- Какая пикантная история. Просто половодье чувств!- восхитился я.

- Согласен. История действительно пикантная. Однако ее главная пикантность в том, что нынешняя супруга господина Бореева - женщина весьма целомудренная, из благочинной профессорской семьи. Изначально понимая, что подобные мужние шалости ее ни в коей мере не вдохновят, господин Бореев просто ничего не говорил ей о ведущейся скрытой съемке.

- Ага, теперь я понимаю, почему он отказался накатать заяву ментам.

Если эти кассеты всплывут, он попытается убедить общественность в том, что данные съемки есть результат незаконных оперативных мероприятий, которые на протяжении многих лет проводились в его спальне представителями оппозиции. Правда, аппаратуру ему все ж придется по-быстренькому размонтировать...

- Господин Бореев, как раз таки очень не хочет, чтобы данные кассеты "всплыли". Во-первых, у Нины Александровны больное сердце, и, случись что, подобного удара она просто не переживет. А во-вторых, одним из основных пунктов своей новой предвыборной программы Бореев назвал борьбу с засильем порнографии, захлестнувшей теле- и киноэкраны. Как вы понимаете, в свете этого пункта появление подобных видеокассет выглядело бы... ну как сказать?., немного нелогичным, что ли.

- Это уж точно. Я мысленно представил себе парочку заголовков в желтой прессе с крупными, несколько размытыми видеокадрами на первой полосе, что-то типа: "Примерно так человек, похожий на депутата Бореева, будет бороться за нашу нравственность".- Все это очень интересно, однако я не врубаюсь - мы-то здесь при чем? По-моему, это исключительно его личные заморочки...

- Согласен, это действительно его личные проблемы,- вклинился в наш разговор закончивший трепаться по телефону Обнорский.- Однако Бореев от нас ничего сверхъестественного не требует, да и не может требовать.

Он попросил провести небольшое расследование, дабы попытаться выяснить, кто мог заказать эту кражу, и, если уж совсем повезет, то узнать, у кого в настоящее время могут быть эти кассеты.

- Я так понимаю, что судьба похищенных бумаг его в данном случае даже не интересует,- подытожил я.- Хотя... там где речь идет о бабах, политика отодвигается на второй план.

Хорошо, ну и что он будет делать в случае, если мы действительно узнаем, где находятся эти самые кассеты?

Пойдет на штурм, захватит заложников? Или это тоже будет поручено нам? Впрочем, за отдельную плату...

- Шах, кончай паясничать.- Обнорский сегодня явно был не в духе.Бумаги, скорее всего, находятся там же, где и кассеты. Да, и что касается денег... Я не знаю как ты, Витя, но лично я в данной ситуации, если бы все упиралось исключительно в деньги, заплатил бы любую, я подчеркиваю - любую сумму, чтобы больше ни одна сука не смогла увидеть того, что в этом мире должны видеть только двое - я и моя жена. Я понятно выражаюсь?..

Я вдруг вспомнил об украденных Татьяниных фотографиях, и подумал: тебе, Андрей, такому плодовитому и гениальному писателю с такими возможностями и знакомствами, легко рассуждать о "любых" деньгах. А что делать мне? Впрочем, если бы я сумел найти того, кто это сделал, я ничего бы и платить-то не стал. Наверное, просто убил бы...

- Короче,- вернул меня из мира размышлений о бренном Обнорский.- Глеб, что у нас там вырисовывается?

Спозаранник встрепенулся и раскрыл свой гроссбух:

- Вчера я поручил Каширину прозондировать эту тему по его связям в Законодательном собрании и среди газетчиков. Он сейчас пытается выяснить, первое - не предлагался ли в последнее время какой-либо компромат на наших законодателей, второе - кто является наиболее непримиримым противником бореевской фракции, и третье - не было ли на днях в редакциях местных газет заказа на материалы конкретно по Борееву. Кроме того, Агеева к вечеру должна подготовить справку по всем случаям краж в близлежащем районе за последние два-три месяца, а также выяснить, квартиры каких городских знаменитостей в последнее время обносили подобным образом.

- Так, хорошо.- Шеф откинулся на спинку кресла и красиво закурил.

Сейчас он очень напоминал эдакого крутого босса крупной финансовой корпорации из стандартного американского боевика.

- Виктор, вот тебе адрес и телефон. Поезжай в местный отдел милиции, там есть такой зам по опер майор Филиппов. Зовут его,- Обнорский полистал свой талмуд,- зовут его Владимир Николаевич. Скажешь, что от меня. Он мужик толковый, правда, душноватый малость. За жизнь поговорить - его хлебом не корми, задолбает капитально. В общем, постарайся аккуратненько так разузнать кто там у них "на земле" по квартирным кражам в последнее время проходил.

Причем кражи должны быть не такие, где местные наркоманы лезут на шару и гребут все подряд, а те, что совершались явно по наводке, на заказ. Словом, поспрошай там, что и как. Все ясно?

- Не ясно только одно. Почему именно я должен туда ехать? По-моему, за связь с правоохранительными органами у нас всегда отвечал Зудинцев - ему и флаг в руки.

- Во-первых, Зудинцев с понедельника в отпуске.- Обнорский явно начал свирепеть.- А во-вторых, пока еще в Агентстве приказы отдаю я. И вообще, Витя, тебе не кажется, что в последнее время ты что-то стал слишком часто борзеть? Прежних твоих заслуг никто отрицать не собирается, однако задембелевал ты, по-моему, рановато.

Полемизировать на этот раз я не стал и, почтительно поклонившись, покинул кабинет шефа.

***

Все. Скорее покурить. Иначе я могу не сдержаться и опять сморозить какую-нибудь глупость. Например, кого-нибудь ударить. Ох, с каким бы удовольствием я врезал Алексею Львовичу куда-нибудь пониже пейджера. А потом, сомкнув руки в замок, рубанул бы сверху... Спокойно, Витя, спокойно. Откуда у тебя такие садистские замашки?

К моему удивлению, в нашей курилке, являвшейся местом постоянного обитания женской половины Агентства, на этот раз обитал лишь одинокий Гвичия. Он потягивал "винстон" и в задумчивости смешно шевелил губами.

- О, Шах, привет!- Лицо Зурабика расплылось в радостной улыбке (ну хоть один человек в конторе искренне рад меня видеть).- Ты чего такой мрачный? У шефа был?