную чашку из-под кофе. – Она так же опасна, как муха или таракан. Лучше помоги мне. Не для этого же я тебя попросила быть к ней поближе. Мне нужна ее вещь, любая, но лучше та, которую она носит ближе к телу.

– Что ты будешь с ней делать?

– Мама, я хочу убрать эту гадость со своего пути, она отобрала у меня мужчину не по праву.

– Как это не по праву, если он ее муж?

– Муж на бумажке, но любит Эдуард меня!

– Я не хочу с тобой спорить. Сделаю все, чтобы ты была счастлива, но этот мужчина не принесет тебе сча–стья. Куда мне подъехать, подвезти эту вещь?

– Давай на Пушкинскую, около памятника встретимся, мне так удобнее.

Вера положила трубку телефона и посмотрела на свои руки. Обломанные ногти, заусенцы. Сколько она выпила за эти выходные дни кофе и алкоголя?! Нервы сдавали. Было больно представлять себе своего мужчину в объятиях его супруги. Но самое страшное девушку ожидало впереди. Завтра понедельник, и Эдуард придет на работу с женой. Сколько раз Вера видела эту холеную женщину? Наверное, раза два, и то мельком. Она не помнила ни цвета ее волос, ни цвета глаз. В принципе толком Вера о ней ничего не знала. Что же, пришла пора познакомиться. Девушка встала и прошла из комнаты в комнату. Велик соблазн набрать номер мобильного телефона Эдуарда и сказать о том, как она его любит, услышать в ответ те же слова. Но страх превышал соблазн. Ей не хотелось портить отношения с любовником. Придется ждать. Сколько они уже не виделись? Примерно неделю. Эдуард взял отпуск: решил посвятить дни милой, любимой женушке. Вера зло усмехнулась. Из зеленых глаз полились слезы. Она ей еще отомстит. Это будет скоро, очень скоро. А любимому не стоит даже об этом знать. Его жена просто медленно угаснет, как свеча, растает, оставив только Вере мужчину, которого она впустила в свое сердце. Она еще сделала круг по комнате и вышла на балкон. Опять закурила. Эдуард никогда не курил, он вел здоровый образ жизни. Девушка смотрела на играющих во дворе детей. Интересно, а если бы она забеременела, что тогда сделал бы ее директор? Слеза скатилась по загорелой коже, оставляя след. Ей не суждено быть матерью никогда. Диагноз врача – бесплодие. Вера бросила окурок за балконные перила и во–шла в комнату. Через двадцать минут она бежала по ступенькам в легком облегающем платье. Черные волосы заколоты на затылке серебряной заколкой. Поймала машину до Пушкинской. Около памятника стояла мать. Девушка подбежала к ней и схватила за руку:

– Ну что? Ты принесла?

– Принесла. А иначе меня бы тут не было.

– Молодец.

– Вера, остановись, дочка! Не губи себя! – Женщина посмотрела в глаза дочки, такие же, как у ее отца.

– Я не остановлюсь. Все только начинается. Эдуард не раскусил, кто ты?

– Как ему раскусить, если ты ему не говорила, что я твоя мать, а только то, что я когда-то работала в большой семье, в доме, у меня хорошие рекомендации. Не думаю, что ему в голову могло прийти, будто родная мать любовницы будет пахать на него и его жену.

– Мама, не обижайся. – Вера обняла женщину за плечи. – Ты же хочешь, чтобы я была счастлива?

– Хочу, но мне не понятны твои дела у него за спиной. Поставь ультиматум, пусть выбирает.

Вера звонко рассмеялась:

– Мама, ты не политик. Но объяснять тебе очень долго. Я не задержу тебя там.

– Кстати, его жена очень хороший человек, она хозяйственная и целеустремленная.

– Перестань. – Вера вытащила сигарету. – Мне не интересно, кто она. Меня беспокоит, что она стоит на моем пути.

– Что ты хочешь сделать с этим? – Галина Ивановна протянула сверток дочери.

– Мама, это не важно.

– Важно, если я тебе помогаю.

– Хорошо. Я хочу сходить к гадалке и погадать, что и как у них сложится. – Девушка убрала сверток в сумку.

– А мне вот кажется, – женщина подозрительно посмотрела на дочь, – что ты хочешь навести на нее порчу. Скажи мне, я ошибаюсь?

Вера докурила и опустила голову:

– Нет, ты не ошибаешься. Но ты же знаешь, это пять процентов из ста, что получится.

– Ужасно получать счастье подобной ценой.

Домработница Стоцких развернулась и бросила на ходу:

– Позвоню. У меня нет времени. – Женщина ускорила шаг. Ей захотелось убежать от этой молодой хищницы.

Вера присела на лавку и достала сверток в маленьком синем пакетике. В нем оказалась прозрачная тончайшая ночная рубашка. Розовая, с великолепными кружевами в тон. Хороший вкус, ничего не скажешь. Вслед за ночной рубашкой на колени девушки выскользнула из пакета фотография. Мама хорошо справилась с заданием, все нашла, даже фотографию. Вера взглянула на снимок. С фотографии на нее смотрела очень красивая женщина. Слишком красивая. Девушка почувствовала, что нет сил, как хочется порвать эту бумажку на тысячу маленьких кусочков. Огромные янтарные глаза смотрели и пронизывали самую душу. Вера сжалась. Холодок пробежал по спине. Ненависть раздирала, и воспаленное воображение начало услужливо рисовать кровавые картины. Вот эта холеная красавица с ножом в груди, из аккуратного ротика стекает кровь, вот на нее мчится машина, и огромные глаза делаются еще больше от ужаса. Что же в ней такого, чего нет в ней, Вере? Она до–стала зеркало. Внимательно посмотрела на себя. Прямой нос, может, немного длинноват, но очень симпатичный, он придавал ей особый шарм, глаза причудливой формы, и все же... Вера понимала, что она уступает ей, белокурой, легкой, почти воздушной. Она казалась маленьким ангелом, ребенком, беззащитным и нежным. Руки задрожали и положили фотографию обратно в пакет. Теперь она точно знала, что приняла правильное решение. На этой земле возле Эдуарда место только одной из них. Сам он жену не отпустит, значит, Вера уберет ее из его жизни. Девушка встала и спустилась в подземный переход, осталось перейти тусклый коридор под землей со множеством палаток, и она окажется так близко к своей цели. Найдя нужный дом, Вера нажала кнопку звонка. Ей открыла молодая женщина лет тридцати пяти, в длинной цветастой юбке и черной кофте с длинными рукавами.

– Вера? Проходите, пожалуйста.

Девушка прошла в узкую комнату. Кругом горели свечи, посредине стояли стол и два кресла. Женщина указала на обитое цветным гобеленом кресло:

– Присаживайтесь, прошу вас.

Вера села и посмотрела в синие глаза Анфисы.

– Мне вас рекомендовала подруга, когда-то вы ей помогли, она очень хвалила ваше умение.

– Я рада слышать, что кому-то я помогла, как у нее дела?

– К сожалению, она погибла.

– Мне жаль.

– Я хочу вас попросить избавить меня от соперницы.

– Да, я помню. Вы принесли то, что я просила?

Девушка положила на стол пакет. Гадалка вытащила из него содержимое и внимательно начала разглядывать фотографию.

– Очень красивая женщина. Вам будет нелегко с ней справиться.

– Она очень мягкотелая.

– Нет! Я этого не вижу. У нее большая аура. Ее бережет Бог. Это опасная женщина.

Вера истерически расхохоталась:

– Вы не первый человек, который сегодня мне это говорит.

– Потому что это так и есть.

– Да она тупа как пробка!

– Нет, вы совершенно, видимо, ее не изучили.

– Так вы сможете мне помочь?

– Я могу взяться за это дело, но не гарантирую результат.

– Заплачу в два раза больше, если все получится.

– Естественно, вы заплатите деньги, и немалые, об этом мы говорили. Я думаю, вы прекрасно понимаете за что, такой вид услуг не дешев. Это не просто – преступать закон всех человеческих и Божьих норм.