Открыв ежедневник, я записала себе - провести юридический ликбез с Соболиным. Дело в том, что Володя давно мечтает стать лауреатом премии "Платиновое перо". Под это дело он готов пойти на какие угодно лишения и риск. Например, недавно мне сообщили, что Соболин хочет изнутри узнать иерархию одной из организованных преступных группировок, прояснить, на чем она специализируется, и написать потрясающий репортаж с одного из "дел". Бедный Володя не догадывается, очевидно, что Обнорскому будет очень трудно номинировать Соболина на "Перо", если того повяжут за соучастие. Эту тонкость мне и предстояло объяснить пока не "оперившемуся"

Володе. Бросив взгляд на календарь, я застонала от разочарования завтра пятница, значит, будет "летучка", или десятиминутка ненависти, как я ее называю, вспоминая "1984" Оруэлла.

* 4 *

Последние "летучки" проходили в атмосфере крайней напряженности. Причиной тому была угроза банкротства "Золотой пули". Если бы суд удовлетворил в полном объеме иск очень известной в Петербурге пивоваренной компании "Нерпа" к Агентству - приставам пришлось бы вынести из "Золотой пули" все вплоть до скрепок. Гендиректор "Нерпы" Аллоев пришел в ярость, прочитав статью Спозаранника об убийствах дилеров, которые Глеб с легкостью связал с деятельностью компании. Я имела несчастье поверить главному расследователю на слово, что все необходимые документальные подтверждения будут получены, и завизировала материал до того, как убедилась в этом. Доказательств Глеб не получил. А "Нерпа" вчинила нам астрономический иск.

- Анна Яковлевна не желает ставить свою визу на сенсационном материале об убийствах санитаров морга.- Спозаранник произнес это безо всякого выражения.- Предоставить в номер что-либо аналогичное по степени сенсационности мы не имеем возможности. Большая половина личного состава отдела ушла в отпуск, сейчас в моем распоряжении всего два человека, включая меня.

С этими словами Спозаранник захлопнул свою папочку и выжидающе посмотрел на Обнорского. Сидящие на "летучке" затаили дыхание в предвкушении скандала. Агеева не спеша прикурила тонкую цигарку и, поправив оправу от Гуччи, направила свой взор туда же, куда и Спозаранник. Соболин, недовольный внесенными в его материал о притоне правками, приготовился поддержать Спозаранника и принял стойку № 1. Повзло, утомленный очередной командировкой, меланхолично расставлял фишки шиш-беша у Обнорского на столе. Я решила, что пауза затягивается и начала:

- Во-первых, половина - она всегда половина. Она не может быть большей или меньшей. Это что касается вашего личного состава. А во-вторых, ты, Глеб, не предоставил мне те документы, которые бы подтверждали изложенное в статье. Без этого я ее визировать не буду. У меня и без того сейчас полно дел в суде.- Уже закончив последнюю фразу, я поняла, что совершила большую ошибку.

Обнорский, увлеченно рассматривавший собственную фотографию, обрадованно окинул взглядом аудиторию.

- Интересно, Анна Яковлевна, где же была ваша юридическая дальнозоркость, когда вы подписывали этот пресловутый материал про "Нерпу", из-за которого нам теперь банкротство светит?- Голос Обнорского был полон сарказма.

Я, по привычке досчитав до десяти, чтобы не совершить необдуманного поступка, попыталась сгладить напряженность:

- Мне казалось, что человек, назначенный на должность начальника отдела расследований, достоин доверия. Откуда мне было знать, что Глеб не достанет документов?

- Правильно ли я вас понял, что это руководство Агентства такое говенное, потому что с кадрами плохо работает?- в интонациях шефа появились вкрадчивые нотки.

Дальнейшее поведение Спозаранника стала для меня полной неожиданностью. С каким-то гортанным звуком главный расследователь встал, подтянув свои короткие брюки, и, шагнув к столу Обнорского, выпалил:

- Я с себя вины не снимаю. Готов понести справедливое наказание.- Тут Спозаранник повернулся ко мне: - А вы, Анна Яковлевна, оказались слишком доверчивой для юриста нашего Агентства.

Присутствующие явно не ожидали такой скорой развязки. Очевидно, признательные показания Спозаранника не входили и в планы Обнорского, который настроился на обличительную речь.

- Вы реверансы друг другу будете в коридоре отвешивать. От того, что вы, господин Спозаранник, будете тут благородство разыгрывать, ничего не изменится. А что, Анна Яковлевна, с руководством "Нерпы" вы не состоите в близких отношениях, эту проблему никак полюбовно не решить?- Обнорский вперил в меня нахальный взгляд.

"Какая скотина!" - подумала я, но решила не начинать дискуссию. Шеф был явно разочарован отсутствием бурной реакции на свой выпад. У меня возникло подозрение, что остальные участники этого шоу под названием "летучка" тоже остались недовольны отсутствием драматургии.

- Впрочем, мировое соглашение нам тоже не нужно. Мы должны выиграть этот процесс - и точка. Надеюсь, вы в состоянии выполнить свой профессиональный долг, мадам Лукошкина, или нам пора искать другого юриста?Я знала, что у Обнорского нет тормозов, и он может глумиться до последнего. Но о другом юристе он заикнулся зря. Это стало последней каплей. Неспешно поднявшись, я одернула юбку и, стараясь скрыть подступавшие слезы, смогла (как мне показалось) с достоинством произнести:

- Думаю, есть необходимость рассмотреть этот вариант,- и, как было уже накануне, вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Все, закончится эта история с "Нерпой" - ухожу, к чертовой матери. Обнорский с его казарменной манерой общения мне осточертел. Тут я заметила уютно примостившуюся на Ксюшином столе Завгороднюю. Ксюша очень трепетно относилась к своему рабочему месту и терпеть не могла, когда кто-нибудь покушался на него, даже с такой невинной целью, как написание заявления на отпуск,- чтобы сразу же можно было отдать его на подпись шефу. Видимо, Завгородняя рассказывала что-то увлекательное - в духе "Elle" или "Cosmopolitan", от которых Ксюша была без ума. Светкина юбка достигла критической отметки и грозила перестать быть данным предметом туалета. Даже мой взгляд на какие-то секунды был прикован к открывшемуся мне зрелищу. В общем-то, присутствие Завгородней в приемной шефа - вещь редкая. Во-первых, Обнорский не раз во всеуслышание говорил, что Светка полная дура, хотя и очень красивая. Во-вторых, несколько "военно-морских историй", связанных с похождениями Завгородней, основательно потрепали в свое время нервы шефа, о чем он не преминул сообщить с тихой угрозой в голосе самой Светлане. Правда, последние подвиги Завгородней на репортерской ниве и ее самоотверженность в истории с Лялей-наркосбытчицей несколько подкорректировали образ нашей дивы в глазах Обнорского. Тем не менее Света избегала шефа, а потому ее возлежание на столе секретаря Обнорского показалось мне довольно странным.