Э-э-э, нет, в 23.15 я буду заниматься кое-чем гораздо более захватывающим, чем просмотр себя по телевизору.
Я вылез из-за руля его "четверки" с фирменным знаком передачи на борту - интервью для вечернего обозрения городской прессы было готово. Пускай телезритель знает обо всех премудростях угона - этому была посвящена моя статья в последнем номере ежемесячника "Явки с повинной", который выпускало наше Агентство.
Надо было приниматься за работу.
Я поскакал вверх по лестнице доисторического здания, второй этаж которого занимала "Золотая пуля". В дверях столкнулся с главным нашим журналистом по матчасти - Алексеем Скрипкой.
- Телевизионщики были?- обеспокоенно спросил Скрипка - с появлением у Агентства своей газеты на его накачанные борцовские плечи легла еще одна забота - продвигать наше издание везде, где можно и нельзя, именно Скрипка и сосватал меня рассказать ребятам с петербургского телевидения об автомобильных угонах.
- Все - тип-топ,- успокоил его я.
- Был у меня один приятель - профессионал большого эфира,- начал рассказывать одну из своих бесчисленных историй Скрипка,- так он в эфир не мог выйти, не выпив за полчаса до этого литр пива. Причем исключительно "Балтики".
И исключительно номер четыре. Давление в мочевом пузыре придавало ему блеск в глазах и ощущение ритма эфира.
Правда, сразу после команды "Стоп" он как бешеный несся в сортир.
Произнеся это, Скрипка потопал вниз по лестнице, бросив мне в спину требование постирать фирменную майку с логотипом "Золотой пули" на груди и надписью на спине по кругу мишени "Не стреляйте, я журналист, пишу как умею...".
Было 18.15 - время валить с работы.
Репортерская банда еще была на месте...
Частично. Восьмеренко, как всегда, невзирая на строгий запрет начальства всех мастей, гонял на стареньком "пентиуме" в виртуальный футбол. Клавиатура только жалобно скрипела под мощными ударами его рук, с губ великого футболиста срывались изысканные, но непечатные филологические обороты. Витя Шаховский сидел на телефоне. Валя Горностаева засовывала блокнот в свою сумочку, намереваясь покинуть наш информационный рай.
- Володя, я могу идти?
- Конечно,- разрешил я.
Все Агентство знало, что у них со Скрипкой роман, и сейчас он ждет ее на улице Росси за рулем своей побитой "шестерки" цвета мурена. Могли бы и не строить из себя конспираторов.
Света Завгородняя в эту пятницу на рабочем месте так и не появилась. Утром она позвонила и убитым голосом заявила, что страшно болит голова и прийти она не сможет, но постарается обзвонить источников из дома. Ну-ну, главное, чтобы потом не пришлось всем агентским кагалом вытаскивать ее из "мерседеса" какого-нибудь бритоголового братка - знаем мы ее головные боли.
- Кто сегодня дежурный?- задал я риторический вопрос.
- Я,- ответил Шах, оторвавшись на минуту от трубки.
- Витя, я сваливаю. Если что срочное - сбрасывайте на пейджер.
В коридоре я встретил начальницу архивно-аналитического отдела Агееву с двумя огромными папками в руках.
- Уже уходишь, Володечка? Счастливый, а нам опять до полночи пахать очередной заказ для шведов делать. Анечке привет передавай...
- И рад бы, да не могу. Она с Антошкой на даче, а мне придется в городе париться - главу "Криминального Питера - третье тысячелетие" сдавать надо.
- Завидую я тебе, Володя. Ты писучий, а нам, старухам...
Агеева кокетничала - для своих лет она выглядит просто изумительно, а уж романы крутит - Светке Завгородней на зависть. К тому же, скорее всего, она знала, что я лукавил, говоря о причинах своей непоездки на выходные к семье.
До семи вечера оставалась еще уйма времени. Как раз чтобы, не торопясь, пешком пройти половину Невского проспекта и занять свободный столик в "Идеальной чашке" - не стоит опаздывать на свидание, если уж сам его назначил...
***
Разбитое можно склеить. Вот только целым оно уже не будет. Конечно, я виноват больше: все эти прокурорши, дочери олигархов и "выдающиеся художницы" - все эти мои интрижки нашу с Анютой жизнь не укрепляли, даже если до поры до времени она ни о чем и не догадывалась...
Но и моя благоверная хороша - сама в разгул не хуже меня ударилась. И с кем? С Повзло... Я вот, например, на работе и помыслить не мог интрижку себе завести, хотя и было на кого обратить внимание: Валя Горностаева, Нонна Железняк, Света Завгородняя (эта, впрочем, особый случай), в конце концов, кто-нибудь из многочисленных стажерок, которые у нас в "Золотой пуле" паслись табунами.
Несколько месяцев назад я был уверен, что наш брак с Анютой пришел к окончательному финалу. Взаимные упреки, слезы, крики... Мне надоело спать на гостевом кресле-кровати, к тому же я прекрасно видел, как смотрели друг на друга Повзло с Анютой даже на работе.
- Давай поживем какое-то время отдельно,- предложил я супруге, и она согласилась.
Легко сказать - на работе-то все время рядом, друг у друга на глазах. Я старался как можно меньше времени проводить в конторе: мотался по источникам, стирал ноги, а информацию сбрасывал выпускающему редактору по телефону.
Стоило мне появиться в Агентстве, Анюта забивалась в свой информационно-аналитический отдел и даже покурить в коридор не выходила. Зато с работы они уходили вместе с Повзло почти в открытую (как, наверное, ликовала Агеева - роман-то у них с ее подачи начался).
Я кочевал по друзьям и подругам.
В сумке всегда был НЗ - необходимый запас: мыло, зубная щетка, паста, расческа, полотенце, чистое белье: кто знает, где доведется встретить ночь. Недели через две кочевок с одного конца города на другой я понял, что лучше все-таки ночевать в конторе: диван в нашем отделе имелся, туалет, вода, чайник... Что еще для жизни надо? Компьютер, чтобы тексты писать,- вот он, да и не один.
Теперь часам к шести-семи вечера после беготни по городу в поисках достойных освещения сюжетов я спешил в контору и располагался на ночевку.
Кто знает, сколько бы длилось мое кочевье, если бы не Обнорский и Завгородняя.
В тот вечер мы столкнулись с ней в дверях. Светка окинула меня сострадательным взглядом и неожиданно поинтересовалась: